Он уверен, что полковник Янг, не будет возражать. Во время праздника между ними возникло взаимопонимание, и этот момент нужно будет использовать, решает Лапус.

Он выключает аппаратуру и приказывает десантнику-амбалу, лично доставить найденное оборудование к нему в рабочий кабинет, как только их корабль вернётся в эту точку пространства.

Закончив осмотр технической лаборатории смотровая группа направляется дальше.

Корабль потихоньку прибирается. По пути следования уже практически не попадаются мёртвые тела его бывших хозяев. Андроиды, совместно с техническими роботами хорошо делают свое дело.

В конце грузового шлюза, который посетил Лапус и его группа, росла гора мохнатых собакообразных тел, комбинезонов и бронескафов. Объемный пластмассовый ящик, наполненный дезинфицирующим раствором, тоже заполнялся извлеченными из тел ксеофонтов трофейными коммуникационными имплантами.

Не самая скажем приятная сцена, но что поделаешь. На войне, как на войне. Трофеи нужно добывать в бою и не гнушаться ни чем ради победы!

Ценные коммуникационные устройства не должны были просто так пропасть. Лапус приказывает андроидам обращаться с ними очень бережно.

На складе рейдера, их оказалось не так уж много. Так что ценным был каждый экземпляр. Создать такое устройство вне специализированного производства было просто нереально.

К тому же полной разборке они не предназначались, значит и технология их сборки, и рабочие параметры была неизвестны.

Собачьи тела планируется залить монтажной пеной и после того как она затвердеет выкинуть в открытый космос, а затем сжечь боевым лазером.

По докладам вернувшихся к осмотру корабля групп зачистки, в медицинском центре были обнаружены лечебные и восстановительные капсулы оборудованные функцией реанимации и кибердоктора. Инженер Калий, закончивший с реакторным отсеком получил задание разобраться в технологии их работы.

Получив новое назначение тот во-всю колдовал над этими капсулами, перепрограммируя операционные системы под командный язык солютян. Сам он не рискнул нацепить на себя трофейный нейро-имплант. “Кто его знает, что может случиться с моей головой и мозгом”, – подумал он, решив дождаться мнения более подготовленных ученых и проверки работы устройств на добровольцах.

“Когда на борт прибудут медики, нужно будет объяснить им, как пользоваться “меню” и циклом обучающих программ заложенных в медкапсулах”, – думает инженер. “Однако если верить главному инженеру, то стоит военврачу нацепить на свое ухо трофейный чип управления виртуальной реальностью, как он через созданную на рейдере виртуальную сеть, тот сразу же будет знать, как работает это навороченное медицинское оборудование”.

Несколько капсул по приказу Лапуса начали срочно демонтировать для их отправки на галактический крейсер. У него появилась идея во время замены собственного чипа, вживить второй, трофейный имплант во вторую ушную раковину или где-то рядом с восстановленным чипом, под левым ухом. А это вполне можно было доверить медицинской капсуле оборудованной функцией кибергхирурга. Главный инженер уже был окрылен новыми техническими идеями и перспективой их реализации.

“Мы ведь сможем прямо на нашем корабле вживлять трофейные импланты, всем кому это будет необходимо по роду своей служебной деятельности. А если потребуется, то и перепрограммировать их под новые задачи!”, – мечтал он. На складе с ЗИПом, его группа обнаружила резервное оборудование, поддерживающее виртуальную реальность на рейдере. Значит, его можно установить на «Посейдоне» и подцепить к виртуальности все наши внутренние системы. В Таком случае таким огромным кораблем вполне может управлять три-четыре человека.

Ну это так, в случае необходимости, успокаивал себя подполковник.

От перспективных раздумий главного инженера отрывает новая информация.

Поступает очень интересный доклад от второй смотровой группы. На корабле обнаружен обширный отсек с резервной сменой другого экипажа ксеофонтов. Причем полной комплектации. В нем числятся все должностные лица. Начиная от командира рейдера, и вплоть до десятка судовых врачей.

