Но вскоре дождь прекратился, вернулось солнце, которое своим теплом осушило образовавшиеся на дорогах болота, и вальсингамцы вернулись к своим обычным делам: уходу за домашним скотом и птицей, за огородом, к стирке. К сожалению, из-за проливного дождя, залившего огороды, погибло много овощей, что было огорчением для всей деревни, которая жила тем, что выращивала. Рабочие в церкви продолжили реставрацию, а другие мужчины вытаскивали из щелей своих домов солому, высушивали ее на солнце и затыкали обратно. Вскоре добровольцев в церкви поубавилось, но за работу принялся сам пастор Глоуфорд, что пристыдило и смутило тех, кто отказался помогать, и заставило их вернуться к работе.

Сестры Глоуфорд по-разному проживали май. Кэтрин была вся в заботах: она стирала вещи, каждый третий день делала в доме генеральную уборку, работала на огороде, стряпала, чинила одежду, впрочем, делала все то, чем занималась всегда. Кристин угрюмо выполняла свою часть работы и отчаянно пыталась отделаться от внимания настойчивого Джона, а Кэсси бегала с деревенскими детьми по полям и лесу, где собирала и ела (втайне от сестер и отца) зеленые яблоки и ягоды.

В начале июня в Вальсингаме отпраздновали свадьбу: браком сочетались мисс Мириам Вайби и молодой Томас Нилли. Нельзя сказать, что молодожены были особо счастливы, но из-за того, что в деревне было мало молодых людей, и половина населения состояла из детей, у парней и девушек не было другого выхода, кроме как искать себе пару банально по возрасту, и за долгие годы таких браков все жители деревни, так или иначе, приходились друг другу родственниками. Глоуфорды тоже имели много родни, ведь покойная супруга пастора была одной из вальсингамцев, поэтому некоторые прихожане втайне страшно гордились родством с самим пастором и его красавицами умницами дочерями. Свадьба была скромной, но благодарные крестьяне не забыли пригласить на нее и мистера Морриса с мистером Пилоу, таким образом, высоко оценив их заслуги перед общественностью. Мистер Моррис не смог приехать на венчание, но подоспел к праздничному столу и привез с собой роскошное угощение из Риверсхольда, что привело всех в неописуемый восторг, а мистер Пилоу, решив, что такую экзотику, как свадьба в такой глухой деревеньке, пропустить нельзя, присутствовал на свадьбе от самого ее начала (подарив молодым пару хороших ножей с кухни Риверсхольда и столько же вилок с ложками, но не серебряных, а тех, которыми пользовалась прислуга, что все равно стало несказанной радостью для молодой семьи) до самого ее завершения, пока крестьяне не разошлись по домам.

Мистер Моррис сидел рядом со своей питомицей (как он успел ее окрестить) – Кассандрой Глоуфорд, и искренне умилялся ее непосредственностью и веселой ребячьей болтовней, а также веселил ее саму и рассказывал о своих приключениях в Европе и о том, как познакомился со своей супругой. Девушка мало понимала, о чем он говорит, но названия некоторых городов так веселили ее, что она тут же заливалась заразительным звонким смехом.

Мистер Пилоу, в основном, молчал, с удовольствием вкушал незатейливые деревенские блюда (алкоголь здесь отсутствовал напрочь) и созерцал грубоватую, но сердечную красоту деревенских девушек, которые не обращали на него никакого внимания, так как были заняты сплетнями и гаданием о том, кто из них выйдет замуж следующей после Мириам.

Кристин увлеченно болтала с соседкой, позабыв на некоторое время о своем плохом настроении, но чувствуя на себе влюбленный взгляд бедного Джона Тайли. А деревенские сплетницы уже обсудили это и решили, что следующими к брачному алтарю пойдут средняя Глоуфорд и «влюбленный в нее по уши Джон».

Кэтрин же весь день была немного грустна: ее беспокоила мысль о том, что сегодня она сама и паства пропустит вечерню, а ведь это будет большим грехом.

