Только что он отчетливо видел стоящего в дверях юношу, удивительно похожего на него самого: только глаза у этого юноши были красные, как у дьявола!

- Приснится же такое, - прошептал Том. Щурясь, посмотрел на круглые часы на каминной полке. Еще глубокая ночь. Том с облегченным вздохом лег обратно.

Спал он, против обыкновения, плохо. Том метался в постели и громко стонал. Он видел невероятно красивую женщину – пышное розовое тело, волосы цвета пшеницы… Манящий алый рот смеялся, красавица вилась вокруг Тома и ласкала его всего теплыми, нежными как цветы руками… Это было смертельно сладко и смертельно страшно… Том хотел обнять красавицу, но протянутые руки погрузились в горячую кровь.

Он с криком сел в постели. Было восемь утра. Мама уже встала, конечно… Том пригладил рукой влажные от пота черные волосы и босиком вышел из комнаты. В коридоре столкнулся с матерью, одетой в халат.

- Том, смотри куда идешь! - сказала Мэри Реддл. Она вдруг озабоченно нахмурилась и пощупала его лоб. – Да у тебя жар! – воскликнула она. – Иди-ка ложись обратно, - приказала мать.

- Мама, ради бога, - начал Том.

- Иди ложись, - повторила миссис Реддл. – Я вызову доктора Армстронга, - сказала она.

С матерью спорить бесполезно. Том вернулся в комнату и лег; он почувствовал, что и вправду весь горит. Должно быть, простыл вчера. Он закрыл глаза.

Пышнотелая красавица явилась перед ним в кровавом ореоле. Она была нагая. Смеялась, закидывая за голову полные руки… Он знал ее имя… красивое имя… Шепот вился вокруг него, как шелковая лента… Меропа…

- Проснитесь, - холодная твердая рука потрясла его за плечо. Том вздрогнул и открыл глаза. Черный костюм, седеющие виски…

- Доктор, я и вправду болен, - прошептал молодой человек.

- Сейчас мы это выясним, - сказал врач. – Сядьте, я осмотрю вас.

Том оставался в постели весь день, как ему было предписано; доктор Армстронг приходил еще и на следующее утро. Качал седеющей головой. Нервное возбуждение… возраст… Но странная лихорадка полностью прошла на другой день, и ей не придали значения.

***

- Я так и не знаю, что с ней сталось, - розовощекая волшебница печально покачала курчавой головой.

- Что, прямо так и бросилась бежать? – спросил кругленький колдомедик, с которым они вместе разливали кровоостанавливающее зелье по пузырькам. Он уже слышал эту историю, но был не прочь послушать снова. – Ни с того ни с сего?

- Я только назвала свое имя. – Волшебница взглянула на него своими черными глазами – такими черными, что ее взгляд казался жутковатым. – Хотела сама отвести ее к нам, но она так припустила от меня, словно за ней дементор гнался.

- У тебя и вправду имя так имя, - заметил целитель. – От слова “змея”, правильно?

- Правильно, - кивнула ведьма, черные глаза блеснули. – Самое оно в нашем деле, правда?

- Правда, Серпия, - улыбнулся целитель. – Тебя так дядюшка назвал, верно? Эй, осторожней!

Его помощница чуть не пролила зелье на свой лимонно-желтый халат.

- Простите, - сказала колдунья, глядя на него. – Рука дрогнула.

Целителю почему-то стало не по себе, и он отвернулся.

========== Эпилог ==========

Июнь 1943 года

- А ты все такой же, Том, - сказал отец. Он отправил в рот кусок мяса, испачкав губы соусом. Сделал вид, что не заметил сердитого взгляда жены.

- Будет тебе, папа, - смеясь, ответил сын. Он не помолодел за эти годы, но был по-прежнему очень красив.

- Хорошо, что твоя Сесилия уехала, - заметил мистер Реддл. В шутку ли?

- Она уже давно не моя, - сказал Том. – Сколько у них? Трое?

- И у тебя сейчас могло бы быть столько же, - заметила мать. Она была какая-то особенно суровая сегодня, и шутки мужа и сына, казалось, только усугубляли ее мрачное настроение: вероятно, опять вспомнила о том, что творится на фронте.

