– Так, трое из ларца, ваши должности? – постаралась она произнести ровно, даже шутя, и не обращаясь ни к кому конкретно из троицы.

– Спасатели мы, – ответил за всех Илья, которого она про себя так и называла «умником». – Как Малибу, только без Малибу. А Костян по вечерам ещё и в баре вкалывает. И Лёха иногда.

– Спасатели-бармены? – хмыкнула Изольда, удивляясь сочетанию профессий.

– Ну да. Днём – достают со дна морского, вечером – топят на дне стакана, – продолжал хохмить Илья. – Одно другому не мешает.

– А сами господа бармены почему молчат?

– Боятся, наверное, – заговорщическим шёпотом проговорил хохмач. – А вдруг, и их сразу этого… того, – состроил он гримасу, намекающую на фееричный уход Галины Ивановны.

– А вы, значит, не боитесь, – сделала вывод Изольда, выразительно приподняв бровь.

– А я скоро сам «того», – пожал плечами продолжающий клоуничать Илья. – Последние два дня дорабатываю, Лёхе как раз полноценное место и освобождаю.

– Что не так?

– Так-то всё так, – протянул задумчиво весельчак. Но… обстоятельства, – развёл он руками.

Ну, раз обстоятельства… В таком случае, она не смеет его задерживать.

– Ладно, спасатели Малибу, – усмехнувшись, резюмировала Изольда. – Пока свободны, вопросов не имею.

И всё трое, развернувшись, потянулись к выходу.

Константин, слава всем богам, никак не выдал факта их знакомства, что не могло не радовать. И Изольда очень надеялась, что парень и дальше будет вести себя столь же мудро – ни ей, ни ему не нужны толки, способные породить неприятности. Если Косте нужна эта работа, он не станет трепать языком и лезть на рожон. Во всяком случае, это было бы с его стороны адекватным и заслуживающим уважения поведением.

Возможно, они даже как-нибудь поговорят, и тогда Изольда объяснит, что для неё всё случившееся не имеет ни малейшего значения. Когда-нибудь, но точно не сейчас. Пока она тривиально не готова к подобным разговорам. Как и вообще к общению с этим человеком «из сна». Для начала ей надо банально немного прийти в себя, переварить информацию, понять, как вести себя дальше…

– Костенька, солнце моё ясное, – вырывая её из раздумий, умильным голоском вдруг прощебетала вслед удаляющимся молодым людям Аргентина Степановна, – поди-ка сюда.

И не успела Изольда и слова вымолвить, как обернувшийся на зов Константин уверенно направился прямиком к ним. Похоже, самого парня ничуть не смущала ситуация, в которой они оказались…

– Ты же помнишь, что у нас трансфер сегодня? К восьми надо бы уже у трассы быть, – продолжила любезничать с подчинённым приободрившаяся и приосанившаяся с его приближением тётя Зина.

А Изольда, вдруг вспомнив её визгливых «паразитов» и «дятлов» по отношению к другим сотрудникам, поражённо перевела взгляд на «солнце ясное», а затем снова на женщину, без стеснения… флиртующую?

– Кто у нас сегодня с утра на пляже?

– Илюха дорабатывает, его смена. Так что до обеда я полностью в вашем распоряжении, – галантно склонив голову, улыбнулся той Константин, принимая её гротескный флирт и явно поддерживая какую-то давнюю игру.

– В девятом часу автобус будет, там семья – четверо вроде, родители и девочки-припевочки. В тринадцатый заселяются. А его не раньше десяти освободят, так что можешь не спешить.

– Понял, тёть Зин. Довезу в лучшем виде и самым длинным путём.

– И чтоб девчонкам не улыбался! – она легонько стукнула работника по татуированному плечу пухлой ручкой с ярким маникюром. – А то потом ходют тут, расфуфырятся, глазки строят, родителей нервничать заставляют… А нам нервные постояльцы ни к чему!

– Какие улыбки, тёть Зин! Моё сердце давно принадлежит одной единственной, – картинно переигрывая, Костя приложил руку к груди, явно намекая на саму Аргентину Степановну.

– Иди уже, паразит! – И это «паразит» было сказано совсем не тем тоном, которого в своё время удостоился Аркадий. – Подойдёшь к корпусу, на ГСМ выдам.

И Константин, на секунду задержав взгляд на наблюдавшей за происходящим действом Изольде, и даже как будто чуть подмигнув ей, открыто улыбнулся обеим начальницам и развернулся, снова направляясь в сторону выхода. А Изольде только и оставалось, что сглотнуть, провожая его ладную мужскую фигуру взглядом.