Вернувшись из Риверсхольда в Лондон, виконт Уилворт в тот же день покинул его: дела призвали его в Европу, где он пробыл до самого июля, и, усталый, измотанный морской дорогой в Англию, вернулся в родной город, в свой дом. Когда виконт отоспался и привел себя в порядок, он решил не тратить времени понапрасну и перейти к накопившимся за время его отсутствия делам. Следующим же утром, зайдя в свой рабочий кабинет, лорд увидел пачку писем и телеграмм, лежащих на столе, отправленных мистером Моррисом. В поездке по Европе, окруженный новыми людьми, заботами и прелестными придворными дамами, виконт позабыл о Вальсингаме и о бедной Кэсси, но, взглянув на письма мистера Морриса, улыбнулся, и его объяло желание узнать, что произошло в Вальсингаме за время его отсутствия. Виконт вольготно устроился в своем широком кресле и стал читать письмо за письмом, строго по хронологическому порядку: у мистера Морриса был хороший, бодрый слог, поэтому читать описание произошедших в деревне событий было крайне занятным и познавательным делом. Особенный интерес виконта вызвали сведения о здоровье мисс Кассандры. Вскоре, разобравшись с письмами, он перешел к телеграммам, знакомясь с ними в хронологическом порядке.

Первая телеграмма гласила: «Сегодня пациентке намного лучше, поэтому я разрешил ей встать с постели и немного пройтись по саду».

Позже: «Мисс Кассандра абсолютно здорова и бегает как шаловливый ребенок. Цвет лица в порядке».

Позже: «Идет дождь. Подопечная чувствует себя хорошо. Дом Глоуфордов затопило, и семья спит на сеновале у соседей. Очень жаль девушек».

Здесь виконт с сожалением вздохнул, и его сердце затопила волна искреннего сочувствия к беднякам Глоуфордам.

Позже: «Дождь не прекращается, но никто из Глоуфордов не болен. Семья продолжает ночевать на сеновале».

«Нужно срочно помочь им, нужно что-то сделать для них! – решил виконт, ужасаясь тому, в каких условиях оказались пастор, мисс Кэтрин, мисс Кристин и прелестная Кэсси. – А ведь, должно быть, так бывает всегда, когда в Вальсингаме идет дождь, но упрямый пастор не хочет принять ничьей помощи! Подумал бы о дочерях!»

Виконту была крайне неприятна эта бедственная ситуация с Глоуфордами, и он почувствовал сильное смятение от мысли, что требующая тщательного ухода и тепла Кэсси зябнет по ночам, ночуя на стоге жесткого сена. Но лорд Уилворт нашел в себе силы продолжить чтение телеграмм.

Позже: «Сегодня мисс Кассандра наелась зеленых яблок, и у нее сводит живот. Местные мальчишки сообщили мне, что они и Кэсси совершили разбойный набег на яблони пекаря».

Позже: «Мисс Кэсси полна сил и здоровья».

Позже: «Сегодня в деревне празднуют свадьбу. Меня и мистера Пилоу любезно пригласили на торжество. Желаю пообщаться с милой питомицей. Выезжаю в Лондон завтра с утра».

Удовлетворившись новостью о том, что Кэсси здорова, виконт Уилворт решил посетить своего друга – графа Дрэймора, чтобы поинтересоваться, продвижением реставрации церкви в Вальсингаме. Собравшись, он прихватил с собой пачку писем от мистера Морриса, чтобы показать другу, в каком бедственном положении находятся его крестьяне (виконт подозревал, что граф о них и думать забыл), сел в карету и направился в западную часть Лондона, где располагался большой особняк графа. Виконт застал друга скучающим и в скверном расположении духа: тот совсем недавно потерял на скачках приличную сумму денег.

– Занятно, как тебя интересует судьба этой деревушки, – с иронией заметил граф Дрэймор после того, как виконт сообщил ему цель своего неожиданного визита.

– А мне совершенно непонятно твое равнодушие к судьбе этих бедняков, – отозвался виконт и протянул ему письма доктора Морриса. – Вот, прочти.

– Что это? – удивился граф, забирая бумаги.

– Письма мистера Морриса. Прочти, Колин, тебе будет полезно узнать о том, что происходит в твоем владении.

Граф усмехнулся, задетый укором друга: он и вправду позабыл о своих обещаниях, данных им пастору и его прихожанам, ограничившись лишь восстановлением церкви. Столичная жизнь стремительно выбила из головы лорда мысли о благословляющих его крестьянах и о красавице Кристин: череда приемов и балов при дворе украсили его жизнь, и, кроме как об удовольствиях и развлечениях, граф ни о чем не думал, поэтому даже не открывал конверты с письмами от мистера Пилоу, регулярно отсылавшего ему отчеты о проделанной в церкви работе. Но, чтобы уважить друга, граф пробежал глазами письма мистера Морриса, однако читал невнимательно, через строчку, но, увидев имя прекрасной Кристин Глоуфорд, принялся вдумчиво читать эту часть письма.