- Не делай вид, будто не понял! На каком положении мы с Поликсеной здесь?..

- На положении моих любимых друзей и ближайших родных, - ответил Филомен.

Но он, конечно, понял, о чем говорит друг. Пройдясь по залу, сатрап спросил:

- А что бы ты хотел делать?

- Сам содержать себя и не быть милостником, - ответил Аристодем. Внутренне афинянин удивился грубости и лживости этих слов: он хотел сказать совсем не то!

Но Филомен спокойно ждал продолжения, не выказывая никакого гнева. И Аристодем спросил:

- Могу ли я приобрести здесь усадьбу?

Филомен кивнул.

- С легкостью. В самом Милете есть прекрасные хозяйства… это как деревня в городе, - ответил он. - Есть и свободные. Я разузнаю о них для тебя.

Аристодем поклонился. Он в этот миг был очень благодарен; но ощутил, что все больше запутывается в окружающем и в себе.

- А смогу ли я снова заняться торговлей?

- С Навкратисом? Разумеется, - Филомен улыбнулся. - Ты не потеряешь своего Египта. Еще что-нибудь?

Аристодем опустил глаза. Он мысленно назвал себя подлецом, но закончил, будто движимый посторонней волей:

- Я уже давно не держал в руках меча.

- Ты хочешь освежить свои воинские умения! Это не только желательно, но и необходимо каждому благородному человеку, - сказал сатрап, улыбаясь, будто давно ждал такой просьбы.

Он прибавил:

- Быть может, нам с тобой предстоит вместе оборонять эту землю.

Афинянин поперхнулся.

- Оборонять Ионию - сейчас? От кого?..

Филомен рассмеялся.

- Разве ты не помнишь, как умер Поликрат, от которого я получил в дар и коня, и судьбу?..* Или ты не понимаешь, мой ученый афинянин, сколько неотесанных жестоких дикарей притязает на мою Ионию? Уверяю тебя, если ты озабочен этим, - среди них найдется очень мало таких, которые, подобно мне, пожелают объединить эллинов и варваров, ради торжества божественного духа!..

Аристодем быстро отвел глаза.

- Прости.

Друг горько усмехнулся.

- Прощаю.

Аристодем взялся за подбородок, прикусил губу… а потом опять взглянул на хозяина.

- Так ты хочешь, чтобы я тебе служил?

Афинянину все еще не верилось в такой оборот дела.

Филомен поднял брови.

- А разве не за этим ты приехал? Думай, что ты служишь не мне, а Элладе… такой, какой ей надлежит стать!

Аристодем медлил несколько бесконечных мгновений… а потом протянул наместнику Камбиса руку.

Коринфянин сжал ее обеими своими руками, потом притянул товарища к себе и крепко обнял.

- Если бы ты знал, сколько это для меня значит!

- Мне порою кажется, что ты великий изменник… а порою я думаю, что ты великий человек, - прошептал Аристодем в его жесткие волосы. - Я не знаю, что из этого хуже: но я согласен остаться с тобой, пока могу!

Филомен хлопнул его по плечу и посмотрел в глаза:

- Я сегодня же узнаю для тебя все, что нужно. Но если ты намерен учиться сражаться, ты будешь приезжать сюда, во дворец, где с тобой будут заниматься мои воины!

- Греки или персы? - невольно вырвалось у гостя.

Филомен пожал плечами.

- Кого выберешь. Я учился и у тех, и у других, и продолжаю это делать!

Затем сатрап ушел: сказав, что они встретятся за обедом, к которому он пригласит свою жену. Предупредил, чтобы Аристодем сказал об этом Поликсене.

Но к обеду, который подали в большой трапезной, хозяин опять явился один.

- Артазостра не желает трапезничать в обществе мужчины-афинянина, - сказал он. - Знаешь, что сказала о тебе моя гордая и благородная супруга? - посмеиваясь, спросил хозяин разочарованного и исполненного опасений Аристодема. - “Если твой друг похож на тебя так, как ты говоришь, мне нет нужды видеть его: я уже знаю его”.

- Вот как! - воскликнул гость.

Филомен сжал его плечо, доверительно склонившись к другу.

- Кроме того, моя персиянка сейчас кормит нашего младшего сына. Артаферну всего два месяца, и моя жена почти не отходит от него.

