Фризо не заметил, как стал проваливаться в сон. Взрыв смеха вернул его в реальность. На ковре возились уже трое: Мейбл присоединилась к дочерям, они вместе катались, обнимались, целовались. Рюкзаки-чемоданы раскиданы, кофточки-костюмы смяты и забыты. Шум, хохот, хаос.

  В маленьком доме большое счастье.

  А во дворце есть место всему, кроме счастья. Фризо знал не понаслышке. Его безоблачное детство сопровождала одна тень - депрессия отца. Он был добрейшим человеком, но не прижился на новой родине, не нашел места в голландском обществе, которое не простило ему членства в Гитлерюгенде и офицерство в Вермахте. Ощущение ненужности свело его в могилу. На родине он был бы уважаемым человеком, скорее всего политиком, решал бы судьбы послевоенной Германии. А кто он здесь? Всего лишь придаток жены-королевы без права принятия решений, но с правом проживания во дворце. Который стал его тюрьмой. А жил бы он, как все немецкие бюргеры, в собственном доме: с черепицей на крыше, гортензией в саду и Мерседесом в гараже, глядишь, дожил бы до правнуков.

  По праздникам всей семьей ездили во дворец Суздайк - низкий, длинный, как поезд, с двумя флигелями на концах. В тех флигелях жили дед Бернард и бабушка Юлиана. Последние десять лет они не встречались и не общались. Они никогда не любили друг друга, а под конец просто ненавидели. Они двигались к жизненному концу в одном поезде, но в разных вагонах.

  Фризо вспомнил фамильный дворец Хет Лоо. Там разрешалось говорить тихо, ходить неслышно, одеваться прилично, вести себя достойно. Запрещалось бегать и прыгать не говоря уже затеять потасовку с братьями. Потасовки только на улице - зимой в снегу, летом в траве. Боролись чаще всего двое старших, младшего Константина не считали за достойного соперника. В те моменты у Фризо вертелась мысль: "Колотить Александра можешь, но не до смерти, иначе тебе придется стать королем". К профессии монарха он с детства испытывал отвращение.

  И отвращение к обязательным фотосессиям всей семьей. Противно ощущать на себе "всевидящее" око объективов. Рассматривают чуть ли не под микроскопом, каждую морщинку на лице, каждую складку на одежде. Стоишь как голый король, хотя и не король и не голый. Недавно такой случай произошел. Во время сессии дул ветер, одежда облепляла тела. Кто-то из дотошных репортеров разглядел, что под брюками у Александра в районе промежности выделяется значительный бугор. Тут же разослали снимки по бульварным телепрограммам. Продемонстрировали бугор на всю страну и в подробностях обсудили.

  Смех и грех...

  Нет, идиотизм.

  Быть королем - сомнительное счастье.

  Подальше от него.

  И от дворца.

  Заветная мечта лицейской юности Фризо - вырваться на свободу. Окончил учебу и вырвался сразу отовсюду: из лицея, из дворца, из страны. Поступил в Калифорнийский университет и поселился в кампусе в комнатушке на двоих. Спартанская обстановка, только самое необходимое - кровать, стол, стул, полка с книгами. Тесно, но как же свободно!

  И здесь, в альпийском шале - свободно. И счастливо. Фризо смотрел на жену и дочерей, игравших на ковре, и чувствовал, как уголки губ сами собой раздвигаются в улыбке. Три его любимые девочки - вот оно счастье. Вот ради чего стоит жить. Любимые люди - твоя опора. Дом, где счастливо смеются - твое главное богатство. И даже если лавина его захлестнет или другое несчастье обрушится - этот дом будет стоять, как крепость...

  Фризо очнулся от легкого прикосновения. Мейбл сидела рядом, гладила по руке.

  - Ты задремал и чуть не уронил чашку с кофе.

  От ее руки шло тепло. От ее присутствия шло тепло. Фризо коснулся губами ее виска.

  - Спасибо, любимая. Какое у тебя расписание на сегодня?

  - Отдохнем часок после перелета. Девочки слишком возбуждены, не хочу, чтобы у них голова разболелась от избытка впечатлений. А потом пойдем кататься. Но сначала проведем нашу семейную фотосессию. Я уже кое-что сняла. - Мейбл полистала экран телефона. - Смотри. Вот Луана впервые увидела горы в окне вертолета. Глаза круглые, будто в них вставили по монетке. А вот Зария. Вцепилась ей в руку. Испугала как бы вертолет не задел вершину и не рухнул. А здесь ты меня подкараулил, когда я дремала, уставшая, без косметики. И на мой же телефон снял. Это нечестно. - Мейбл шутливо шлепнула Фризо по руке. - Я же здесь бледная и страшная!

  - Ты самая красивая женщина на свете. Даже когда спишь, без косметики или устала, - тихо сказал Фризо. Он нечасто делал комплименты, а если делал - то честно.

  Мейбл взяла его руку, приложила к щеке. Она дорожила тем, что имела. Она любила Фризо и была благодарна. Он дал ей все, что только мужчина может дать женщине. Вознес на самый верх - ввел в королевскую семью, вдобавок стал ей настоящей опорой. Каменной стеной, за которую всегда можно спрятаться - от людей и от печалей.

  По-отечески доброй, надежной, мужской поддержки Мейбл не хватало с детства. Рано потеряла отца, росла с отчимом. Он исполнял долг по воспитанию дочерей жены: оплачивал еду, одежду, учебу, но не более. Хрупкая Мейбл скучала по сильному плечу. Ее привлекали мужчины, которые чего-то добились в жизни, твердо стояли на ногах. Думала - на них можно опереться, и по молодости совершила пару ошибок. Начинала отношения с мужчинами, которых считала сильными, но они оказались с темным прошлым и стояли на ногах совсем не так прочно, как казалось. Очень скоро темное прошлое их настигло: одного убили в мафиозных разборках, другого посадили пожизненно.