Я похолодела, и листок выпал у меня из рук. Значит, в самолёте был не сон? Но как я могла написать эту записку? Во сне что ли? Да, действительно, я сказала эти слова незнакомому юноше из сновидений, но чтобы написать? Значит, происходящее со мной нечто большее, чем просто сны? Кто знает, что я ещё могу совершить в таком состоянии? Я слышала, что есть такие люди – лунатики, которые бродят по крышам в полнолуние, а на утро ничего не помнят. Значит, моя болезнь прогрессирует? Или этот парень действительно существует и зовёт меня куда-то. Но кто он? Зачем? Почему выбрал меня? Мне казалось, что он сейчас материализуется прямо из воздуха за моей спиной, как тогда в самолёте, и утащит куда-то в свой мир...
- Мамочка! – закричала я и бросилась на кухню, куда они ушли о чём-то спорить с бабушкой.
- Гиса, успокойся, я знаю, что приглашение поступило весьма неожиданно. Я думала, что у нас будет время пообщаться и походить всем вместе по городу, но давай сделаем это после того, как ты вернёшься из лагеря. Дело в том, что Глеб не может заняться твоим вопросом в сентябре, так как улетает.
- Да нет, я не об этом хотела спросить…
- А о чём, дорогая? Задавай любые вопросы.
- …. Когда мне ехать?
Ну а что? Не стану же я рассказывать маме про какие-то странные записки и сны о парне с кошачьими ушками. Вместо этого меня охватил некий азарт. А что? Хорошее приключение выйдет! Раз меня официально пригласили от имени министерства, почему бы не воспользоваться приглашением? Заодно разузнаю о местной жизни школьников.Видимо, судьбе угодно, чтобы я попала в этот загадочный лагерь. Записка, сны, голос, таинственный парень в самолёте – всё было частью какой-то головоломки. Я ведь действительно согласилась идти с ним. Уж не найду ли я в лагере объяснение своим снам и постоянно зовущему меня голосу? Я вернулась в коридор, где лежал пакет с письмом, чтобы ещё раз перечитать послание юноши-кота (теперь я ни на секунду не сомневалась в том, что он существует). Всё было на месте кроме маленького клочка бумаги. Я обыскала тумбочку, заглянула под шкаф, за телефон, и даже в мамину сумку – таинственной записки нигде не было, так, будто не существовало никогда.
24 АВГУСТА, ПЕРВЫЙ ДЕНЬ СМЕНЫ
В салоне было совсем мало пассажиров – несколько стариков с вёдрами и огромными сумками, скорее всего, дачников. Трамвай грохотал по старым рельсам, и вскоре городской пейзаж сменился одноэтажными домиками с маленькими садиками, как их называют русские, дачами. Некоторые были ухожены, с аккуратно подкрашенными заборчиками и калитками, другие находились в полном запустении, заросшие травой и кустарником, но все они, сливаясь в монотонную ленту за окном, составляли какое-то однообразие вяло текущего жаркого лета. Меня порядком утомляла поездка в этом противном маленьком вагончике – медленном, гремучем, ужасно жарком и без кондиционера. Я обязательно напишу в своих заметках об этом кошмарном виде транспорта, как только доберусь до лагеря. Да. Я решила ехать. Причём не на такси, как настаивала мама, а на трамвае, чтобы узнать во всех подробностях жизнь Российской глубинки. О своём решении я пожалела неоднократно, но решила стойко вытерпеть поездку до конца. Вот только мои мысли остались с бабушкой – ночью у неё неожиданно прихватило спину. Вызвали “скорую”, делали какие-то уколы. К утру бабушка ожила, но провожать меня у неё не было сил. Мама вынуждена была остаться с ней, пока не придёт участковый врач. Конечно же, я тоже хотела остаться, но мама очень строго сказала, что справится одна, что «сама доедешь – не маленькая», а у бабушки это «не в первой», и что вопрос моего выздоровления есть смысл нашего приезда в Россию, и он важнее, чем радикулит, на что бабушка активно закивала в знак согласия. Накормив меня завтраком, мама практически насильно выпроводила за дверь, несмотря на мои настойчивые протесты. Пообещала навестить, как только бабушке станет легче, и проверить, как я устроилась. Надеюсь, это просто совпадение, а не проделки котика, иначе, клянусь, при встрече я ему повыдираю уши.
