Майкрофт не стал ничего отвечать, я видел как он снова закрыл глаза и чуть приоткрыл рот, словно ему было тяжело дышать. Когда градусник нашелся, и я увидел на его электронном табло напугавшие меня тридцать восемь и семь, мое сердце заколотилось с бешеной силой. Я, полицейский, который держал себя в руках в самых критичных ситуациях, сейчас разве что не бегал по комнате, как малолетняя мамаша!

— У Эмили должно быть что-то жаропонижающее, — сообразил я и полез в чемоданчик в лекарствами.

Конечно, я читал все инструкции, но в решающий момент они выветрились у меня из головы! На мое счастье прямо на крышке чемоданчика была приклеена заламинированная таблица с указанием когда какие лекарства использовать и в какой дозировке!

Трясущимися руками я набрал из ампулы нужное количество жаропонижающего и подошел к Майкрофту. По выражению его глаз я видел, как ему сейчас плохо и как он пытается не показывать этого. Я был уверен, что он чувствовал себя отвратительно от собственной беспомощности.

— Я… извините, если больно… — я приспустил с его плеча пижамную рубашку.

— Пустяки, — отозвался Майкрофт, и я заметил, как едва ли не стучат его зубы.

— Почему вы никого не позвали? Неужели не чувствовали, как становится плохо? — спросил я, протирая место укола и втыкая иглу в тело.

— Я спал. Устал, не связал свое состояние с простудой, — ответил мне Майкрофт, открыто глядя на меня.

Я лишь покачал головой.

— И вы как назло разрешили Эмили и Стефану уехать! — я принялся искать в телефоне номер Эмили, вспомнив про его существование и временное разрешение на использование.

Майкрофт ничего не ответил, лишь вздохнул и прикрыл глаза. Мне оставалось лишь надеяться, что Эмили и Стефан уже где-то на пути назад.

— Твою же мать! — выругалась Эмили, когда я сообщил ей о случившемся. — Мы из-за непогоды попали в небольшую аварию. Дорога перекрыта большегрузом, сами целы, но ждем, пока нашу машину вытащат из кювета. Мы со Стефаном что-нибудь придумаем, но пока тебе придется справляться своими силами. Запоминай…

Запоминать я не стал, а все записал, внутренне молясь всем известным мне богам, чтобы спецслужбы как можно быстрее расчистили дорогу и гроза закончилась. Завершив разговор, я подошел к кровати и всмотрелся в лицо Майкрофта. Прошло всего минут десять, но, как мне показалось, лекарство уже начало действовать. По крайне мере больше он так не напрягал челюсти и выглядел более расслабленным.

— Болит что-нибудь? — наклонился я.

— Все как обычно, только слабость, — тихо ответил он.

— Эмили велела переодеть вас в сухое. И она удивилась, почему вы раньше мне не сказали об этом. Вы ведь знаете, что нужно с вами делать в таких ситуациях!

Мне показалось, Майкрофт что-то прошептал и отвернулся.

— Да, я понимаю, я не врач, а бывший полицейский и вам не хочется светить передо мной голой жопой, но других вариантов нет. Так что, извините, придется раздеваться, — я понимал, что вряд ли Майкрофт ощутит эмоциональный комфорт от предстоящей процедуры и попытался хоть как-то смягчить ситуацию.

Вооружившись сухими полотенцами и свежей пижамой, я принялся за нелегкое задание. Раньше я никогда не думал, что раздевать и одевать неподвижное тело так трудно. Теперь было понятно, почему убийцы так часто допускали ошибки, когда одевали своих жертв после смерти! А я ведь не считал себя хилым мужчиной, но, тем не менее, осторожно ворочать Майкрофта было нелегкой задачей для моих мускулов. Оставалось только удивляться, как ловко с ним управлялся Стефан.

Сложнее всего оказалось надеть не пижамную рубашку с вереницей мелких пуговок, а штаны. Главное — не сделать какое-нибудь резкое или неловкое движение и не повредить цистостому, установленную немного ниже пупка и прикрытую марлевой салфеткой. Стараясь не таращиться на член, я аккуратно разобрался с мочеприемником и трубкой. Мельком я заметил, что Майкрофт обладал роскошными длинными прямыми ногами, но, к сожалению, по ним было заметно, насколько они ослабли.

