Очевидно, что Киев теряет доходы и остывает экономически. В 1097 году по инициативе Владимира Мономаха следующее поколение князей решило прекратить усобицы и приняло новый принцип: “каждый да держит отчину свою”. Напоминает соглашение, подписанное в Беловежской пуще. Кстати, это рядом. Владимир Мономах узаконил раздел Киевской Руси и, из благих побуждений, временно прервал процесс пересборки территорий под новым началом, а с этим междоусобицу. «Лествичный» порядок занятия столов с постепенной ротацией по очереди прекратился. В условиях падения доходов от торговли с Византией это приведет к местничеству, регионализации и распаду единого государственного механизма.
Святополк Изяславич будет править 2420 года с 10901093 до 11141113 года.
Владимир Мономах долго отказывается от престола в пользу других претендентов, но в итоге отправит свои 12 лет. Беспокойное это дело, правление с падающими доходами. Отца сменит сын Мономаха, новгородский князь Мстислав Великий, который правил до своей смерти в 11321120+12 году. Время правления отца и сына Мономахов станет последним периодом некоторой политической стабилизации перед большой смутой. Все части русской земли, включая Полоцкое княжество, ненадолго оказались в орбите Киева, обреченного на упадок. Ведь активность торговли с Византией остывала, как и она сама. Но спокойствие будет куплено дорогой ценой. В результате отказа от «лествичного» порядка занятия столов Киевская Русь фактически разделилась на 13–18 княжеств-земель. Земли различались по размеру территории и по соотношению сил между: князем – хозяином дружины, боярством – наследственной аристократической олигархией, служивыми людьми и мятежными холопами.
Большинство княжеств управлялись теперь собственными кланами-династиями «сёгунов»: мономаховичами, ольговичами и другими. Их организационная структура в меньшем масштабе воспроизводила систему, единой прежде Новгородско-Киевской Руси. Если для существования большого организма или государства не хватает ресурсов, то оно становится меньше. Так динозавры постепенно превратились в ящериц. Следующая династия князей-«сёгунов» окрепнет позже на Северо-востоке на основе новой связки Новгорода и Владимиро-суздальского княжества.
О начавшейся далее междоусобной войне новгородский летописец в 11321134 году запишет: «И раздрася вся земля Русская». Киев по старой памяти был постоянным яблоком раздора, хотя с упадком Византии он быстро теряли экономическую и фискальную ценность. В ходе межклановой войны на киевском престоле до 1150 года появляются 6 князей. С 1150 года по 1240 год на Киевском престоле сменятся более 15 князей. Так они делили «вчерашний день» прошлого величия Киева.
Юрий Долгорукий – «последний из киевлян» – 1150
В числе претендентов на Киевский стол был сын Владимира Мономаха и английской принцессы Гиты Уэссекской Ростово-Суздальский князь Юрий Долгорукий, родившийся в 1090 году. Долгорукий добивается киевского престола в 11501149–1151 году. «Юрий Долгорукий …на далекую Суздальскую землю смотрел как на второстепенное владение своей семьи. Но иных взглядов был сын его Андрей. Вся его жизнь с раннего детства сложилась совершенно иначе, чем жизнь отца и других князей Южной Руси»[3]. Мы цитируем Нечволодова не потому, что он сообщает что-то новое, а потому, интересно наблюдать, как он интуитивно нащупывает суть. Надо понимать, что Долгорукий был последним из поколения сыновей Мономаха и с его смертью 11501157 году, закончилась целая эпоха. Новое поколение, свободное от старых парадигм, сможет назвать киевский «вчерашний день» своим именем. Андрей (Боголюбский) тайно и без разрешения отца «бежит»-уезжает от родственных киевских склок обратно в лесное Ростово-Суздальское княжество, чтобы заложить там Боголюбово и основы величия Владимира. Вспоминаем «бегства» и изгнания Маодуня (Модэ), Юйцзюлюй Шэлуня и Тэмучина (Чингиз Хана).