Аристодем кивнул.

- Но хотя бы увидеть ее и твоих детей мы сможем? - спросил он.

- Конечно. Сейчас, как поедим, и навестим ее, - ответил сатрап.

Филомен сдержал свое слово и проводил Аристодема и Поликсену к жене, как только они встали из-за стола.

Комнаты Артазостры располагались совсем в другой половине дворца, нежели гостевые комнаты. Сейчас она была в детской, с несколькими няньками и наперсницами, и появление мужа и его родственников-эллинов испугало, если не разгневало госпожу.

Она держала на руках ребенка - двухмесячного Артаферна; и при виде светловолосого светлокожего афинянина персиянка быстро встала и сделала такое движение, точно хотела броситься прочь вместе с ребенком. Но потом, конечно, Артазостра совладала с собой.

Ее яркие губы приоткрылись, большие черные, немного навыкате, глаза заблестели, когда она перевела взгляд на Поликсену. Эта азиатка, хотя и привлекательная, не была красавицей: но была, несомненно, хорошей женой и страстной женщиной.

- Это… твоя сестра и ее муж? - спросила она Филомена по-гречески, с сильным акцентом.

Филомен улыбнулся.

- Да, - сказал он мягко, тоже по-гречески. - Поликсена очень хотела познакомиться с тобой.

Артазостра заправила за ухо блестящие черные волосы: сегодня, не ожидая вторжения чужаков, она не покрыла их и даже не заплела, и волосы ниспадали до колен. Азиатка ничего не сказала в ответ на лестные слова мужа, и Поликсену это покоробило и даже внушило страх.

Но Поликсена успела приглядеться к младенцу на руках персиянки: мальчик был хорошеньким, выглядел здоровым, а по внешности его могли бы легко принять и за грека, и за перса.

- Мне очень нравится твой сын, - сказала она госпоже по-персидски.

Артазостра вздрогнула, услышав из уст чужачки персидскую речь… потом медленно улыбнулась. Она снова села, расправив пурпурно-лиловые одежды.

- У моего сына сильная кровь, - ответила она на языке родины.

Хозяйка впервые посмотрела гостье в глаза, и Поликсена поклонилась.

Артазостра снова улыбнулась, с явным большим удовольствием: и эллинка впервые подумала, какой та могла бы быть подругой. Несомненно, эта женщина обладала не только знатностью, но и острым умом: не зря брат так часто упоминал ее в письмах!

- Надеюсь, мы подружимся, госпожа, - сказала Поликсена, теперь перейдя на греческий.

Артазостра кивнула.

- Да… надеюсь.

Небольшая ошибка в ее речи только усилила ее своеобразную привлекательность. Поликсена вдруг поняла, что сейчас Артазостра не опасна для нее - и еще долго не будет опасна: пока не отнимет от груди своего крошку-сына. Жена Филомена, как и Поликсена, кормила детей сама.

И ведь есть еще Дарион, которому всего полтора года!

Должно быть, за ним сейчас смотрят няньки.

- Могу ли я взглянуть на Дариона? - спросила Поликсена хозяйку.

- Да, - Артазостра наконец вспомнила, что они не одни. Окинула взглядом всех. - Идемте, я провожу вас.

* Поликрат погиб в 522 году до н.э.: его хитростью захватил в плен персидский сатрап Оройт и казнил неизвестным мучительным способом (предположительно, распятие или посажение на кол).

========== Глава 78 ==========

Тем же вечером Филомен сказал другу, что присмотрел для него хороший свободный дом с большим садом и огородом - поблизости от дворца. Аристодем тут же отправился поглядеть на этот дом: даже не спрашивая, отчего тот свободен и отчего опустело столько домов благородных милетских греков. Жену он оставил на попечение брата, хотя тот был занят - и именно поэтому Аристодему было спокойно. К ужину сатрап пригласил нескольких управителей-персов и греков из ионийской знати. Он редко ел только с семьей.

Филомен не стал бы возражать, если бы сестра присоединилась к нему за ужином, - но Поликсене было достаточно переживаний первых дней во дворце. В отсутствие мужа Поликсена предпочла получше познакомиться с Артазострой. Про себя царевна называла это разведкой, на которую не способны мужчины: да и искренне хотела лучше узнать супругу брата.