Адмета схватила отца за плечо.

- Ликандр!.. И первую жену его звали Поликсеной, - напомнила она Агорею.

- Я помню, - откликнулся старик, взволнованный ничуть не меньше.

До них доходили слухи об ионийской царице и о статуе спартанского воина, которую она выставила посреди Милета: но до сих пор спартанцы не находили этим слухам подтверждения.

Агорей снова обратился к ионийцу.

- Так это ваш царевич просит помощи от Спарты, а не его мать? А что же сама царица?

- Она не знает, что Никострат посылал меня. Она не позволила бы ему, - ответил юноша. - Я отправился тайно, на одном из кораблей, который плыл в Египет!

Рассказчик перевел дыхание.

- А если бы персы узнали, что мы ведем переговоры с лакедемонянами… что царица отправила посланника… ее бы тотчас убили вместе с сыном!

Иониец посмотрел на Адмету.

- Поликсену называют нашей царицей, но персы не дают ей и шагу ступить! Она женщина, и ничего не может сделать!

Адмета хмыкнула. Уже то, что эта женщина, которую любил ее Ликандр, удержалась на троне Ионии, значит, что она способна на многое, подумала лакедемонянка.

- Теперь я вижу, что тебя, как и Ликандра, направила к нам судьба, - сказала хозяйка дома.

Тут изумился уже иониец.

- Ликандр возвращался сюда?

- Возвращался, и погиб, сражаясь бок о бок с нашими воинами, - ответила Адмета. - Он был моим мужем.

Юный посланник некоторое время смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

- Ты и вправду напоминаешь нашу царицу, - сказал он.

Адмета рассмеялась, тряхнув распущенными волосами.

- Лестное сравнение!

Она склонилась к нему.

- И я рада буду оказаться полезной Поликсене и ее сыну. Если, конечно, царица и царевич желают одного, - очень серьезно закончила спартанка.

Гость кивнул.

- Скоро нашу царицу отстранят от власти и уничтожат, что бы она ни решила, - неожиданно сказал юный посланник: в голосе его прозвучало почти отчаяние. - В Милете осталась вдова ее брата, персиянка, у которой трое сыновей! Эта персиянка родственница Дария, и ее старшему сыну уже тринадцать лет!

На некоторое время повисло молчание.

- Как же ты добрался до Спарты из Египта? - спросил Агорей. - Иония сообщается с Египтом, это мы знаем… но до нас их корабли доходят редко.

- Я купил место на корабле работорговца Мидия, который живет в Марафоне, - ответил юноша. - Царевич дал мне денег! А из Эвбейского залива я поскакал прямо к вам!

- Ты плыл на корабле Мидия? - воскликнула Адмета.

Она бросила взгляд на отца.

- Это тот лидийский мерзавец, который держал в рабстве Ликандра! Теперь он знает о том, что иониец направился в Лакедемон!

- С Мидием вел дела еще Филомен, брат царицы, который правил до нее, - возразил посланник. - И мы не нашли другого способа добраться до вас!

Спартанцы посмотрели друг на друга. И само явление юного ионийского посланника, и его рассказ - это было что-то неслыханное.

- Что ж, пока отдыхай. Моя дочь Адмета принесет тебе поесть, - наконец сказал Агорей. - А потом нам нужно решить, как передать твое послание нашему совету и эфорам*.

* Агогэ (“увод”, “унесение”) - система воспитания спартанских мальчиков.

* У Спарты традиционно были одновременно два царя из разных династий, один из которых отправлялся в поход, а другой оставался править.

* Эфоры - выборные должностные лица в Спарте, обладавшие широким кругом полномочий. В их власти было заключать под стражу даже царей за плохое военное руководство.

========== Глава 111 ==========

Оставшись одни в портике дома, в тени, отец и дочь некоторое время не говорили ни слова.

Адмета не выдержала первой.

- И как - ты собираешься передать слова ионийца совету так, как есть? - спросила спартанка.

Геронт смотрел на нее со странным прищуром.

- Я сомневаюсь, дочь моя, стоит ли вообще что-нибудь передавать совету, - ответил Агорей. - Этот гонец мальчишка, присланный таким же мальчишкой! Если, конечно, иониец не лжет!

