— Пробовала уже. Бесполезно.

Затем вновь кричит Сане:

— Ты ещё здесь?

— Но я… я не могу вас оставить… — с запинкой говорит он.

— Мы никуда не денемся. А ты — единственный, кто может нам помочь. Единственный, кто знает где мы. И единственный, кто может, мать твою, притащить спасателей, пацанов, лестницу, верёвку…

После таких пламенных слов, свет фонаря в потолке закачался и погас. Послышались неуверенные отдаляющиеся шаги.

— Удачи… — прошептала Варька, затем неприветливо посмотрела на меня, — а с тобой, подруга, разберусь, как только выберемся отсюда.

Но я проигнорировала её слова, продолжая осматривать стены, затем постучала в железную дверь. Гулкое эхо ударов раскатилось по комнате, но ответа не последовало.

— Похоже, это какая-то камера, где держали узников. Как думаешь, что за этой дверью?

— Лестница в небо или адские котлы. Мне всё равно. Лишь бы выбраться отсюда. Ну ты и умеешь вечеринку испортить! Надеюсь, пацаны что-нибудь придумают, если не нажрались в говно.

— Давай лучше попробуем открыть дверь, — я принялась осматривать замок, — наверняка там выход.

— Нет уж, я предпочитаю остаться здесь и дождаться помощи, даже если там банковский сейф с тоннами золота!

В этот момент послышался какой-то жуткий звук, напоминающий одновременно крик и вой. Сложно сказать, доносился ли он из-за двери либо из дыры в потолке. Кровь застыла в жилах. Никогда ничего подобного не слышала. Что это могло быть? Волки? Рядом с посёлком? Сомневаюсь, что они есть в крымских лесах. Собаки? А может быть это крик косули? Но они не воют. Варька бросилась ко мне:

— Ада, что это? Неужели… неужели Саня прав, и здесь есть призраки?

— Варь, не знаю, — я дрожала всем телом, но пыталась держать себя в руках, — если это какое-то животное, то точно не призрак. Всему есть научное объяснение. Крик — это поток воздуха через голосовые связки, а у призраков их нет, следовательно, кричать они не могут…

— Животное? Но там же Санька! Он ушёл через лес один. А если… Если на него нападут?

— Надеюсь, что нет. Не волнуйся. Давай посмотрим, что у нас есть из оружия, — взгляд упал на мощную ручку фонаря, — вот, будем отбиваться.

— Ада, от кого отбиваться? А если это из-за двери? Сейчас она откроется, и оттуда выйдет…

— Тихо. Никто не выйдет… Давай погасим свет. Будем экономить батарейку. И не разговаривать, чтоб нас не услышали.

Я щёлкнула кнопкой, и мир погрузился во мрак. Стало ещё страшнее. Нервы были взведены до предела. Всё моё существо превратилось в слух. Но звук не повторялся. Рядом стучало только сердце Варьки и слышалось её возбуждённое дыхание. Близко-близко.

«Убей её» — вдруг проговорил кто-то. Настолько ясно, что я обернулась в поисках источника голоса.

— Варь, — прошептала я, — ты слышала?

— Нет, — ответила дрожащая Варька, — что?

«Не разговаривай с ней. Просто убей. Отомсти за Саньку! Ты ведь для этого здесь, ты хочешь её смерти», — голос становился настойчивым, ему не было сил сопротивляться. Вместе со страхом моё существо начало наполняться какой-то дикой, звериной яростью. Голова кружилась. Я не понимала, что происходит… И не хотела понимать… Резко толкнула на пол Варьку.

— Ада, что случилось? — растерянно пролепетала она, вскрикнув от неожиданности.

«Она — причина твоей боли, твоих страданий. Не сопротивляйся своему инстинкту. Души, режь, убивай…», — настойчиво продолжал голос.

Во мне откуда-то появилась нечеловеческая сила. Одной рукой я прижала трясущуюся от испуга Варьку, а другой — разорвала её футболку так, будто это был лист бумаги.

— Что… что ты делаешь? — всхлипывала Варька, — ты с ума сошла?

«Да, я хочу увидеть в твоих руках её чёрное подлое сердце», — голос говорил мягко, но уверенно, и каждое слово впечатывалось в сознание, заставляя действовать. Тело больше не подчинялось мне. Качающийся красный туман застилал глаза. Даже если бы я захотела остановиться, то не смогла. Мои ногти вонзились в нежную кожу жертвы, и я провела ими медленно — от шеи, через грудь, до самого низа живота, зная, что за ними остаются кровавые полосы. Варька заорала, задёргалась, но, прижатая к полу, не смогла даже пошевелиться. Наклонившись к её груди, я слизала сладковато-солёную кровь и засмеялась. Дико, не по-человечески.

