— Урок музыки, — ответил он. — Давай. Мне нужно идти.

Он взял за лямки свой рюкзак и поторопился на урок. Куда делось его дружелюбие?

≪Кажется, он боится меня≫, — вдруг понял я.

В другом конце коридора я увидел Марка и Дина, смотрящих на меня.

Когда я махнул им рукой, они отвернулись. Но я всё равно направился в их сторону.

— Эй, привет!

Я всё ещё думал о том, как сухо со мной болтал Грег, но постарался сделать весёлое лицо.

— Какая классная рубашка, — сказал я Марку. — И цвет суперский.

Марк не ответил, кинув быстрый взор на Дина.

— Ты что-то узнал о Джими? — спросил Дин.

— Нет ещё, — сказал я и осмотрел коридор. — Спрошу одного из его братьев, когда те явятся.

Оба мальчика холодно кивнули, а затем развернулись и пошли.

— Вчерашний вечер был ужасен, — крикнул я в их спины.

Марк обернулся ко мне. Его белое лицо вспыхнуло. Горящие глаза поймали мои.

— Почему Джим вчера сказал о тебе так, Макс?

Я сглотнул.

— Что ты подразумеваешь?

— Почему Джим обвинил тебя в том, что произошло? Почему он сказал, что в тебе есть зло?

— Понятия не имею! — выкрикнул я. — Понятия не имею, почему он так сказал! Правда, не имею понятия! Вы должны поверить мне!

Оба мальчика молча глядели на меня. Словно я был каким-то образцом лаборатории, странным существом с другой планеты.

Больше они ничего не сказали.

Просто развернулись и ушли. Я же остался стоять посреди коридора с тяжёлым дыханием и сильно стучащим сердцем. Мне стало плохо. Я ощущал, что вот-вот зареву, как девчонка и заревел.

Получается, Марк и Дин поверили словам Джима. И Грег думает, что я сотворил что-то с Джимом, чтобы в боевую группу взяли меня. Как они могут верить в такую чепуху, в такой кошмарный бред? Заметив идущего по коридору Джека, я очень обрадовался: хоть одно дружеское лицо! Я захотел подлететь к нему и обнять его. Я вытер слёзы одной рукой и ринулся к нему.

— Привет, Джек! Как Джим? — крикнул я.

Он пожал плечами.

— Думаю, неплохо. В том смысле, что могло быть и хуже.

— А что сказал врач? — спросил я с замиранием сердца.

Джек вздохнул.

— Ну, у него серьёзное растяжение в щиколотке. И два ушибленных ребра.

-Ох, надо же так! А он дома? — спросил я.

Джек помотал головой и почесал макушку своей коротко-стриженной светловолосой головы.

— Нет ещё. Доктора хотят ещё за ним понаблюдать. Но, возможно, к сегодняшнему вечеру его выпишут.

Джек расстегнул свою куртку на молнии и направился к собственному шкафчику.

— Всё это так странно, — сказал он. — Как он мог раскрутиться настолько, что не сумел остановиться? Ерунда какая-то.

— Я хочу повидать его, — с запинкой проговорил я.

Джек уже открыл шкафчик и присел на корточки, чтобы взять со дна пару учебников. Но при этих словах обернулся и посмотрел на меня.

— Не очень удачная идея, — сказал он и нахмурился.

Я открыл уже рот, но слова застряли в моей глотке.

— Он обвиняет тебя, — сказал Джек, поднимаясь. — Думает, что ты заколдовал его каким-то заклинанием, чтобы он раскрутился до потери контроля над собой.

— Но это же бред! — вскрикнул я.

Несколько учащихся повернулись и уставились на меня.

— Ага, верно — сказал Джек и вновь вздохнул. — Но Джим всё время твердит о той гадалке с ярмарки. Без конца повторяет, что гадалка не шутила — она сказала правду. И Джим считает, что эта история с ним вчера доказательство тому.

— Но…но… — заикался я.

— Врачи пытались объяснить Джиму, — продолжал Джек, — пытались убедить, что, возможно, он вчера слишком разволновался. Хотел показать всем, как он прекрасно сражается, и раскрутился так, что не смог остановиться.

— Да, наверняка так и было, — прошептал я.

У меня вдруг перехватило глотку, во рту стало сухо.

— Но Джим об этом и слышать не хочет, — продолжал Джек. — Он говорит, что ощущал некую силу — мощную силу, — заставлявшую его вертеться. Говорит, что он изо всех сил пытался остановиться, но не мог. Не мог, что бы он ни делал! Что-то заставляло его крутиться!

Я схватил плечо Джека.