Адмета прошлась перед ним, перекинув через руку конец своего белого пеплоса. Потом круто повернулась к геронту.

- Герусия узнает так или иначе! Свидетели расскажут о гонце всем, кто не видел… и с тебя спросят вдвойне, потому что ты увел ионийца к себе…

- Да, верно, - тихо сказал старик. - С самого начала было поздно.

- А если ты боишься, что посланник лжет, то это едва ли, - неожиданно прибавила Адмета. - Я бы больше тревожилась, будь он старше! А такие мальчишки лгать не умеют!

- На лжеца он непохож, - усмехнулся Агорей. - Однако его могли обмануть другие - те, кто хочет запутать нас… Если в Ионии и вправду заправляют персы, использовать такого юнца им труда не составит.

Адмета рассмеялась.

- Зачем, отец? Разве персам нужна новая война на покоренной земле?

Агорей склонился к ней, почти коснувшись лбом ее лба.

- Новая война может быть выгодна очень многим, и персам, и тем, кто связан с ними, - тихо и сурово сказал геронт. - Об этом не думают воины, которых мы отправляем сражаться!

Опечалившись, Адмета кивнула.

- Так как же быть?

Агорей помолчал.

- Нам ничего не остается, кроме как представить мальчика герусии. И пусть говорит, насколько у него хватит таланта.

Старик усмехнулся, не то печально, не то удовлетворенно.

- Правда, я не думаю, что это к чему-нибудь приведет. Иония далековато от нас, а наши седобородые мужи хотят войны не больше ионийцев, что бы они ни кричали со своих скамей! Даже если царь решит иначе, его вместе с войском никто не отпустит!

Адмета вздохнула.

- Я тоже не хочу такой войны, хотя я лакедемонянка, - сказала она. - Но, может быть, послушать этого юношу будет единственным способом отсрочить падение Спарты!

Агорей ничего не сказал на это. Он молча покинул портик, оставив Адмету одну.

Как всегда мужчины покидают женщин, решив поступить так, как им представляется верным!

Как этот ионийский мальчишка сбежал из-под надзора своей царицы…

Адмета покачала головой, схватившись за шею. Если бы ей вдруг позволили выступить перед герусией, что бы она сказала? Посылать подмогу ионийцам или нет?

И как быть с тем, что об этом посольстве знает Мидий? Не воспользуется ли он положением ионийцев и лаконцев в собственных целях?..

Разозлившись на себя и свои сомнения, спартанка быстро направилась в дом. Отец расскажет ей, что решили старейшины. А больше ему все равно ничего не сделать - даже если бы Агорей вдруг пожелал дать своей дочери слово в совете!

Когда Агорей опять пришел к Адмете, он мрачно и значительно улыбался. Спартанка разгадала это выражение без труда.

- Мальчик сказал, что хотел, и ничего этим не добился?

- Он остался цел, а это уже немало, - заметил геронт. - Эфоры всерьез решали, не сбросить ли его со скалы! Чтобы не смущал ионийцев рассказами о нашем гостепримстве - и чтобы персы не двинули нас войско прежде времени!

Адмета резко рассмеялась.

- Могу вообразить, - сказала она. - И ведь царица не знает, что ее сын отправлял к нам посланника! Избавиться от него было бы легко!

Потом она нахмурилась.

- Как же юноша вернется домой?

- Пусть возвращается к Мидию, и плывет назад тем же путем, - ответил геронт. - Так решили и герусия, и эфоры!

Адмета даже отступила.

- Так не годится! - воскликнула она. - Разве можно верить этому лидийцу? Или, может, совет надеется, что Мидий расправится с царским посланником за нас?..

- Герусия пожелала выдворить ионийца из Спарты и забыть о нем, как лакедемоняне поступали всегда, - прохладно ответил старик. - Но это продлится недолго.

Адмета некоторое время смотрела на отца. А потом вдруг спросила:

- Иониец еще не уехал?

- Он сейчас спит. Пришлось положить его у меня в доме, под охраной моего раба, - усмехнулся Агорей. - Когда отдохнет, отправится в путь.