- Успокоиться?..

Каким-то чутьем Поликсена сразу поняла, о чем идет речь. Она потерла друг о друга колени, потом вытянула ноги: опять ощутив ту же дрожь, тот же жар, что испытала во время священного танца царевны.

Поликсена повернулась на бок, лицом к кровати, - хотя не могла снизу ничего видеть, только сбитые белые простыни и кисейный полог, который колыхал ветер, задувавший в окно.

- О чем ты говоришь, царевна? – спросила эллинка. Во рту у нее пересохло.

- Наши врачи говорят, что это очень вредно - терпеть, когда тебя сжигает желание. И мужчинам, и женщинам, - совершенно непринужденно ответила египтянка. Поликсена чувствовала, что Нитетис смотрит на нее сверху вниз и улыбается, хотя сама госпожу видеть не могла.

- Разве ваши врачи не учат такому? – спросила дочь фараона.

- Может быть, - наконец сказала Поликсена, когда обрела дар речи. – Но мне никогда не доводилось слышать…

Нитетис засмеялась. Она потянулась со стоном, с наслаждением ощущая свое тело танцовщицы.

- Вы воспитываете прекрасных борцов и воинов, я знаю, - сказала египтянка. – Но во многом вы невежественны, особенно в том, что касается женщин. Я тебе объясню завтра, - прошептала она.

Поликсена почувствовала, что щеки у нее снова пылают, а в теле нарастает тяжесть томления. Эту жажду должно унять мужчине… но что делать, когда мужчины нет и сойтись с ним еще долго будет невозможно?

“У меня два поклонника, каждый из которых не пускает ко мне другого… А брат хочет сватать мне еще и третьего… И я должна прежде всего хранить верность наследнице престола, от которой зависит судьба Египта!”

Поликсена вздохнула, сжимая кулаки.

“Ананке, Ананке, что это значит?”

Она вдруг почувствовала, что Нитетис уже спит. Поликсена закрыла глаза и опять увидела Априеву дочь: встающую под громовые рукоплескания среди побежденных ею женщин…

Немного поворочавшись, коринфянка тоже заснула.

***

Проснувшись, Поликсена вначале изумилась тому, в каком месте находится; а потом испугалась. Она же так и не сказала своей охране, что остается!

Поликсена быстро села. Она нашарила на полу сандалии и сунула в них ноги, пытаясь разглядеть со своего места, встала ли уже царевна. Обувшись, коринфянка поднялась и увидела, что кровать Нитетис пуста.

Тут же Поликсена вспомнила о вчерашнем обещании своей покровительницы – и ей тотчас захотелось бежать отсюда вон. Но это было никак невозможно.

Эллинка услышала торопливые женские шаги, и быстро повернулась… но уже знала, что идет не Нитетис. Это оказалась ее служанка, Астноферт, похожая на Та-Имхотеп как сестра… а может, она и была сестрой ее рабыни?

- Царевна уже давно встала и сейчас завтракает, а мне приказала позаботиться о тебе, госпожа, - поклонившись, сказала Астноферт. – Идем мыться.

Египтянка почти приказывала ей: впрочем, иного и не приходилось ждать. Эллинка кивнула.

Утром царевна не принимала ванну, как и многие египтяне, - ее сверху обливали водой, которая уходила в отверстия в полу купальни. Поликсена узнала, что все эти умывальные приспособления были придуманы в Египте многие сотни лет назад… еще когда греки были дикими козопасами.

Когда Астноферт вытирала ее, в купальне раздались шаги, которые Поликсена сразу узнала. Нитетис!..

Египтянка вошла, смеясь и простирая руки; на ней была только набедренная повязка, волосы распущены, а на лице никакой краски. Так вот какая она на самом деле – совсем иная, а все такая же…

Астноферт сразу же отступила, кланяясь властительнице; с плеч Поликсены упало полотенце, а она даже не нагнулась его подобрать. Нитетис поцеловала подругу, нисколько не смущаясь ее наготой.

- Не могла сесть за стол без тебя, - улыбаясь, сказала дочь фараона.

Она повернулась к Астноферт и сделала ей знак уйти; женщина сразу же, кланяясь, попятилась к выходу. Поликсена подумала, что даже не спросила ее – не родственница ли она Та-Имхотеп.