Вот уж действительно паразит! И ведь наверняка знает силу притягательности своей мегаочаровательной белоснежной улыбочки! Изольде вдруг стало ясно как божий день, почему тётя Зина беспокоится о дочерях клиентов…

– Ах, красавишна…

– Изольда Романовна, – на автомате прервала собеседницу Изольда, исправляя фамильярное обращение.

– Ах, красавишна Изольда Романовна, – тётя Зина оказалась непрошибаемой. – Была б я помоложе, ни за что бы не упустила этого зайку! До чего ж очаровательный, паразит! Даже несмотря на все эти, – жестом она показала на голову и руки, – финтифлюшки… И где мои восемнадцать? – философски вздохнув, она тоже направилась к арке выхода, в голос напевая при этом «Отцвели-и-и уж давно-о-о хризанте-э-э-мы в саду-у-у…»

Весьма неплохо, между прочим, напевая… Практически чистейшим оперным сопрано.

А Изольда вдруг отчётливо поняла, что и она попала! Попала под чары этой улыбки и удивительно проницательного взгляда с чертовщинкой. Буквально какой-то секунды хватило, чтобы он заставил её сердце быстрее гнать кровь по венам, вытанцовывая при этом в грудной клетке лезгинку… А что же будет дальше?

Даже думать об этом не хотелось…

День обещал быть нелёгким – база гудела, люди суетились, носились, обсуждали последние новости. И терялись, случайно встречаясь с новым начальством нос к носу – ещё не совсем понимали, как себя вести.

– Аргентина Степановна, – Изольда выловила подчинённую спустя пару часов после окончания собрания, – разъясните мне, пожалуйста, ещё один момент.

– Слушаю, – обтирая влажные руки прямо о себя, остановилась куда-то до этого спешившая тётя Зина.

Изольда снова развернула список, который та ей составила накануне.

– Величко И. М., бухгалтер, – зачитала она имя, рядом с которым не было пометки о присутствии. – Я так понимаю, все финансовые дела ведёт именно этот Величко?

– Эта, – поправила её тётя Зина. – Инга Михайловна она. Так-то да, она и ведёт. Выручку я ей сдаю, или Анатольичу, кто приедет. Бумажки все тоже, счета, что приходят… Они вдвоём тут всем и заправляют… заправляли. Я ж человек маленький, в бюрократию не лезу – всех записала, деньги взяла, им отдала. Копеечка к копеечке, у меня с этим строго.

– Хорошо-хорошо, – прервала её Изольда. – Вы сообщали ей о собрании?

– А как же, позвонила вчера, предупредила. Но… – Аргентина Степановна развела руками в стороны.

– Ясно. Дайте мне контакты этой Инги…

Но договорить Изольда не успела – её прервал внезапный и весьма громкий треск, донёсшийся откуда-то с улицы.

– Ой-ёй-ёй, – запричитала тётя Зина, кидаясь в сторону ворот главного входа, неподалёку от которых они стояли, а затем непечатно выругалась. – Опять трансформатор горит! Вот же гадское отродье! Да что ж ты будешь делать! – всплеснула она руками, когда вышла наружу. – Снова без электричества остались! Где там Аркаша, пусть бежит…

Куда бежать Аркаше Изольда так и не услышала – треск громады трансформатора, стоящей совсем неподалёку, на другом краю улицы, оборвался резким оглушающим хлопком, а из серой коробки, куда вёл десяток проводов с окружающих бетонных столбов, повалил густой чёрный дым.

А вместе с хлопком взрыва, казалось, ушли все звуки, кроме людских голосов, шелеста ветра и шума моря в отдалении. Фон, состоящий из ровного гула кондиционеров и всевозможной другой техники, казался настолько привычным, что просто не ощущался ровно до того момента, как пропал, и воцарившаяся контрастная тишина не пришла ему на смену.

Вокруг дымящегося трансформатора тут же собралась толпа зевак, кто-то куда-то звонил, кто-то громко возмущался и обсуждал аварию. Из ворот базы также потянулась вереница любопытствующих постояльцев, и пока тётя Зина, мигом сориентировавшаяся и взявшая ситуацию под контроль, пыталась успокоить гостей «Солнечного берега», заверяя, что в скором времени всё починят, Изольда стояла, растерянно взирая на клубы вонючего дыма и не зная, что делать.