— Егощиколотка сильно опухла. Наверное, перелом. Но всё будет хорошо, он поправится.

Джон нервно зашагал по комнате.

— Но как это произошло? Он поскользнулся?

Я вздохнул. Мне по-прежнему было холодно. Я решил не снимать куртку.

— Трудно объяснить, Джон. Всё вышло очень странно. Он начал махать кулаками и вертеться, хотя это ни к чему по ходу боя. Он вертелся, вертелся, и, возможно, лишился самоконтроля.

— Бедный Джим, — помотал головой Джон. — Он столько готовился к этому состязанию.

Я тяжело опустился на диван.

— Наверное, и пару рёбер сломал, — тихо добавил я.

Джон схватился за бок, будто почувствовал боль Джима.

— Ох! Мне нужно было поехать в больницу тоже. Я не думал, что это серьёзно.

Я кивнул, не имея понятия, что ещё можно добавить. Нужно ли мне сообщить Джону, что его брат обвиняет меня во всём? Обвиняет в том, что я использовал против него свои злые силы?

≪Нет≫, — решил я.

Мистер Мастерс прав. Джим был в шоке. Он сам не соображал, что базарит. Вдруг Джон перестал шагать. Его лицо изменилось. Он подошёл ко мне и сел рядом на диван.

— Могу я задать тебе один вопрос?

— Да, задавай, — сказал я.

Светлые глаза Джона вперились в меня.

— Помнишь, ты был у нас вчера и гладил Пайпер?

— Да, — ответил я. — Такое разве забудешь? Я был в шоке. Сначала эта кошка бросается на меня как бешеная, затем вдруг решает, что я нравлюсь ей.

Джон сглотнул, продолжая внимательно смотреть на меня.

— Твои руки не были чем-либо намазаны?

Я выпучил глаза.

— Не понимаю.

— Ну, ты ведь всегда пробуешь жидкие мыла для рук, так ведь? Так вот, вчера на твоих руках оно же было, да? Или что ещё?

— Нет, ничего такого не было, — сказал я, ошарашено смотря на него. — А что такое?

Джон нахмурился.

— Сейчас увидишь.

Он встал с дивана и вышел из гостиной. Через пару мгновений вернулся, неся Пайпер. Маленькая кошка безжизненно висела на его руках. Я вскочил на ноги, моментально сообразив, что случилось нечто странное. Пайпер никогда не позволяла Джону брать её на руки.

— Может, ты помыл руки каким-либо новым жидким мылом? — спросил Джон. — Вспомни. Либо, возможно, дотрагивался до чего-то странного в химической лаборатории?

Я решительно покачал головой.

-Да нет же. А что такое?

— Глянь на неё, — сказал Джон, спуская Пайпер на пол.

Увидев её спину, я ахнул. Не сразу до меня дошло, что широкая жёлтая полоса в багровых пятнах это её кожа. Голая кожа кошки.

Прежде покрытая густой рыжей шерстью.

— Видишь, что произошло, — печально вздохнул Джон. — Вся шерсть на спине вылезла, падала прямо клочьями. Сразу после твоего ухода, Макс. И только там, где ты до неё дотрагивался.

Часть V

Глава XVI

≪Я НЕ МОГУ ОБ ЭТОМ СКАЗАТЬ≫

Я поторопился домой. В окнах царила темнота, исключая освещённого переднего коридора.

К холодильнику был прикреплён магнитом листок. Папа написал на нём, что его срочно вызвали на работу. И он, наверное, пробудет в больнице целую ночь.

≪Надеюсь, твой бой произвёл впечатление! Папа≫.

≪Да, впечатление действительно было≫, — горько подумал я.

Затем до меня допёрло: раз папа дежурит в отделении ≪Скорой помощи≫, возможно, он увидит Джима, когда его привезут. И услышит от него всю эту страшную историю. Неужели Джим будет обвинять меня и перед моим папой? Устало застонав, я кинул сумку с моими кроссовками на кухонный стол и лишь тут заметил, что нахожусь в спортивно-боевой одежде. Я открыл холодильник, взял бутылку «Швепса» и побежал наверх в собственную спальню переодеваться. Я надел на себя пижаму с изображением гоночной машины и толстые, тёплые чёрные носки. Потом встал напротив зеркала и начал честь расчёской свои волосы. Что такое? За минувшие пару дней произошло много всего жуткого и неясного. С моей днюхи…с того времени, как гадалка увидела зло у меня на ладони. Взбесившаяся газонокосилка Грега. Бедный Чирк.

