Первым она решила рассказать Илье. Саша плакала, а он гладил ее по голове и уговаривал:

–Малыш, пойми, тебе восемнадцать, а мне девятнадцать. Я живу в общаге и вечно на мели. Мы просто не можем оставить сейчас этого ребенка. Мы просто не потянем.

–Родители помогут, – пыталась возразить Саша.

–Малыш, сейчас не время. Мы сами к этому не готовы. Я тебе обещаю, что у нас еще будут дети. Сколько захочешь! Но не сейчас, а немного позже.

–Ты предлагаешь сделать аборт?

–Это будет наиболее разумное решение. У тебя есть деньги?

Саша промолчала. У нее были кое-какие сбережения, но этого вряд ли хватило бы на процедуру. Возможно, в чем-то Илья прав. Заводить детей в восемнадцать лет без гроша в кармане – не лучшая идея.

–Ладно, деньги я тебе дам в долг, – пообещал Илья, целуя Сашу в нос. – А ты не плачь. Хорошо? Все нормально будет.

Саша почти не сомневалась в том, что все будет нормально. Но она знала, что как раньше уже точно не будет. Все не так уж плохо. Илья предложил решение, а ведь мог и бросить ее. На этой мысли ее снова затошнило.

На следующий день Илья принес деньги, как и обещал. В конверте лежало пять одинаковых купюр.

–Столько хватит? – спросил Илья, не глядя Саше в глаза.

–Наверное, хватит, – ответила Саша.

–Постарайся, чтобы хватило. И, кстати, я почти на мели. Когда сможешь вернуть?

–Через две недели.

–Ладно, – недовольно протянул Илья. – Малыш, ты только не забудь. Мне деньги сейчас очень нужны.

Саша смотрела на мятый конверт. Она не хотела брать эти деньги. Не хотела быть перед кем-то в долгу. Тем более перед Ильей. Она представляла, как оставляет конверт, молча встает из-за стола и уходит, а Илья удивленно смотрит ей вслед и ничего не понимает. Она бы так и сделала, будь она чуть смелее.

Вечером Саша записалась к врачу. Срок в пять недель позволял сделать мини-аборт. Назначили день. Саша оплатила. От денег, что дал Илья, осталась треть.

Саша ничего не чувствовала, но в то же время сомневалась. Читала в интернете о процедуре: как проходит, как восстанавливаться, какие могут быть последствия, мнения врачей и бывших пациенток, которым пришлось через это пройти.

В день операции Саша с утра ждала звонка или сообщения от Ильи. Вдруг он передумал? Вдруг он решил, что они справятся и нужно оставить ребенка? Один лишь звонок, одно его слово, и Саша не стала бы брать на себя этот грех. Саше сделали операцию и в тот же день отпустили домой. А Илья не позвонил. Ни утром, ни днем, ни вечером – чтобы узнать, как все прошло и как Саша себя чувствует.

А чувствовала она себя так, что лучше и не знать. Тянуло низ живота, болела голова. Ее крыло черной, безысходной тоской. Выпив таблетки, она лежала на диване и смотрела в стену. Родителям говорила, что очень устала в институте. Телефон молчал.

Илья объявился только на следующий день

–Малыш, ну как ты?

–Я в порядке, – ответила она.

–Ты знаешь, о чем я тут подумал? Чтобы такого с нами больше не случалось, нужно лучше предохраняться.

–Два презерватива надевать? – съязвила Саша.

–Нет, малыш, – смеялся Илья. – Тебе просто нужно еще раз сходить к врачу и сдать анализы, и она выпишет тебе таблетки.

Саша заранее знала, что скажет ему. Боялась только, что снова растает от его голоса, и решимости не хватит. Но Илья сам того не зная облегчил ей задачу.

–Говорят, этот способ более надежный, – продолжал Илья. – Главное вовремя их принимать.

–Я знаю еще более надежный способ, – ответила Саша.

–Да ладно? И какой?

–Я много думала о нас все эти дни и кое-что поняла. Илья, нам нужно расставаться. Я больше не могу быть с тобой.

–Саш, ты что, совсем что ли?

–Я не хочу тебя видеть.

–Ты еще пожалеешь об этом и прибежишь ко мне.

