– Очень познавательно, мисс Кид, – не дав довершить мысль, Крео ехидно закатил глаза. – Но, если бы я хотел провести вечер за анализом культурных достопримечательностей столицы – как там Вы назвали их – Новых Звезд, то я бы без постороннего шума попросил Аполло подготовить справочную информацию и, однозначно, не стал бы заливать себя виски.

Ханаомэ Кид в высшей форме возмущения уставилась на бессовестного хама.

– Простите, – шедший впереди мозгов язык не нашел оправдания несносной распальцованности, даже когда поникшие от стыда очи принялись искать несуществующее алиби на деревянных планках паркета. – Я, видимо, сказал не совсем то, что хотел. М-да.

– В постамент автор скульптуры заложил, как он сердечно заверял общественность, оригинал хрестоматии мастеров-каменщиков, посвященный их ремеслу. Эта книга относится к гильдии строительных артелей, созидательному творчеству которых было позволено существовать без границ. Любой проект, за который бы они ни брались в период Великого восстановления, для них был особым набором индивидуальных черт, будь то территориально-географического или этнокультурного значения. Вместить эти абстрактные черты в сосуд физически осязаемого изваяния составляло главенствующую цель многовековой деятельности мастеров-строителей. Миновали столетия с тех пор, как о работах гильдии уже никто не слышал: некогда сильная контагеозная сеть свободных каменщиков растворилась в масштабах общечеловеческого развития, а сведения об искусных работах их членов, максимум, нашли свое отражение в незатейливых исторических сводках.

– Ближе к делу, пожалуйста.

Ханаоэм Кид, презирающая запальчивость людей, прочувствовала, как сама была близка сорваться и изменить своим принципам.

– Хрестоматия мастеров-каменщиков в виде многостраничного труда около двух ста лет тому назад была беатифицирована научным сообществом как догматика непреложных положений об архитектуре, обнаруженная в целостности на руинах невосполнимых знаний. И такая книга, вдруг, обнаруживается в руках скульптора. Более того, наглец заявляет, что краеугольным камнем закладывает фолиант в фундамент памятника Героиням-жокеям Огненной ночи.

– Наглец? – удивленно переспросил мужчина.

– Выяснилось, что оригинал священных для строителей положений находится вовсе не на Земле, а на Марсе, вместе с представителями архитектурного бюро юго-восточной всегломерации. Это же бюро подрядило строительно-монтажную бригаду марсианской экзомерации для того, чтобы закопать данную книгу в кремнеземе красной планеты – в знак безграничности созидательной мысли человека, которая, как выходит, уже бороздит просторы космических полотен.

– Я по-прежнему не понимаю, что ты имеешь в виду, – Крео угрожающе близко подошел к Бэе. Та бесстрашно продолжала пожирать его глазами, даже когда мужчина был на расстоянии вытянутой руки и ей пришлось сместить угол зрительной атаки немного выше.

– Того лжеца, что возвел Героинь-жокеев Огненной ночи, осудили за низость придать памятнику экзистенциальную первостепенность среди всех других земных работ посредством жалкой копии, что можно взять за пять г’стоунов в любом захудалом музее. Он обманул людей, утаив от них меркантильный умысел нажиться под притворством благих намерений нести дух новаторства и одновременного сосуществования творческой натуры с природной гармонией, что было присуще свободным каменщикам.

– Ты что-то хочешь сказать этим? – Крео Спри боялся, что если девушка шагнет дальше, то он потеряет так долго им оберегаемую ширму идентификационной засекреченности.

– Что такое Отправной Лес? Говори сейчас же! – девушка сдерживала разъяренное нутро, как только могла, – и не смей вешать мне лапшу на уши по поводу научной важности открытий в концентрационных зонах. Какой был твой истинный замысел всего участия? Еще раз спрашиваю: что такое этот Отправной Лес?

Тяжелый вздох мужчины явился знаком чиновнице, что правдивость ее догадок бесповоротно пронзила дезориентирующую ткань полную хитроумных переплетений: на протяжении всей экспедиции они служили прикрытием Спри держаться вне радаров подозрения.