Зачем так много врачей, стало ясно через некоторое время.

К тому же выяснилось, что это вовсе не резерв данного рейдера. В записях числилось совсем другое названия корабля, – “Лютый”.

Судя по документации новый экипаж везли для замены ксеофонтов, вымерших от какой то неизвестной заразы на одном из поисковых рейдеров. В пояснительной записке фигурировали даже координаты инфицированного корабля, безжизненно витающего на орбите далекой планеты населенной враждебно настроенными аборигенами.

Планета сама по себе малоперспективная. На ней живут лишь дикие животные и дикари эдак уровня развития интеллекта каменного века. Природные ископаемые не представляют особого интереса. К тому же в воздухе витает еще и опасный для жизни вирус.

Но именно на этом небесном теле был обнаружен прекрасно сохранившийся корабль какой-то древней цивилизации. Корабль имеет форму шара. Щит до сих пор действует. Хоть минимально, но все же сохраняет корабль от проникновения внутрь его непрошенных гостей, и губительного воздействия окружающих климатических условий.

Рядом с древним космическим реликтом располагалось обширное поселение туземцев, которых ксеофонты безжалостно вырезали.

В ответ на это, несколько беспечных сабакоподобных спецназовцев, расслабившись и раздевшись греясь на солнышке получили в спины отравленные стрелы.

То ли от отравленных наконечников этих стрел, то ли по другой причине, но именно на этой планете экипажем был подцеплен смертоносный вирус, выкосивший весь персонал поискового рейдера. Единственное, что успел сделать командир корабля, прежде чем сойти с ума и умереть, так это послать короткое сообщение об опасной инфекции и своем местонахождении.

В приказе новому командиру вменялось, добраться до места происшествия, выяснить причину заболевания космических рейнджеров, повести полную дезинфекцию судна, как пологаеться всыпать аборигенам, а затем хорошенько изучить найденный космический реликт.

Однако по пути в далекую солнечную систему, где произошло ЧП с кораблем ксеофонтов, командир “Коварного” получил новое задание, связанное с поимкой “Посейдона”.

Для транспортировки к месту выполнения предыдущего задания, Ксеофонты из числа резервного экипажа были помещены в цилиндры с питательным раствором, в которых они до сих пор спокойно “спали”. Причем с раскрытыми глазами.

Спецназовец, вошедший в эту секцию корабля первым, инстинктивно отпрянул, чуть было, не расстреляв прозрачные цилиндры с сабаковидными существами внутри их.

Поза “спящего” ксеофонта, была до нельзя агрессивной.

Боевая стойка. Раскрытая пасть, вывалившийся язык, открытые, пронзающие насквозь глаза и поднятые вверх, словно для нападения лапы с толстыми когтями.

Проходя вдоль цилиндров, создавалось впечатление, что инопланетяне не спят, а постоянно следят за твоим перемещением.

“Может, они вовсе не спят, продолжая мыслить и думать во время анабиоза?”, – думали про себя нашедшие отсек с креокамерами десантники.

“Маловероятно! Но кто знает? Кто знает?”.

“А вдруг пробуждение происходит в автоматическом режиме? Сработает какой-либо датчик и все!”, – предполагали некоторые из них.

“В этом случае может произойти все что угодно!”.

В открытом бою ксеофонты были сильными противниками. Даже без оружия.

Что делать со спящими, пока было неясно.

Уничтожить?

А может взять в плен в качестве заложников или экспериментальных крыс?

На все дальнейшие действия нужно было получить санкцию от Табола.

К тому же механизм этого типа анабиоза был еще не изучен, а все специалисты по этому направлению остались на “Посейдоне”.

Креокамеры до поры оставили в покое, ведь еще предстояло научиться пользоваться этим трофейным оборудованием.

На всякий случай у отсека был выставлен блокпост усиленный тяжелым наступательным роботом и самоходным автоматизированным пулеметным комплексом. Спаренные крупнокалиберные пулеметы в случае опасности, за несколько секунд были способны нафаршевать пробудившихся ксеофонтов разрывными пулями.