Эллинка хотела одеться, но царевна удержала ее.

- Погоди, - ласково сказала она, погладив руки наперсницы. – Я вчера тебе обещала… Я не могу позволить моей подруге мучиться.

В ее голосе опять прозвучали обычные повелительные нотки. Поликсена уронила руки вдоль тела и закрыла глаза, почувствовав, как Нитетис откинула волосы с ее шеи и приблизила губы к ее уху.

- Снаружи никто не услышит нас… а ты слушай меня и учись. Это священное и целительное искусство, - прошептала египтянка.

Внизу живота у Поликсены опять разгорался костер, и она чувствовала, что Нитетис охватывает такое же пламя. Пламя, сжигающее и мужей, и дев, когда приходит их черед.

Поликсена покинула дворец, получив дозволение взять Ликандра в свою стражу – но это была малость в сравнении с тем, что она узнала и получила здесь во время пиршества и на следующий день.

Египтяне, до сих пор представлявшиеся коринфянке восточными варварами, изумляли ее снова и снова: и знаниями, и Эросом. Иногда ей казалось, что ее разум не выдержит. А ведь она ученица Пифагора, которой и так уже известно много более, чем простым людям!

Сколько из того, что узнала она, знает Филомен? Как же мало Поликсена и ее брат знали друг о друге, хотя столько времени провели в разговорах!

А политика неотделима от житейских дел – и житейские мелочи, любовные и семейные неурядицы царственных особ способны потрясать мир. Нитетис сказала Поликсене за обедом, помимо прочего, что Камбис просил фараона прислать ему глазного врача – великий перс тоже прослышал об искусстве египетских целителей.* Пока еще Египет был в мире с Персией. Но достаточно одной ошибки – или преднамеренного шага с той или другой стороны, чтобы Камбис двинул свои войска на Черную Землю.

Божественная Нитетис! Возлюбленная госпожа, цветок Египта… как же ей тяжело одной, если она так привязалась к никому не известной эллинке и в ней черпает свои силы? Нитетис сказала, что скоро, возможно, покинет Мемфис и возьмет с собой, в своей свите, и Поликсену. С Поликсеной, конечно, поедет Ликандр и ее египетские слуги. А брат?..

Чем выше поднимается человек, тем больше нитей чужих судеб он обрывает, когда трогается с места и переменяет свою жизнь.

Ликандр очень обрадовался, когда услышал предложение взять его в свою стражу. Лаконец сразу же согласился. У него в Египте не было родных – Ликандр, как и семья Поликсены, попал сюда с Самоса, куда приехал с военным отрядом, посланным лакедемонянами на помощь Поликрату для усмирения собственных подданных. Ликандр не достиг еще, по понятиям спартанцев, возраста зрелости – тридцати лет; и хотя был старше Филомена, не спешил обзавестись подругой.

Он уже нашел себе царицу сердца… Поликсена знала, как высоко в сравнении с другими эллинами ставят женщин лаконцы. Что будет с ним, если его надежды разобьются?

Но это решать не Поликсене, а царевне Нитетис и ее египетским приближенным. Никогда еще эллинка не чувствовала над собою такой власти Египта.

* Вавилон в описываемый период еще не был столицей Персии, хотя уже вошел в состав державы Ахеменидов. При Кире Великом и Камбисе столицей были Пасаргады, хотя уже Кир II начал строительство Персеполя.

* Киренаика – историческая область на территории современной Ливии, к VII в. до н.э. подпавшая под греческое владычество. Одной из жен Амасиса II была киренская царевна Лаодика.

* На самом деле существует такая версия завоевания Египта персами, выдвинутая Геродотом: якобы именно врач, присланный Камбису из Египта и негодовавший на то, что его разлучили с семьей, посоветовал царю посвататься к царевне Нитетис.

========== Глава 16 ==========

Филомен не появлялся дома уже две недели* и не виделся с Поликсеной, хотя его сестра посещала дворец после праздника еще три раза, по приглашению своей госпожи. В первые два раза они вели только ученые разговоры – Нитетис взялась изучать персидский язык и звала свою наперсницу не столько ради помощи, сколько ради ее общества. Априевой дочери, как видно, хотелось вовлечь единственную подругу во все свои дела, чтобы они стали совсем родственными душами…