– Я не понимаю, о чем…

– Хватит! Либо ты сотрудничаешь со мной, либо я сдаю прокуратуре Земного Объединенного Полиса одного из бандитов, наживающихся на разграблении культурных объектов концентрационной зоны. Напомню тебе, что среди этих разыскиваемых преступников, наибольшее желание у властей посадить за решетку имеется в отношении так называемого Нат Соло, разгромившего охраняемый на осколочных островах (38-23) от пустынных набежчиков дом дорического искусства. Позолоченная маска царя иной цивилизации, кажется, да? Ее ведь по результатам ежегодной инвентаризации не досчитались специалисты из комиссии базисного контроля концентрационных зон, так?

– Бэа, слушай…

– А вот этот – Розовый хвост-усы пантеры. Боже, видимо, совсем на ум человеку прозвище адекватнее прийти не смогло. Метеоритный кристалл фобосного камня, отвалившегося от астероидного объекта с марсианского кольца. А, может, вот этот – Зикги Грейсплэнет: увел из-под носа северо-восточного всегломерационного аукционного дома прозрачную вакуумную камеру, где, судя по аннотации к выставляемому на торги лоту, хранился так называемый «бозон бутылки шампанского». Ну и, конечно же, сам Перученцо Веруджа.

– Ты все не так поняла, – Спри уяснил, что как бы умоляюще он ни выставлял ладони перед грозным обвинителем, Ханаомэ Кид уже нельзя было остановить.

– Да, конечно, совершенно не так. Зато удивления полисной прокуратуры будет полные штаны, когда они узнают, что пойманный ими лиходей подпадает под идентификационные улики всех бандитов сразу. Я думаю, они отыграются знатно за твою изворотливость, с которой ты обводил их вокруг пальца. Я это не так поняла, да, Крео? Или мне называть тебя Розовый хвост-Соло?

– Да нет же, – спокойствие и легкая корка инея в тоне – единственное, что оставалось пойманному, хоть и не с поличным, простофиле. – Перученцо Веруджа совсем другой, со мной не связанный тип. А Розовый хвост-усы пантеры, между прочим, очень многозначное прозвище! Не надо так грубо насмехаться над ним. То есть, черт… и как ты это докажешь?

– Я же упертый бюрократ, забыл? – она прожигала его слизистую оболочку электрифицируемым холодом несгибаемой прямоты. – Направила неравнодушному коллеге из силовых структур запрос на извлечение потерянной техники из шельфового участка близ медианного материка.

– Какой еще потерянной техники?

– Ты можешь сколь угодно тонко сжимать от наигранного недопонимания веки, сколь угодно умело играть на моих… обманывать меня с весами капсул, которые необходимо скинуть с судна, чтобы спастись. Но ты ни за что не сможешь избавить корпус беспилотника от серийной гравировки. Крео, со мной связались спасательно-аварийные службы и сказали, что обнаруженный беспилотник – да-да, тот самый, что оказался в подозрительной близости от Новых Фронтиров, когда его экспедиционная группа добиралась до точки назначения, – принадлежит внучатой структуре периметра Дэн и Роботы, то есть твоего босса – мистера Бэжамина Дэна.

Крео закусил губу и, как истукан, не спускал отупевшие глаза с бойкой девицы, заломившей обе его руки в ходе изобличительной беседы.

– Вот дебил, а! – Спри импульсивно описал разворот на сто восемьдесят градусов и испустил пар прямиком в потолочную область. – Я же говорил тебе, надо было брать малобюджетные, кустарные беспилотные аппараты. А ты мне что? Крео Спри, никто ведь не будет искать на морском дне обломки неопознанного объекта – так ты сказал!

– Непозволительно глупо для авантюриста планетарного масштаба, мм?

Буси-до повернулся к ней:

– Ну не совсем планетарного, – разоблаченный бандит помялся на месте, покачал головой от подсознательно рисуемых последствий губительного фиаско, и, в итоге, заставил себя свыкнуться с мыслью, что единственный путь к сохранению тайны – сотрудничество с молодцеватой пройдохой, прямо сейчас перед ним наблюдавшей за его падением. – Помнишь ту историю с пропавшим лет пять назад ИЕУВ-сканнером на Марсе?