Поликсена попыталась проложить путь к Артазостре, но увидела, что в сторону покоев княжны бегут персы. Стражники спасут ее подругу! Сын поторопил Поликсену, толкая в плечо.

- Скорее, мама, бежим!

Царица и ее свита выбежали наружу, переступив через тела зарубленных у дверей стражников. В саду им удалось поймать несколько лошадей, видимо, из-под убитых персов. Поликсена и Анаксарх вскочили на коней; царица приказала посадить девочек.

Уже почти совсем стемнело, и сад освещали только костры: восставшие свалили драгоценные тисы и кедры Артазостры, и огонь пылал до неба. Слышались взрывы хохота и женские крики: гоняли несчастных дворцовых рабынь.

Победившие солдаты, за какое бы правое дело ни дрались, становятся хуже зверей…

Отряду удалось в темноте добраться до ворот. Они были сорваны с петель: Поликсена, громыхая, первой проскакала по железным створам. Обернулась.

- Не отставать!..

Ее воины бежали, подгоняя и таща за собой спотыкающихся и всхлипывающих женщин. “Не уйдем”, - в отчаянии подумала Поликсена.

Но им удалось добраться до порта. По пути беглецы потеряли троих воинов, в числе которых был Анаксарх: в него попала стрела.

Поликсена еще не успела осознать этой потери, когда увидела, как с корабля навстречу ей бегут эллины. Афиняне! Две триеры пылали у них за спиной: видимо, подожгли стрелами. Но остальные, три судна или больше, были целы.

Царица узнала предводителя, покрытого кровью и гарью. Она спрыгнула с коня и бросилась к нему.

- Афинянин, ты?..

Флотоводец схватил ее за плечи.

- Беги, Поликсена!

Он больше не называл ее царицей.

Правительница Ионии оглянулась на свой пылающий дворец, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Поликсена всхлипнула, сжав зубы. Сейчас никак нельзя было поддаваться слабости!

Калликсен прижал ее к груди, потом оттолкнул.

- Бегите, пока есть время! Я задержу врагов, потом уйду за вами, если смогу!

- Мы поплывем в Египет! - воскликнула Поликсена.

Афинянин кивнул.

- Знаю!

Поликсена быстро и крепко поцеловала его, ощутив вкус крови.

- Ты достоин песни. И ее сложат о тебе, - проговорила она. - Гелиайне!

Поднимаясь на ионийский корабль, она не оглянулась.

* Ионийское восстание, с которого действительно начались греко-персидские войны, произошло на несколько лет позже, в 499 г. до н.э. Описываемые здесь вымышленные события представлены как предыстория. Артемисия Карийская (прототип Поликсены) - ставленница Ксеркса, сына Дария.

========== Глава 117 ==========

Артазостра не дождалась посланного Поликсены. Его убил один из дворцовых рабов – иониец, давно имевший зуб на обеих женщин: теперь уже никому не придется отвечать за содеянное. Вот-вот рухнет все!

Мать наследника, готовясь к бегству, велела служанкам собирать вещи. Едва ли можно будет взять все ее сундуки: но бросить столько добра персиянка не могла. Артазостра понимала, что вряд ли можно рассчитывать сейчас на ионийцев Поликсены.

Она сама взялась одевать младшего сына, восьмилетнего Кратера, более всех ее сыновей походившего на отца: хотя каждый из них получил эллинское воспитание…

Тяжко протопотали мимо мужские шаги; что-то грохнуло в отдалении. Мятежники били драгоценные статуи и амфоры, расставленные в коридорах; а может, кто-то уронил их, спасаясь бегством.

- Мама, мне страшно, - прошептал Кратер, приникнув к матери: мальчик все еще держался и не плакал. Артазостра прижала к себе его голову и поцеловала.

- Молись, - проговорила княжна. – Нас спасут!

Она верила, что Дарион придет за ней и за Артаферном, несмотря ни на что.

Тут новый грохот сотряс дворец: такой сильный, будто ионийцы таранили стены. Служанки завизжали, зажимая руками уши и пригибаясь.

- Глупцы, ничтожные рассудком, - пробормотала княжна. – Уничтожат все, и кто потом вспомнит о них?..

