В любом случае нужно было сначала доложить о находке Командору, а потом уже действовать.

Все ожидали возвращения улетевших кораблей.

Но окружающий космос был девственно чист.

“Посейдон” и другие союзные корабли пока не возвратились из гиперпространства. Лишь только “Коварный”, который не сумел разогнаться для прыжка, связавшийся с ними по рации, и узнав о том, что опасность миновала, неровными скачками вновь приближался к месту сбора.

Оказалось, что трофейный рейдер ускакал довольно таки далеко от опасного места.

Трофейным кораблем все еще неумело управлял энергетический пришелец захвативший контроль над одним из ксеофонтов обнаруженным им в реанимационной капсуле.

Справиться с чужим сознанием было не так-то просто. В отличие от других рабочих тел, плененный ксеофонт все время пытался обмануть своего нового хозяина делая неверные движения лапами, либо когтями, затрудняя управление трофейным рейдером. За это он, конечно, хорошенько получал “по ребрам”, но все еще сопротивлялся. Тем временем, носитель энергии все глубже и глубже проникал в его сознание, беря под свой контроль кору головного мозга и воспоминания зубастого млекопитающего.

Ожидая прибытия остальных кораблей, группы зачистки продолжала изучение обоих трофейных рейдеров.

Как оказалось, корабли изобиловали незнакомыми солютянам техническими системами нового поколения. Назначение некоторых было вообще не ясно.

Оба корабля были из самой последней серии. Они были сданы в эксплуатацию войскам всего пару лет назад. Мощное вооружение и искусственный интеллект делал их опасным соперником.

К слову сказать, на рейдере “Звезде Ксеофонта”, который достался Ванессе Йохансен, программного блока с искусственным интеллектом еще не было. Рейдером управлял, как и прежде главный компьютер.

Лоя которая обеспечивала стабильность работы «Посейдона», была чем-то похожим на эти создания, но сильно уступала им в интеллектуальном развитии. Лишь благодаря усилиям Илая, ее копия, взятая им с собой на корабль Древних стала приобретать некоторые черты индивидуальности.

Обнаруженным на рейдерах искусственным корабельными разумом (ИКР), сейчас вплотную занимались обе группы носителей энергии.

Надо признать, что они абсолютно правильно спланировали свое проникновение на трофейные суда. Первое, что сделали, попав внутрь вражеских рейдеров, постоянно комуницирующие между собой выходцы с Ориона, было нейтрализация главных компьютеров. Но к своему удивлению они столкнулись с искусственным интеллектом способным самостоятельно принимать решение и даже независимо управлять космическим кораблем.

И это было правильно!

Оставшись без командиров, искусственный разум начал брать контроль кораблей на себя. Еще немного и захват чужаками кораблей был бы просто невозможен. На “Каймане”, доли секунды решили исход поединка. Еще немного, и был бы отдан приказ на пробуждение резервного экипажа. Но этого не произошло.

Синие энергетические пришельцы оказались проворнее.

Примерно то же произошло и на «Коварном».

Корабельный интеллект каждого их кораблей новой серии был быстро изолирован от внешнего мира. Сейчас он был заключен в информационный вакуум и отключен от виртуального мира боевого судна. Обе команды энергетических пришельцев пытались “приручить”, суперумные создания. Но пока без особого успеха.

“Возможно, машинный разум Евы и ей подобным, или 0000042-го с 0000053 – им сумеет подобрать ключики к себе подобным”, – размышляли они, в очередной раз пытаясь проникнуть внутрь созданного ими санитарного барьера и перепрограммировать чужой разум.

Пройдя по внутренним отсекам корабля, Лапус прибыл на мостик, чтобы по прибытию “Посейдона” доложить Командору о том, что вражеский корабль полностью перешел в их руки.

Он также был готов ответить за свое самоуправство и невыполнение командирского приказа. Но что-то внутри него подсказывало, что наказание не должно быть очень уж суровым. Беря во внимание то обстоятельство, что времени на то, чтобы покинуть захваченный корабль у них фактически не было, его поступок был единственным правильным решением в сложившейся безвыходной ситуации.