«Затем произошло и другое невиданное до сих пор дело. Андрей, признанный всеми старшим князем, войска которого взяли Киев, не пожелал сесть на его золотом столе. Он перевел сюда брата своего Глеба из Переяславля, а сам остался жить в далеком и мало еще известном Владимире на Клязьме.
«Этот последний поступок Андрея, – говорит С. Соловьев в своей известной «Истории России с древнейших времен», – был событием величайшей важности, событием поворотным, с которого начинался на Руси новый порядок вещей».
Мы видели, что Андрей совершенно не искал ни Киева, ни старшинства, но когда это старшинство пришло к нему естественным порядком и его выбрала вся братия, то, конечно, Андрей, как человек глубоко любящий свою Родину и притом нелицемерно верующий в Бога, не мог отнестись к своему новому званию как к пустой обязанности. Он сознавал, что она возложена на него милостью Божией и обязывает его отныне быть для всех князей и для всей земли государем, в отцов и праотца место поставленным.
Это сознание возлагало на него первым делом, конечно, священный долг – поднять значение старшего князя над землею, так упавшее во время усобиц. А для этой цели Киев совершенно не был пригоден как столица: слишком близко сидели отсюда остальные князья, вечно между собой враждовавшие и искавшие случая сесть самим на старшем столе; слишком своевольна и слишком опытна в крамоле была киевская дружина, и слишком распущено и избаловано было киевское городское население.
Поэтому-то и понятно, что после признания Андрея старшим остальными князьями и взятия его войсками Киева он не переехал в это гнездо междоусобия и крамолы, а по простой необходимости жить покойно и безопасно остался во Владимире на Клязьме».[4]
Андрея Боголюбского больше интересует владимирское боярство и непокорный Новгород.
После повторного правления Ярослава Всеволодовича в 12401243 году, утвердившегося с помощью новгородцев, Киевское княжество окончательно утратило самостоятельное значение. Через 360 лет после Вещего Олега и через 240 лет после Ярослава Мудрого Киев ушел в историю. Теперь князья, носившие титул киевских, перестали «появляться» в Киеве лично. Тем временем, занимая Киев, Ярослав Всеволодович оставил в торговом Новгороде, своего представителя, сына Александра – будущего Невского. И все опять начнется с Новгорода.
Киев и Новгород оставались общерусскими столами, но в отличии от первого второй не потерял, а усилил свои позиции и самостоятельность. В Новгороде сложилось чрезвычайно сильное ростовщическое боярство, которое долго мешало закрепиться в городе какой-либо княжеской ветви, и она окрепнет во Владимире, где появится владимирский «сёгунат». Рассказ о Руси мы продолжим с Литвы.
Литва – альтернативный центр Руси
Что происходит на Руси после 1240 года. После прихода монголов Киев окончательно потерял значение центра транзитной торговли, и его постоянно грабят кочевники. С Запада на православных христиан напирают отделившийся от Константинополя католический Рим и крестоносцы. Без торгового пути “из варяг в греки” Русь условно делится на две большие части: ту, что кочевники прошли, и ту, что возможно не заметили. Есть и другая трактовка. Русские земли можно поделить на тех, кто начал сотрудничать с Ордой, и тех, кто не посчитал нужным. Тут напрашивается вывод о коллаборационизме Московии, но никакой Москвы тогда еще не было, самостоятельного Киева уже не было, а Владимир сожжен и разграблен. В решении о самоподчинении или неравноправном союзе с Ордой большую роль играли торговые и оборонительные интересы Новгорода. Новгород хотел отбиться от Европы на Западе, не подвергаться разграблению из степи и торговать через Орду на Юге. Историографы говорят, прежде всего, о Владимирском, Тверском и Московском княжествах, а Литва всегда как бы на втором плане. Но нарушим эту традицию и начнем с Литвы, которая развила свою самостоятельность после прихода Орды, и гибели Киева и Владимира.
