Сомнительные знакомства подпортили ее репутацию. Скандалы - лакомый кусочек для прессы. Не имея доказательств, репортеры придумывали невероятные истории, распускали грязные слухи.
С Фризо произошло нечто подобное - каких только слухов о нем ни распускали, вплоть до того, что он гомо.
Кто знает методы репортеров, не верит ни единому их слову. Фризо не верил.
Какое счастье...
- Какое счастье, что я встретила тебя, милый. - Мейбл поцеловала его руку.
И замолчала.
Фризо тоже молчал. Для любви не важны слова. Важны глаза. В глубоких, голубых глазах Мейбл отражались крошечные лампочки, разбросанные по потолку, как звезды по небу. Из-за этих глаз он пошел на конфликт с Кабинетом министров. Какая ерунда! Ради любимой он бы с целым миром повздорил...
Звонок. Флориан. Фризо приложил телефон к уху.
- Привет!... Ты уже здесь?... Да, время есть... Где будешь ждать?... Хорошо. - Фризо нажал красную кнопку и отключился - не только от разговора, но и от происходящего вокруг. Заторопился. Его звали - не только Флориан, но и... горы. Он приехал сюда ради них и вдруг смутился, будто изменил жене и детям. Нет, не стоит смущаться, семью он никогда не обидит и не бросит. Но семья с ним навсегда, а горы... всего на два дня. - Дорогая, пока вы будете отдыхать, я скачусь пару раз. Флориан уже ждет меня. Говорит, нашел какой-то интересный склон. Здесь недалеко, чуть в стороне от зеленой лыжни.
- Ах, Фризо. Почему бы вам не кататься там, где все?
- Там, где все, слишком много народа, - сказал Фризо, вставая. - Не люблю, когда мешаются под ногами. Того и гляди наткнешься на неопытного горнолыжника или еще хуже - ребенка. Поранишь, придется платить компенсацию. Счет может пойти на сотни тысяч, учитывая наше происхождение. Потому мы выискиваем уединенные тропы, необъезженные склоны. Не переживай, дорогая. Ничего со мной не случится, обещаю.
- Хорошо, Фризо. - Мейбл беспокоилась, но не стала настаивать. Фризо - принц крови, не терпит, чтобы ему навязывали мнение. - Только, пожалуйста, не забудь взять с собой бипер и антилавинный мешок.
- Конечно.
- Не останешься с нами на ланч?
- Нет, перекушу в кафе на вершине.
Фризо надел лыжный костюм - подчеркнуто мужской: черный с серыми полосками по карманам, шлем, вышел на улицу и... зажмурился от водопада света. Будто нырнул в солнце. Будто оно было счастливо светить ему и только ему. Кажется, в аэропорту Израиля прибывающих встречает плакат "Только вас мы и ждали!". Солнце Альп светило так, будто только и ждало Фризо.
Свежий, колкий от мороза воздух ворвался в легкие, грудь сама собой приподнялась, чтобы глубже вдохнуть. Путы сброшены, доспехи свалены в кучу, границы сметены... Да и какие границы в горах? По ним черту не проведешь, часовых не расставишь. Абсолютная свобода - вот за что Фризо любит горы...
Снег переливается мириадами бриллиантов, слепит глаза. Фризо опустил со шлема очки, сделанные на заказ - с диоптриями и затемнением, и двинулся к фуникулеру.
На посадочной станции стояли трое: две девушки в одинаковых, блестящих, как новогодние игрушки, комбинезонах на модельных фигурах и мужчина ниже их ростом, в возрасте "за пятьдесят". Мужчина выглядел несвеже - мешки под глазами выдавали неспокойно проведенную ночь. Девушки были ярко накрашены, будто собрались не на лыжную прогулку, а в ночной клуб. Они без конца хихикали и заискивающе поглядывали на мужчину. Тот, довольный вниманием дам, ощупывал их глазами, иногда приподнимал верхнюю губу в качестве улыбки. Разговаривали на незнакомом, твердо звучащем языке. Из Восточной Европы, догадался Фризо.
Когда подъехала кабинка фуникулера - с желтыми, противосолнечными стеклами по кругу и диваном на двоих, девушки напряглись. Обменялись злобными взглядами. Собрались подраться за право ехать вместе с мужчиной? Чтобы не допустить потасовки, он предусмотрительно взял одну из них за локоть и сунул внутрь. Второй пришлось дожидаться следующей кабинки и разделить ее с Фризо.
Девушка уселась на диван, шумно вздохнула, опустила кончики губ и отвернулась. Фризо все равно. Он не собирался с ней заговаривать, чтобы скрасить подъем. Он не знает восточно-европейских языков, она не знает голландского или хотя бы английского. Она охотница за кошельком отечественного происхождения. Сидит в тесной кабинке, но мысленно в просторном Мерседесе - это первый атрибут богатства для восточно-европейцев.
А Фризо мысленно уже на лыжне, которая плавно плыла под прозрачным полом. Сверху оценить ее сложность невозможно. Видны резкие повороты и нагромождения камней, их надо умело объезжать, не задевая, иначе покатишься кувырком и в один клубок сплетутся лыжи, ноги, палки...
Черт! Что за мысли. Про предстоящее удовольствие надо думать, а не про возможное несчастье...
