- Вот и отлично. Если б ни эта дурацкая машина, пошли бы прямо сейчас, а так мне надо бежать Даньке помогать. Надеюсь, у нас всё получится. На обед я не приду, нам успеть нужно до вечера, так что завещаю тебе свои сосиски в знак примирения.

- Мадина, подожди. Скажи, а у тебя есть дубликат ключа от мастерской?

- С какой целью интересуемся? – она хитро и немного с подозрением посмотрела мне в глаза.

- Я Даньку только что встретила, он просил помочь, какое-то дело срочное. Но я так на тебя была зла, что отказала ему, а теперь мне стыдно, может и правда что-то важное.

Мадина присела рядышком на кровати.

- Да, я тебе пыталась вчера рассказать, но нас перебила вожатая. Этот механический человек, робот, как говорит Данька, начал очень странно себя вести. Он, конечно, ещё не закончен, но случился какой-то сбой. Я не знаю хорошо это или плохо, но это каким-то образом связано с твоим появлением в лагере.

- Как такое возможно?

- Мы не знаем. Этот робот начал выдавать информацию, хотя он не запрограммирован на такую функцию. Сам по себе, будто хочет что-то сказать. И Данька расшифровал сигнал. Знаешь, что в нём было?

- Что же?

- Твоё имя!

- Не может быть! Он уверен?

- Да. Абсолютно. Ты подумай. Робот не был ни на концерте, ни на линейке, ни разу тебя не видел, как он может “знать” о твоём приезде?

- И что ещё робот “говорит”?

- Не знаю. Он вообще не должен разговаривать. Данька хочет записать его сигнал на диск и отправить отцу в Москву на расшифровку. Его отец в каком-то институте физики работает. Возможно, в этом сигнале обнаружится что-то ещё. Но раз ты с ним каким-то образом связана, тебе просто необходимо познакомиться, если можно так сказать, с Нуль-Нулем.

- Мадина, если это не очередной твой розыгрыш в попытке сделать меня сильнее, то я не вижу ничего странного. Кто-то заложил в него программу с моим именем, вот он его и повторяет.

- Но кто?

- Может быть, сам Данька, чтобы привлечь моё внимание. А может быть в лагере есть другие ребята, которые разбираются в программировании, с дубликатами ключей от вашей мастерской (я подмигнула).

- Не знаю, Гиса. Может быть это совпадение, но после твоего приезда этих совпадений становится всё больше. Почему проснулись Буки? Почему заговорил робот? Почему так странно ведёт себя Ада? Мы не можем игнорировать мелочи, дабы не пропустить нечто важное. Пустяков в жизни не бывает, как и совпадений. Я в разведке этому научилась. И если Аня не придаёт значения некоторым вещам, я не такая легкомысленная, как она. Мы, так или иначе, отвечаем за безопасность всех пионеров этого лагеря.

У меня было чувство, что я общаюсь не с девочкой младше меня, а как минимум с майором госбезопасности, – настолько серьезно и отчетливо Мадина выговаривала каждое слово.

- Хорошо, я “пообщаюсь” с вашим роботом. Но взамен ты мне тоже должна будешь оказать услугу. Уж раз секретный агент госбезопасности Мадина Ракчева может получить дубликат ключа от любой комнаты лагеря, она обязана помочь мне незаметно пробраться в кабинет директора.

- Что-о-о? – Лицо Мадины вытянулось, – ты понимаешь, что за это будет? Одно дело стащить ключ от мастерской, а другое – от кабинета директора. Мало ли что у него там – ценные бумаги, деньги? Нет уж, я на такое не пойду и за решётку отправляться не собираюсь.

- Уверяю тебя, ничего плохого я не задумала, это связано с безопасностью нашего лагеря и моей собственной. Мне кажется, что Ярослава Сергеевна меня обманывает.

- Есть дела, Гиса, в которые нам, пионерам, соваться не следует, и Ярослава Сергеевна понимает это не хуже нас с тобой. Когда потребуется твоя помощь – вожатые сами всё расскажут и дадут задание, к которому ты будешь готова. Не знаю, что ты вынюхиваешь в кабинете директора, но я здесь тебе не помощник. И как подруга советую – откажись от этой затеи. Тем более, что ключ Семён Михайлович всегда носит с собой. Даже у охраны нет дубликата.

- А ты откуда знаешь?

- Да так, интересовались уже некоторые личности. Не ты первая. Всё, я бегу к Даньке, и считай, что этого разговора не было.

