Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Нет. Но мне пора.

Перед экзаменом по органике подошла Руфина, сжала ее руку горячими сухими руками:

- Спасибо! Вчера его освободили.

- Но я не знаю...

- Конечно, конечно ты! Вечером он будет у меня с Евдокией Михайловной и Вирей, ты сможешь придти?

- Нет. Я договорилась с отцом, ему нужно меня видеть.

- Это неправда! - глаза в темно-рыжих ресницах сузились, смотрели, как два дула. - Ты просто боишься.

- Я имею право поступать, как хочу, но в данном случае мне действительно надо увидеть отца.

Отец сидел в столовой и, судя по разрумяневшему лицу, пил не первый стакан чая. Вид таинственный, определенно решил дожидаться Иосифа для какого-то разговора. На другом конце стола Наталья Константиновна занималась со Светланой и Васей лепкой. Вася совсем неплохо изобразил коня, а Светлана, набычившись, смотрела, как Наталья Константиновна исправляет что-то несуразное, придавая бесформенному комку вид сидящей кошки.

Надежда увидела на отце знакомые бурки и на всякий случай спросила, откуда такая красота:

- Иосиф отдал, ему жмут.

У Иосифа была какая-то болезнь на ногах: кожа между пальцами мокла, трескалась, и Надежда подумала, что для отца нехорошо, если болезнь заразна. Отец явно гордился бурками, отделанными блестящей коричневой кожей, чем вызывал зависть у Васи, потому что тот время от времени бросал в пространство:

- А мне заказали сапожки, настоящие, для верховой езды.

- А у меня есть ботики, - бурчала Светлана, не отрывая взгляда от процесса чудесного превращения комка пластилина в кошку.

И так без конца.

Надежду это нытье стало раздражать:

- Бери стакан и идем ко мне. Иосиф скоро придет, будем ужинать.

Она подумал, что квартира все же маловата для них: в спальне чертежная доска, а маленькая детская - что-то вроде гостиной.

- У тебя к Иосифу какое-то дело? - спросила спокойно, а на самом деле с тайным ужасом.

Слишком хорошо помнила, чем закончился такой же идиллический вечер прошедшей весной.

Тогда пришла Ирина и тоже сидела, выжидая Иосифа. Рассказала, что имеет поручение от Екатерины Павловны Пешковой. Речь идет о судьбе племянника Константина Сергеевича Станиславского Михаила. Михаила и его жену, урожденную Рябушинскую, а также ее сестру арестовали по делу Промпартии. Константин Сергеевич лежит с сердечным приступом.

Иосиф заявился в великолепном настроении с двумя бутылями красного домашнего вина.

- Остальное принесу завтра. Мама прислала. Варенье и чурчхели для детей.

Но ей почему-то казалось, что вино от Берии. Посылки от бабушки Кэзэ обычно приносили на дом.

- Устроим пир грузинских князей, но сначала вино должно согреться, Иосиф потащил бутылки на кухню и там принялся объяснять Каролине Васильевне преимущество грузинского красного вина перед французским. Они с Ириной накрыли на стол.

Надо было подождать, когда он выпьет несколько бокалов, но она, испытывая отвращение к предполагаемым даром "жабы", пить отказалась, что всегда вызывало у Иосифа раздражение, и без всякой предварительной подготовки, срывающимся голосом заявила, что "хлыщ с усиками" взял слишком большую власть.

- А в чем дело? - миролюбиво поинтересовался Иосиф у Ирины, обгладывая куриную ножку.

Ирина сказала в чем.

- Обращайся к Авелю.

- Но Авель санкционировал продление срока содержания под стражей.

- А продлил твой Ягода, - добавила Надежда.

- Повторяю, - Иосиф смотрел на нее прозрачными от сдерживаемого гнева глазами. - Обращайтесь к твоему крестному. Я ничего не решаю.

- Это ты ничего не решаешь? Кто же тогда решает?

- Ты отвяжешься от меня или нет? Что ты лезешь не в свое дело? - он говорил тихо и отчетливо.

Они с Ириной замерли.

- Но там маленькие дети, их хотят забрать в детдом...

- Заткнись, наконец! - он швырнул в нее обглоданной костью, попал в плечо. Ирина под столом сжала ее колено.

- Хорошо, раз вы ничего не решаете, мы пойдем к Авелю.

- А еще лучше пойдите обе на хуй!

Авель даже подпрыгнул в кресле, разговор происходил у него дома. Его бледное лицо альбиноса стало багровым, будто от солнечного ожога:

- Хозяин знает, знает! Ему Константин Сергеевич писал. Знает! Знает! А что я могу! Просите его, я с Ягодой в контрах!

Надежда тогда первый раз заплакала при посторонних (хотя какие они посторонние: крестный и подруга с гимназических лет). Просила за детей Михаила Владимировича. В этом Авель обещал помочь. Детей спасли, Михаил Владимирович умер в тюремной больнице, его жена и свояченница получили по десять лет концлагеря.

Но это произошло позже, потом, а в тот вечер, возвращаясь домой, под гром соловьиных трелей в Тайницком саду, она сказал себе, что больше никогда, ни за что не позволит ему швырять в себя всякой дрянью.

Когда отец начал рассказывать о цели своего прихода, у нее сжалось сердце: именно то, чего избегала - грозящее взрывом, скандалом при детях.

Отец не понимал, почему исключили из партии директора института Маркса-Энгельса , его старого друга Рязанова. Не понимал и решил спросить Иосифа.

- Он же огромный авторитет, - повторял отец. - Никого не трогает, замкнулся, не понимаю...Ссылка в Саратов... не понимаю...

- Знаешь папа, давай я сама спрошу. Иосиф придет усталый, голодный, мне хочется, чтобы он побыл с детьми, а ты втянешь его в долгий теоретический разговор.

- Теоретический? - удивился отец. - Причем здесь теория, речь идет о судьбе хорошего человека, старого партийца.

- Ну хорошо, все это так, - торопливо сказала Надежда. В прихожей раздавался голос Иосифа. - Только я тебя очень прошу, поговори в другой раз. Завтра.

Отец посмотрел на нее долгим печальным взглядом:

- Хорошо.

Ужин прошел весело. Светлана забралась на колени к отцу и пыталась кормить его с ложки. Иосиф кривился, делал вид, что капризничает, его усы были измазаны неловкой рукой Светланы картофельным пюре. Вася все время повторял: "Товарищи, минуточку внимания. Я хочу рассказать вам про лошадь по имени Орлик".

Дед готов был слушать , но Васе хотелось внимания отца, и он снова заводил свое: "Товарищи..."

Все было хорошо, как ей хотелось: Иосиф не ушел в кабинет, остался с детьми, но время от времени она ловила обращенный на нее грустно-вопрошающий взгляд отца.

70
{"b":"71656","o":1}