— Но ты ведь этому не веришь, да?

— Я и не знаю, чему верить, — покачал головой Джек. Он поднял на меня печальные глаза. — Возможно, я должен тебе сообщить: тут ещё кое-что произошло.

— Что? Ещё?

Я затаил дыхание.

— Джон не пришёл в школу, — тихо проговорил он. — Утром ему с папой пришлось нести Пайпер к ветврачу.

— О, боже, — прошептал я.

— Её шерсть на спине полностью вылезла. Там, где, по словам Джона, ты её гладил. И теперь её спина полностью в больших багровых и чёрных язвах.

— Нет, — я схватил локоть Джека. — Ты же не веришь, что это из-за меня? Скажи, не веришь? Джон не считает, что всё получилось по моей вине?

Джек хотел дать ответ, но прозвенел звонок. Он находился прямо над нашими головами, и я вздрогнул от этого пронзительного звука. Джек закрыл дверцу своего шкафчика и щёлкнул замком.

— Я побежал, — сказал он. — Мне очень жаль, Макс, что всё так вышло, но…

— Можно мне зайти к вам после школы? — отчаянно спросил я. — Мы с тобой могли бы вместе поделать уроки или просто поболтать или…

— Не самое удачное время для этого, — ответил он. — Может, лучше уж мне зайти к тебе домой?

Итак, после уроков мы с Джеком отправились вместе ко мне. Мы болтали об уроках, о наших преподах, о фильме, который недавно посмотрел Джек, и о девочках из нашего класса.

Болтали о чём угодно, но не о Джоне и Джими. Думаю, нам обоим хотелось делать вид, что никаких странных и пугающих событий на прошлой неделе не случалось. Я прихватил с кухни пакет солёных крекеров, пару яблок и две бутылки лимонада. И мы с Джеком отправились наверх — в мою спальню.

— Мне бы нужно поглядеть твои записи по обществознанию, — сказал я ему. — Мы, конечно, обязаны записывать всё, что говорит миссис Маккелли, но я просто не могу её слушать — уже через миг дремлю.

-Кажется, они у меня с собой, — ответил Джек.- Но -всему своё время.

Его глаза заблестели. Он прошёл к компьютерному столу и стал перебирать мои игровые диски.

— Везучий ты, Макс! Нам папа запрещает покупать такое.

Разорвав пакет с солёными крекерами, я вынул из него горсть.

— Все новые игры в первом ящике лежат, — крикнул я Джеку.

— О! — весело откликнулся он и, выдвинув первый ящик моего компьютерного стола, стал перебирать диски.

Вдруг он изменился в лице. Он двумя руками опёрся о края ящика, рискуя его сломать. Рот его открылся, и он ужасно завопил.

— Джек? Что с тобой? В чём дело? — ринулся я к нему.

Глава XVIII

Я ДОКАЖУ

Джек вновь пронзительно закричал. Его лицо исказилось — от потрясения и возмущения. Он сунул руку глубже в ящик.

Послышался негромкий звук.

— Джек! — недоумённо вскрикнул я.

Что-то достав из ящика, он обернулся ко мне, показывая что-то в своей руке. На его лице были гнев с негодованием. Его часы!

— Все-таки ты взял их! — закричал он. — Ты врун, Макс! В тебе есть зло!

Я тупо смотрел на наручные часы, подрагивающие в его поднятой руке. К горлу подкатила рвота. Мне стало дурно.

— Джек, послушай! — крикнул я. — Я не имею понятия, как они попали туда. Я говорю правду, ты должен мне поверить!

Я ринулся через комнату к нему, но он отскочил в сторону, увернувшись от меня. Сжимая в одной руке часы, он поднял вторую, тыча в меня указательным пальцем.

— Да! В тебе есть зло!

Мои руки вновь стали пылать.

Покалывание побежало от пальцев выше. Я в страхе уставился на дёргающийся в воздухе палец Джека, которым он, обвиняя, тыкал в меня. И вдруг на моих глазах палец Джека стал отгибаться вверх. Всё больше и больше!

— Ай! — растерянно вскрикнул Джек, когда его палец встал вертикально и начал отгибаться назад иещё назад! — Прекрати, Макс! — попросил он. — Мне больно! Перестань!

Снова назад, снова.И тут палец хрустнул. Так противно и отвратительно хрустнул. Это был звук сломавшейся кости. Теперь Джек завопил от боли, его глаза выпучились, открытый рот искривился. Я тоже закричал, прижимая раскалённые руки к лицу. Хруст его сломанного пальца вновь и вновь звучал в моих ушах.