Последний пассажир вышел, я осталась одна в салоне. К счастью, следующая остановка была конечная, чему я немало обрадовалась. Старинный вагончик зашипел дверью за спиной и выплюнул меня с вещами на жаркую мостовую. Впрочем, здесь, благодаря подобию лёгкого ветерка и свежему лесному воздуху, было прохладнее, чем внутри. Трамвай громыхнул колёсами и уехал на кольцо разворачиваться. Я посмотрела ему вслед и удивилась, что рельсы шли только в одну сторону – встречных не было. Видимо, в такой глухой район ходит всего один вагончик, потому их даже не стали прокладывать. Включила GPS – всё правильно, 9-я дачная… Пройти метров 300, и за поворотом будет лагерь «Солнечный».
Я медленно, задыхаясь от жары, тащила чемодан по раскалённой солнцем улице, которая была укрыта старым потрескавшимся асфальтом с пыльными обочинами. А за спиной ещё и висел рюкзак! Ни одного прохожего не попалось навстречу. Дачники то ли спали по домам, пережидая жару, то ли вообще не появлялись в этом районе. Уж если я такая важная гостья, неужели не мог товарищ Генда прислать за мной машину из министерства и доставить с почестями в лагерь? «Ну да, Гиса, тебе ещё красную дорожку, серпантин, телекамеры и бутылку шампанского, как в Голливуде», – улыбнулась я сама себе.
Вот, наконец, и ворота в лагерь. Такие старые. Даже символика СССР сохранилась – серп, молот и красная звезда – это я в школе изучала. Ворота были заперты, а над ними висела вывеска с надписью огромными буквами “Пионерский лагерь Чайка” и нарисованным силуэтом птицы. Я остановилась в нерешительности и оглянулась. Поблизости никого не было. Достала смартфон – связи со спутниками нет, интернет не работает… Что за чертовщина – всё ж работало 10 минут назад. Может быть, просто вывеску сменить забыли? Я прошла немного вдоль забора, вернулась к воротам, заглянула через них вовнутрь. Никого нет. Ни охраны, ни КПП, ни дежурных. Только огромная синяя бабочка отдыхает на камне. Совсем не боится меня, не улетает, то складывая, то расправляя крылья. Странная, никогда таких не видела, но, к сожалению, она мне не может помочь. Вернуться на остановку что ли? Должны же в этом городе быть люди! Я постучала. Металлический гул средь тишины леса колокольным звоном огласил округу, но бесполезно, никто не отозвался. Похоже, придётся идти назад, искать, у кого спросить, возможно, водитель трамвая знает? На остановке хотя бы связь работает. Интересное дело, вдруг окажется, что у них ещё и вайфая нет? Ходить по жаре с рюкзаком за спиной и тяжёлым чемоданом – дело не из приятных, но другого выхода нет, если никто ничего не знает о лагере, отправлюсь домой. Не ночевать же мне перед ржавыми воротами в надежде, что кто-нибудь из них появится!
Я нехотя побрела обратно, всё больше склоняясь к мысли, что эта история самый нелепый розыгрыш из всех в моей жизни. Но с какой целью? Либо произошла ошибка, и в путёвке случайно указали адрес старого, давно заброшенного лагеря. Даже у нас в Японии чиновники в министерствах путают бумаги, вот и товарищ Генда ошибся. Некрасиво, конечно, с его стороны – такие комплименты на бумаге, а по факту – никакого гостеприимства. Но это всё объясняет. Они просто ждут меня в другом лагере с флагами и холодной минералкой. Играет весёлая музыка, торжественно построен почётный караул, салют в мою честь. Товарищ Генда на трибуне готов произнести речь, нервно поглядывает на часы, а меня всё нет и нет.
Умирая от жары, я вскоре вернулась на трамвайную площадь, и готова была поклясться, что она изменилась. Повсюду царило страшное запустение – высокая, почти по пояс, некошеная трава, потрескавшийся асфальт, заброшенная остановка, давно не крашеная, сломанная скамейка. Может быть, я вышла на какую-то другую остановку? Людей по-прежнему не было, связь не работала. И вдруг моё внимание привлёк ржавый каркас старого трамвая с выбитыми стёклами, выломанными дверьми и облупившейся от дождей краской. Точь-в-точь такой же вагон, на котором я приехала!