Саша отключила телефон и повернулась к стене. Это оказалось сложно, но выполнимо. Ей даже показалось, что она и вовсе не любила его никогда. Этот горький эпизод с не рожденным ребенком будто открыл ей глаза на Илью. Жаль только, что деньги у него занимала и осталась ему должна.

После того разговора Саша избегала его. Но чем сильнее она старалась, тем чаще они сталкивались в бесконечных коридорах семи этажей экономического факультета.

Каждый раз, когда Саша вспоминала о нем, ей хотелось причинить себе боль. Ей казалось, что физическая боль сможет волшебным образом излечить, или хотя бы уменьшить боль в душе. Саша не была уверена, что все пройдет, но она знала, что станет легче. Она читала где-то об этом.

Знай она заранее, чем обернется для нее эта страстная студенческая влюбленность, она бы обходила его за километр. К счастью, он ее не искал. Замена Саше нашлась за два дня. Настя рассказала.

–Ты что, сама послала его? – не верила подруга.

–Да. Сама от себя не ожидала.

–Красотка, – улыбнулась Настя. – Хвалю.

Красоткой Саша себя не чувствовала. Ее как будто выключили. Нажали где-то невидимую кнопку «off». Раньше она горела, а теперь ко всему остыла. Ей казалось, что она не видит саму себя. Как в кромешной тьме.

Вместе с Ильей из жизни Саши сразу исчезло несколько десятков знакомых, которые целый год были рядом. Многих она привыкла считать друзьями. Они еще здоровались по старой памяти, да и то – не все. Остальные просто перестали ее замечать. Только Настя одна и осталась.

Долг нужно было вернуть. Саша не забывала об этом. Она не тратила оставшиеся деньги, добавила всю свою стипендию за октябрь, немного заняла у Насти. Вся нужная сумма была у нее на руках за неделю до срока.

Саша и Настя обедали в общежитии, когда позвонил Гусев.

–Привет, ты помнишь про деньги? Тут такое дело… Они нужны мне срочно. Сегодня или завтра сможешь вернуть?

–Я у Насти, – ответила Саша. – Спускайся и забирай свои деньги.

Саша вернула деньги в том же замусоленном конверте, в котором их принес Илья. Ей было противно. Хотелось швырнуть их ему в лицо. Он пришел, пересчитал деньги, глупо улыбнулся чему-то и спрятал конверт.

–Как дела?

–Пересчитал? – спросила Саша. – Все на месте?

Она была разочарована еще больше, чем в день, когда он предложил ей сделать аборт. Дал денег в долг, а потом потребовал вернуть раньше срока. Настя говорила, что в такие моменты понимаешь, как человек относится к тебе на самом деле, и что ты для него значишь. Или не значишь. Такие вещи очень показательны и часто неприятны, но с этим уже ничего не поделаешь.

В шкафу Саша прятала открытую бутылку белого вина. Оставалось чуть больше половины. Она сделала глоток, зажмурилась. Потом еще один, и еще один. Надо было расслабиться и решить, что делать.

Проходя мимо зеркала, она заметила татуировку на плече. За год эта надпись так примелькалась ей, что она уже давно не обращала на нее внимания. Буквы уже не были такими четкими и темными, как в первое время. Контуры размазались, а татуировка из черной незаметно стала грязно-синей. Она и раньше не была красивой и оригинальной, а теперь стала совсем убогой и бессмысленной. Единственное, что она делала – это лишний раз напоминала о том, что больше всего хотелось забыть, стереть, навсегда вырезать из памяти.

Саша допила вино и поставила на пол пустую бутылку. На столе среди черновиков и копий конспектов лекций лежал ярко-желтый канцелярский нож. Саша подошла к зеркалу, медленно поднесла нож к слову «love» на правом плече, с силой надавила и зажмурилась. Ей было скорее страшно, чем больно. Она отрезала себе кусок кожи с закрытыми глазами. Кусок кожи со словом «love». Пока искала бинт и пластырь, закапала кровью ванную, раковину и резиновый коврик. От вида крови ее стошнило. Кое-как перевязав рану бинтами, Саша прибралась в ванной и заснула на диване.

Позже на рану пришлось накладывать швы. На плече осталось только тусклое синее «one». Оно выглядывало из-под бинта. Саше не хватило духа довести начатое до конца.