Нападение на меня Пайпер. А затем её спина облысела. И Джим…упал с лестницы в школе…

Затем вертелся так, что не сумел остановиться…и обвинил меня в этом… Обвинил меня! События одно страшнее другого проносились, сменяя друг друга, в моей голове. Неужели я — причина всего произошедшего? Неужели слова гадалки обо мне — правда?

Разве такое может быть? Нет и нет.

Злых сил вообще нет в природе. Я продолжал рассеянно смотреть в зеркало, когда зазвонил телефон.

≪Возможно, Джек или Джон — хотят мне сказать, как дела у Джима≫, — решил я.

Сердце тяжело заколотилось в моей груди. Меня оплело тягостное чувство ужаса, от которого во мне всё сжалось. А если ему стало хуже? Если его травмы оказались серьёзнее, чем мы все думали?

Я взял трубку, прижал её к уху и сдавленно произнёс:

— Алло!

— Алло, родненький.

Этот тембр я ожидал услышать меньше всего. Несмотря на сильные помехи, я узнал свою мать.

— Родненький, это я.

Я не выношу, когда она называет меня родненьким либо ещё похожими словами. Никогда даже по имени меня не называет. Иногда я думаю, это потому, что она не помнит его.

— Привет, мама.

— Я не очень поздно звоню?

— Нет, ещё лишь 11, — сказал я, поглядев на часы, стоящие на тумбе около кровати. — Где ты?

— В автомобиле, — ответила она, пробиваясь через помехи. — На трассе. Связь не очень нормальная, — она произнесла что-то ещё, но громкое гудение заглушило её слова.

— Как папа? — спросила она, когда гудение перестало.

— Хорошо, — ответил я. — Он сейчас на работе.

— Извини, пупсик, я забыла про твою днюху, — сказала она.

≪И всего-навсего в десятый раз подряд! ≫ — подумал я.

Но вслух сказал:

— Ничего ужасного.

— Ты… — и вновь щелчки и шипение поглотили её вопрос.

— Не слышу! Что ты сказала? — крикнул я и плотнее прижал трубку телефона к уху. — Связь плохая.

— Ты получил мой подарок? — повторила она.

— Нет, — сказал я. — Пока нет.

Я знал, что никакого подарка она не посылала. Как же! Она даже позвонить забыла.

— Тогда ожидай, — сказала она и вновь начались помехи. — Что новенького в школе, родненький? Расскажи, как живёшь.

Я сел на кровать.

— Ну, сегодня вечером участвовал в состязании, и, похоже, меня примут в любительскую боевую группу.

Настала длительная пауза.

— В боевую группу? Действительно? Не знала, что ты увлекаешься боем.

Не знала! Да едва ли не с рождения!

— Увлекаюсь, — сказал я.

— Извини, пупсик, связь плохая. Придётся тебе пожелать спокойной ночи.

— Я рад, что ты позвонила, — прокричал я в трубку.

И тут я задал ей вопрос. Я должен был это сделать. Сам не знаю, почему. Я понимал, что это бред.

Что мать подумает, я малость ненормальный. Но я должен был спросить, пока она не отключилась. Я встал.

— Могу я задать тебе единственный вопрос? Только пообещай, что не станешь смеяться надо мной, — прокричал я.

— Чего? А, да, спрашивай.

— Мама. Во мне есть что-либо странное? Я обладаю какими-либо сверхсилами?

Новый шквал помех на другом конце. Я вдавил трубку в ухо. Что она сказала? Что ответила мне?

— Я не могу об этом сказать.

Именно так она сказала? Неужели так? Нет, я просто не расслышал.

— Мама! Мама! — крикнул я. — Ты слышишь меня? Что ты сказала?

Молчание.

— Мама! Мама!

Связь оборвалась. Я уставился на телефон. Наверняка я не расслышал. Наверняка неправильно её понял.

-Я не могу об этом сказать.

Нет, так не годится. Что это за ответ?

Глава XVII

ДО И ПОСЛЕ УРОКОВ

Следующим днём я перед уроками встретил в раздевалке Грега.

— Как дела? — спросил я.

— Хорошо, — Грег закрыл дверку собственного шкафчика.

Я поправил рюкзак на спине.

— Ты куда сейчас? Что у вас первым уроком?

Его глаза нервно бегали из стороны в сторону, словно он искал, с кем бы ещё поболтать.