Послышался приближающийся быстрый топот подкованных сапог, и двойные двери комнаты распахнулись.

На пороге стоял Дарион, за спиной юноши Артазостра увидела своего второго сына. У Дариона в руке был обнаженный кривой меч.

- Мать, я пришел тебя спасти! – воскликнул наследник.

Артазостра быстро встала, обнимая за плечи младшего сына.

- Где Поликсена? – воскликнула она.

- Не знаю. Греков уже нет во дворце, - ответил Дарион: голос его чуть дрогнул. – Они бросили тебя, мать, - злорадно прибавил царевич.

- Молчи, - оборвала его побледневшая Артазостра. Она старалась не думать о худшем. – Идем скорее! Нам нужно бежать в Персию!

- Я сам так решил, - заявил Дарион: хотя и без большой уверенности. Ведь юноша никогда не бывал на родине своей матери и знал Персию только по ее рассказам.

В Сузах и окрестностях “города лилий” у персидской княжны оставалась многочисленная родня. В порту должны были ждать персидские корабли. Если они все еще не потоплены или не рассеяны…

Артазостра постаралась не поддаться страху. Тем более, что сын торопил ее.

Беглецы сумели выбраться наружу незамеченными врагом… потому, что битва была уже окончена. Несколько раз персы наткнулись в дворцовых переходах на трупы своих и греческих воинов: и было уже не разобрать, кто сражался за кого. Артазостра старалась не думать, что Поликсена могла быть убита повстанцами – а может, сперва обесчещена, а потом уже убита…

Дарион приготовил для матери и ее свиты крытые ковровые повозки. Артазостру обрадовала такая забота, но ей стало страшно при мысли о том, что изнутри она ничего не будет видеть. Но ничего уже не поделаешь.

Дарион подсадил мать, поддерживая под локоть, и Артазостра улыбнулась ему.

- Благодарю тебя, сын, - сказала она.

Она взяла с собой в повозку младшего мальчика, следом туда же втащили сундуки и узлы, среди которых устроились служанки. Скоро повозка оказалась битком набита. Хватит ли для всех женщин места и пропитания на корабле?..

Дарион, вскочивший на коня, приказал трогать. По звенящему голосу мать поняла, что он и хотел встретиться с врагом, и побаивался этого. Артазостра, думая о царевиче, улыбнулась в свой вышитый платок.

Да, ее сын не был наделен храбростью льва, - но бывает, что такая храбрость может только помешать…

Она сжала теплую ручку сидевшего рядом с нею младшего, уже намозоленную от упражнений. У Кратера были задатки и воина, и книжника… кем он станет в Персии?.. Если только им суждено спастись!

Тряская повозка прокладывала путь без остановок. Женщины прижались друг к другу и только вскрикивали на ухабах; но их опасности миновали. А снаружи слышались крики, смех, рыдания. Милет был взят, отвоеван назад ионийцами!..

Повстанцы, увлекшись грабежом и разбоем, могут пропустить персидский обоз: а может быть, эти земледельцы и торговцы, поостыв после боя, побоятся тронуть царских воинов…

Тут вдруг повозка замедлила ход, потом встала: громко заговорили стражники, ехавшие впереди.

Служанки вскрикнули, но Артазостра велела своим женщинам молчать. Торжествующие и жалобные шумы разоренного города отчетливо доносились до них, однако близкой опасности персиянка не почувствовала.

Снаружи послышался умоляющий женский голос, говоривший по-персидски. Артазостра, не колеблясь, отдернула занавеску, закрывавшую окошко, прорубленное в ковровой ткани, и высунула голову наружу.

- Кто там? – властно крикнула она.

- Госпожа! Великая госпожа!.. – взмолилась неизвестная, которую не пускали копья ее охранников.

- Пропустите! – приказала Артазостра.

Воины посторонились, и к ней бросилась персиянка – в свете факелов, прикрепленных к бортам повозки, стало видно, что она простоволосая, в разорванной грязной одежде, с вылезающими от ужаса глазами. Несчастная упала на колени, высоко подняв ребенка, закутанного в одеяло.

- Разбойники сожгли наш дом, великая госпожа! Я жена Менекрата, царского скульптора! Они настигнут и убьют нас, а наших детей кинут на копья!..