Когда я завершил манипуляции с переодеванием и сменой постельного белья, я снова измерил температуру Холмса, за все это время не проронившего ни слова. Теперь она была лишь на пару десятых градуса выше нормы.

— Ну что, получшело, похоже, — улыбнулся я, стараясь как-то подбодрить Майкрофта, смотревшего куда-то в стену, и подтащил к кровати кресло. Эмили велела мне не оставлять Майкрофта одного и прислушиваться к дыханию. Теперь я стал смутно припоминать, что в первую неделю в особняке читал в какой-то огромной книге, что тетраплегики чрезвычайно подвержены осложнениям на легкие.

— Побуду с вами, пока Эмили не приедет. Придется меня потерпеть, — я взял одну из ненужных подушек и поудобнее расположился в кресле.

— Можете пойти к себе, — Майкрофт бросил на меня взгляд. — Я действительно чувствую себя лучше. Если что, позову. Тут тонкие стены.

Я покачал головой. Майкрофт, такой Майкрофт! Я прекрасно понимал, как он хочет отделаться от меня. Еще бы, пережил процедуру с раздеванием в моих руках!

— Нет уж, не хочу рисковать. Или вы против моего общества? — я вопросительно изогнул бровь.

Майкрофт не стал ничего отвечать и отвернулся к окну. Я понимал, что тишина сейчас нам не нужна.

— Можно узнать, а почему вы отпустили Стефана и Эмили в город?

— Небольшая слабость. Хотел сделать им приятное. Возможно, что-то получится, — Майкрофт облизал начавшие пересыхать губы и я поспешил дать ему немного воды.

— В смысле, «что-то получится», мистер Холмс?

Он тонко усмехнулся.

— Вы ведь не только ничего не знаете, но и не видите. Стефан и Эмили уже давно присматриваются друг к другу. Им не помешает чаще бывать вместе вне работы. И я решил немного помочь им.

Мне не удалось скрыть своего удивления относительно такого вмешательства Майкрофта в личную жизнь персонала.

— Эмили — вдова, — продолжил он. — Ее муж был тетраплегиком, как и я. Он умер пять лет назад от воспаления легких. Стефан потерял жену в автокатастрофе и винит себя. Они оба живут работой и являются одними из лучших в своей области, потому и оказались у меня. И я доволен ими.

— Не думал, что вы заботитесь о личной жизни работников.

Майкрофт чуть улыбнулся.

— Захотелось сделать что-то хорошее. Настроение сегодня такое.

Я чуть задумался. В голове не укладывалось! Да Майкрофта же подменили! И когда он говорил о медиках, я хорошо видел насколько ему приятна эта тема. Они действительно были частью его жизни. А вот я…

— А почему они для вас Эмили и Стефан, а я мистер Лестрейд?

Майкрофт удивленно посмотрел на меня.

— Возможно, в силу привычки, — просто ответил он.

— Можно от нее как-то отказаться? Осточертело, сил моих нет.

— Хорошо, Лестрейд, — легко согласился Майкрофт.

Что ж, хотя бы Лестрейд. Было бы совсем хорошо, стань я Грегом, но избавиться от «мистера» уже дорого стоило.

— Казалось бы немного сегодня делал, почти все время любовался на Тенгри, а вымотался. Чувствую, как каждая мышца болит.

— Это хорошо, когда вы чувствуете свое тело, — тихо произнес Майкрофт и прикрыл глаза.

Я прикусил язык. Опять я ляпнул хрень.

— Ладно, не буду болтать, поспите, — сказал я.

***

Эмили и Стефан приехали лишь глубокой ночью, промокшие, грязные и злые. Первое, что сделала Эмили — схватила стетоскоп и бросилась к мирно спящему Майкрофту.

— Ему лучше, — сказал я, пытаясь прогнать усталость и сон.

Фельдшер долго слушала легкие пациента, наконец, отстранилась и покачала головой.

— Нихрена ему не лучше. Все хуже, чем я думала.

Мое сердце рухнуло в пятки.

В итоге поездка в Амблсайд завершилась тем, что Эмили позвонила Антее, и спустя полчаса, как только погода стала летной, на поляне усадьбы сел медицинский вертолет. Я не понял, где Майкрофт мог простудится. Но, так или иначе, самая простая болячка, которая здоровому человеку доставит лишь дискомфорт, обернулась для него стремительно развившимся воспалением легких.