«Выполняй мой приказ! Убей её!» — настойчиво требовал голос.

Я занесла руку для удара, но вдруг в глаза ударил луч фонарика. Варька дотянулась до выключателя, и свет ослепил меня, вырвав из лап «голоса». Кажется, снова послышался вой.

— Ч… что с твоими глазами? Они светятся? — испуганно прошептала Варька. И это были последние слова, которые я запомнила перед тем как потерять сознание.

*

Кто-то встревоженно кричит сверху. Не так уверенно, как «голос», ничего не требует, не приказывает, не заставляет действовать.Я понимаю, что это ребята, и делаю попытку открыть глаза.Первое, что вижу в лучах света — тело Варьки в разорванной футболке, лежащее рядом. В её руке зажат фонарик, который до сих пор ровным светом освещает запертую железную дверь. Три багровых полосы — от шеи до живота с запёкшейся кровью выглядят ужасно. Я бросаюсь к ней и начинаю трясти.

— Варь, ты жива?

Веки девушки вздрогнули, она непонимающим взглядом уставилась на меня, затем обвела взглядом комнату, попыталась сесть, но застонала от боли.

-Ада, это ты? Что случилось? Где мы? Я помню мы шли в старый особняк. Что-то страшное произошло по дороге, да?

— Всё позади, Варь. Нас уже пришли спасать.

Она смотрит на себя, и вдруг в ужасе бросается ко мне:

— Почему я голая? Откуда эта кровь?

— Варь, мы провалились в старое подземелье.

Голоса сверху, принадлежащие Серёге, Димке и Саньке, немного успокаиваются. Я поднимаю голову:

— Эй, сбросьте какую-нибудь рубашку, не на что здесь глазеть!

Крепко обнимаю подругу:

— Прости, сейчас нас вытащат отсюда.

Парни уже спустили верёвки и первым в подвал спрыгнул Саня. Он перехватил Варьку из моих рук и поцеловал. Девушка слабо улыбнулась, а пацаны наверху понимающе закивали. Рыцарь! Правда, на этот раз я не почувствовала ни боли, ни ревности, ни разочарования. Моё существо будто полностью перезагрузилось, к Варьке осталась лишь нежность и ни грамма ненависти. А к Сане…

Но я не готова была сейчас разбираться с чувствами к Сане. Меня мучили вопросы — что произошло? Неужели я чуть не убила лучшую подругу? И эти порезы — моих рук дело. Что на меня нашло? Что это был за жуткий вой и голос, который слышала только я? Может, у меня начались галлюцинации от удара головой при падении? Украдкой взглянула на пальцы. Они были в засохшей крови. Чёрт! Внутри похолодело. Значит, это был не сон и не галлюцинация! То есть, я конечно хотела их разыграть, отомстить и всё такое, но… Я говорю чайке на берегу моря «или убить стерву», а потом на кухне с ножом «сейчас бы не помидоры резать, а чьё-то сердце». Чёрт, чёрт, чёрт! А Варька? Она что же, ничего не помнит?

— Сань, ты слышал или видел что-то подозрительное, когда вышел из особняка? Крики, голоса, вой?

Саня с ненавистью посмотрел на меня:

— Заткнись. Хватит разыгрывать! Тебе мало случившегося? Я спешил за помощью. Вот к чему привели твои ночные игры! Предупреждал же, что бедой закончится! Незачем было лезть сюда!

— Зато мы совершили археологическое открытие! Как думаешь, что за этой дверью?

— Не знаю и знать не хочу! Мне важно, чтобы Варька была цела!

— Вот значит, как. А то что у меня башка разбита, тебе, значит, всё равно?

— Не была б дурной, была б целой!

— Сань, успокойся, это обычные царапины, наверное, за проволоку зацепилась, — вмешалась Варька, — Смажу зелёнкой и всё пройдёт. Ещё коньячка для дезинфекции можно вовнутрь. Так получилось. Вот я с тобой, живая, тёплая, и нас не съели привидения. И мне приятно, что ты за меня переживаешь. Перестаньте ссориться. Виноват не только тот, кто предложил, а и тот, кто согласился.