- Перестань, мама, - сказал Том, улыбаясь. – Что толку теперь об этом говорить?

Тут он увидел, что мать смотрит куда-то мимо него.

- Кто вы, молодой человек? – спросила она, обращаясь к дверям гостиной.

- Посмотри на меня, Реддл, - вдруг произнес незнакомый юношеский голос.

Том изумленно обернулся.

- Поглядите-ка, как он похож на меня! – произнесли его губы прежде, чем он осознал увиденное. – Кто ты, мальчик?

- Если ты не помнишь, тем хуже для тебя, - сказал высокий черноволосый юноша.

Но Том вспомнил. Все вспомнил.

Голубые глаза его сына загорелись адским огнем.

Интерлюдия: вместо послесловия

Октябрь 1926 года

- Я нашел, Серпия, - с торжеством объявил Бертольд Гласс, входя в комнату. Он всегда так являлся - как снег на голову, и племянница была готова к его визитам в любое время.

- В самом деле, дядюшка?

Серпия оставила работу и навалилась на стол крепкой грудью: черные глаза ярко блестели. Бертольду уже не в первый раз стало неприятно – слишком жадной до жизни, угнетающей своим полнокровным здоровьем была эта девушка.

- Да, - сказал Бертольд. Он остановился и прикрыл глаза; услышал, как ему пододвинули стул. – Спасибо, голубушка, - сказал он и опустился на сиденье, чувствуя себя совсем стариком. Это чувство еще усугублялось стойким запахом лекарственных зелий…

- Расскажи поскорее все, - потребовала Серпия. Она уже заняла место рядом с ним – живая, сильная, такая яркая в своем солнечном халате колдомедика.

- Всего я сам еще не знаю, - сказал Бертольд. – Но вот что знаю доподлинно…

Вдруг ему впервые стало страшно делиться своим открытием с племянницей. Он не видел Серпию, пока она росла, – и не знал, чего от нее ждать. Он искусный колдун – по здешним меркам необычайно сильный, но стар и немощен рядом с нею…

Неожиданно ему стало стыдно самого себя. Бояться своей крови? Того, за что он стоял всю свою жизнь?

- Вот что я узнал, - хрипло заговорил Бертольд. – Слизерин жаждал добиться мирового господства.

- Меня это не удивляет, - заметила Серпия Гласс.

Молодая и сильная волшебница из рода Слизерина сидела, выпрямившись, глубокие черные глаза неотрывно глядели на него, щеки горели внутренним огнем…

- Ты еще ничего не знаешь, - сказал Бертольд. – Слизерин отдал под школу Хогвартс свой собственный замок.

- Как? – воскликнула Серпия.

- Так, как ты слышала, - ответил Бертольд, мрачно удовлетворенный тем, что ему наконец удалось произвести на нее впечатление. – Я уже рассказывал, что Слизерин был богатейшим из четверки. И хотя все четверо были родовитыми волшебниками, он единственный унаследовал свой фамильный замок.

- Потому что выгнал свою старшую сестру, - сказала девушка. Бертольд увидел, как сверкают ее глаза.

Волшебник улыбнулся.

- Не в этом дело, голубушка, - сказал он. – Женщина по тогдашним законам не могла наследовать родителям, если у них имелся сын, даже младший.

- Вот время! – воскликнула Серпия. – Счастье, что сейчас все по-другому.

- Не так уж все и изменилось, - заметил Бертольд. – Не отвлекайся, слушай дальше. Слизерин предоставил замок, Слизерин же давал деньги на обустройство школы.

- Он был главный – я и не сомневалась, - сказала Серпия.

- Ты перестанешь меня перебивать? – произнес Бертольд, начиная терять терпение. Он перевел дыхание; в груди отчетливо захрипело. – Не так-то это хорошо, как тебе кажется. Слизерин, хоть и был самый молодой, верховодил. И наделал дел. Молодые часто в горячке делают такое, что потом самим не расхлебать. В старости уже сил не хватит.

Взгляды дяди и племянницы встретились. Бертольд видел, что девица его не понимает. Где там…

- Он поселил в секретном помещении замка василиска, чтобы сохранять чистоту крови.

- Ну, это для нас давно уже не тайна, - фыркнула Серпия.

Никакой почтительности!