“Посмотрим! Посмотрим”, – притихши думал он, украдкой поглядывая на грозную амазонку. “Если что, то суд офицерской чести должен меня оправдать!”.

Первый помощник, вернувшийся с частью смены из отсека спасательных капсул, старательно изучал управление кораблем и его вооружением.

На мостике Лапуса встретили как героя. Благодаря самоотверженности и решительным действиям он спас своих товарищей и трофейный корабль. Можно сказать, совершил невозможное, рискуя ценой своей собственной жизни.

Одновременно хвалебные выкрики чествовали и носителей энергии, материализовавшихся из электрических разъёмов, которые так же внесли неоспоримый вклад в спасение абордажной группы.

Впрочем, сам Лапус себя героем не чувствовал. Он сделал то, что нужно было совершить в данной ситуации.

Повязка на левой части лица и воспалившаяся щека солютянина красноречиво говорила о том, что его нужно при первой же возможности отправлять в корабельный госпиталь на обследование.

Только лечебный модуль и вмешательство карабельного хирурга могли помочь привести его в надлежащий вид. К тому же было совсем неизвестно, сколько еще протянет его поврежденный имплант. Он безмолвствовал, не вступая в коммуникацию с другими подобными устройствами.

Лапуса неотлучно сопровождала группа бойцов во главе с лейтенантом десанта.

“Интересная девчонка”, – «поплыл» старпом. Он с интересом оглядывал лейтенанта, разглядывая пятна крови на рукавах и груди ее бронескафа. “Вот бы приударить за ней при случае!”

Однако, понимая то, что это одна из тех неприступных амазонок от которой могут быть только одни неприятности, быстро взял себя в руки и перестал пускать слюни.

Главный инженер перехватил мечтательный взгляд старпома, и как то сразу посуровел. Но вслух ничего не сказал.

Он пока еще не имел никаких прав по отношению к этой женщине.

Некоторое время назад, так и не решив как быть с лейтенантом Сантой, главный инженер приказал ей вместе с двумя бойцами постоянно сопровождать его при нахождении на трофейном корабле. “А дальше посмотрим”, – решил он.

Он, конечно, сначала хотел оставить при себе только ее одну, но это выглядело бы, как – то через, чур, подозрительно.

К тому же, присутствие дюжих спецназовцев его сильно не смущало. Всем без слов было понятно, что старшего офицера нужно оберегать от возможных опасных ситуаций.

Общаясь с Лапусом, первый помощник совместно со связистом пытался запустить трофейную аппаратуру гиперсвязи, чтобы войти в контакт с “Посейдоном”. Для этого он решил использовать закрытую шифром частоту солютян.

Однако, по какой-то причине стойка связи не выходила в рабочий режим. Видимо не был выполнен весь предусмотренный алгоритм подготовительных мероприятий.

Такой возможности коммуницировать с другими судами совершающими прыжок в гиперпространстве ни на “Судьбе”, ни на кораблях других разумных народов населяющих эту и соседние галактики не было.

Гениальное изобретение принадлежало исключительно солютянам, но как оказалось, ксеофонты тоже использовали гиперсвязь. Они скопировали работу устройства дальней связи, заполучив его в виде трофея с одного из подбитых в боях солютянских кораблей. Они немного модернизировали эту аппаратуру, но в целом принцип работы остался тем же самым.

Увидев, чем занимается его коллега, главный инженер не удержался.

- Не надо этого делать, – резким окликом остановил он старпома.

- Почему, – недоумевал его товарищ.

- А потому, что Ксеофонты по всей видимости давно уже взломали наши пароли и шифры.

- Теперь при помощи дешифраторов они могут установить, кто и с кем общается.

- Лучше подождем Табола и союзные корабли здесь. Не будем спешить!

- Самый короткий прыжок, как ты понимаешь, требует максимум полчаса.