Мадина закрыла за собой дверь. Что ж, её отказ звучал вполне аргументировано, а вот совпадений действительно произошло намного больше, чем она знает. Во всей этой истории с моим приездом в лагерь с самого начала происходят необъяснимые странности, и я уверена, на самом деле, а не галлюцинации, как пытается меня убедить Глеб Валерьянович. Интересно, кто ещё пытался попасть в кабинет директора? Уж не Анька ли? Нужно будет её расспросить при удобном случае.

Времени до обеда оставалось ещё много, и я решила отправиться в игротеку рисовать плакаты-вывески. Интересно, придёт ли сегодня Аня, и где она сейчас? В игротеке было пустынно, кружки работали, в основном, во второй половине дня, однако со стороны актового зала доносились звуки музыки, видимо, там кто-то репетировал. Я взяла ключ и поднялась на второй этаж в свою комнату кружка. Как же всё-таки замечательно мы её вчера убрали! Посмотрела прикреплённую на двери анкету – никто пока в мой кружок не записался. Ничего, видимо, о нём ещё мало кто знает, поэтому рисование вывесок надо ускорить. Я разложила ватман, карандаши, краски и принялась за работу в гордом одиночестве, забыв обо всём на свете.

Отвлеклась я лишь на скрип двери. В комнату вошел парень со странно окрашенными в зеленоватый цвет волосами. Мы уже были с ним знакомы, это был Макс, руководитель литературно-театрального кружка, сосед Даньки.

- Какое счастье, о какое счастье, я нашел тебя, прекрасную посланницу богов, – пропел он, заламывая к небу руки, как истинный поэт.

- Эммм? Максим?

- Конечно, юное создание, это я, слуга твой недостойный, осмелюсь попросить о рода нашего спасении!

- Макс, кончай придуриваться, говори, что случилось.

- Да не придуриваюсь вовсе я, но жрецам Мельпомены, то есть нашему театральному кружку, и правда помощь нужна.

- Рисовать декорации я сейчас не в настроении. Вот видишь, плакатами занимаюсь. Кстати, для твоего кружка в том числе готовлю.

Макс взглянул на мою почти законченную работу.

- Ого! Ты и правда круто рисуешь! У тебя каждая буква будет в форме животного? Надо же!

- Спасибо. Только пока не рассказывай никому. Это будет сюрприз. Так чем тебе помочь?

- Понимаешь, у меня актёр, вернее актриса заболела. А спектакль завтра. Я видел, как ты стихи со сцены читаешь, импровизируешь, хотел бы предложить тебе попробовать сыграть.

- Ада всё равно лучше меня читает, – я подмигнула, – и что же это за роль?

- Царевна-лягушка!

Я прыснула от смеха:

- Ты что же мне лягушку предлагаешь играть? По сцене прыгать на корточках и квакать?

Макс обиделся:

- Не надо скакать и квакать. Роль лягушки в том, чтобы стрелу в зубах держать, пока она лягушка, а весь остальной спектакль, после того как её расколдуют, она – Василиса Прекрасная!

- Вот знаешь, не готова я ещё к театральной деятельности. Да и текст когда мне учить? Он длинный наверняка.

- Совсем не длинный. Мы сократили все реплики до минимума. Нужно только иногда говорить “Не тужи, Иван-Царевич! Ложись-ка лучше спать-почивать: утро вечера мудренее!” и ещё пару фраз – запомнишь?

- Даже не знаю... А кто Ивана-Царевича играть будет?

- Серёжка Садов, который в музыкальный кружок записан. Это наша совместная постановка, от двух кружков. Кстати, Серёга и посоветовал тебя на эту роль пригласить. Вы с ним наверняка знакомы, раз он о тебе столько хороших слов говорил.

- Я бы не сказала, что так уж и знакомы. Он мне флейту вчера подарил и приглашал в музкружок записаться.

- Подожди! У меня прекрасная идея! А давай мы эту сказку сделаем в японском стиле. И ты будешь играть в финале на флейте на вашей свадьбе с Иваном-Царевичем?

- Сыграть я, конечно, могу. Да когда ж вы успеете-то с костюмами?

- Вот за это не переживай. У нас ещё целый день впереди. Важно чтоб ты согласилась. Зелёное платье лягушки у нас имеется. А Иван-Царевич в кимоно будет. И не царевич, а сын императора.