От моста в глубь, в густые лесные заросли, уходила кривая грунтовка, тут же теряясь среди деревьев. Где-то там дальше она явно выходила на какую-то базу отдыха, причем, совсем одну, решил Кирилл, иначе мост не был бы перекрыт.

Пробравшись через шумную толпу пацанов, и никого из своих так и не найдя, Кирилл с моста свернул вправо – здесь было меньше камней и больше травы, бросил вещи на свободный пятачок, и поспешно направился в воду – от жары, наверное, уже плавились мозги и организм просто требовал скорейшего охлаждения!

Он решил пока не прыгать с моста, а пройти вверх по течению, и там просто войти в воду и проплыть по бурному течению, а за мостом вылезти – как это делали все, – так как дальше берег густо зарос ивняком и выбираться было очень уж проблематично. Пройдя метров пять, Кирилл дошел до спокойной протоки, которая втекала в бурный Урсул. В ней лениво плескались алтайские девицы. Там же он увидел и Катерину в своем слишком уж откровенном купальнике. А за ней, метрах в тридцати по протоке небрежно плыл Михаил. Кирилл внутренне подивился – дубак ведь, не доплывет и до слияния, не то, что до моста!

Он замер на мгновенье, с интересом разглядывая алтайских старшеклассниц, стоящих в воде по бедра, лениво обрызгивающих себя, и при этом о чем-то активно разговаривающих – весело и непринужденно. Вспомнилось, как совсем недавно он пытался искупаться в Катуни и как вылетел из нее секунды через три. Пожав плечами, Кирилл осторожно вошел в воду, ступая босыми ногами по скользким крупным камням и то и дело норовя упасть. Остановился, желая поберечь ноги. Дождался, когда до него доплывет Катя. Помахал ей и решительно нырнул в буруны. Некоторое время он кролем энергично плыл против течения, но высокие волны захлестывали лицо, не давая дышать, и Кирилл быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и уже неспешным брассом поплыл по течению, стараясь не налететь на опоры моста, и поглядывая наверх, чтобы на голову ему никто не спрыгнул. Пронесясь между деревянными столбами, на которые, кстати, налипли пацаны, он быстро подгреб к берегу, решив добираться до суши не вставая – чтобы не так далеко было идти по скользким камням, так как ноги на больших валунах нещадно скользили. Развернувшись против течения, он перебирал руками по дну до тех пор, пока колени не стали касаться камней. И только тогда он осторожно, чтобы не унесло бурным течением, выпрямился, сопротивляясь горному потоку.

Здесь он обернулся, поджидая Катю и протянув ей руку. Громко фыркая, она попыталась встать, но течение ее поволокло дальше.

– Плыви до меня! Не вставай на ноги! – крикнул ей Кирилл, прикидывая, что, возможно, придется плыть за Катей, и уже заранее глазами выискивая на заросшем берегу место, где он смог бы вместе с Катей выбраться на сушу. – Руками перебирай по камням!

Катя послушно опустила руки до самого дна и принялась медленно-медленно подбираться к Кириллу.

Сейчас обдерет все ногти, меланхолично подумалось ему, а потом на мне сорвет всю свою злость.

Девушка подползла к самым ногам Кирилла и здесь, ухватившись за его руку, попыталась встать. Кирилл поддержал ее.

– Вода хорошая, а дно – ни к черту! – почему-то радостно выкрикнула Катерина, цепляясь за его плечи.

Также осторожно они направился на берег – на скользких валунах запросто можно было поскользнуться и повредиться.

Кое-как выбрались на сушу. На его взгляд вода оказалась на удивление не такой холодной, как это обычно бывало на Горном Алтае. По крайней мере, метров пятьдесят в ней проплыть было можно – если бы только было где.

Они перебрался через насыпную дорогу, ведущую с моста, дошли до своего места. И пока Катя, припрыгивая на траве от холода, доставала полотенце, Кирилл быстренько развернул туристический коврик, спрятав фиксирующие резинки в кармашек сумки – чтобы не потерять.

– Грей меня! – прижалась к нему Катя, кутаясь в широкое полотенце.

И пока Кирилл недовольно растирал ее полотенцем, подошедший Михаил уже подтащил охапку сухих веток, собираясь развести костер. Кирилл увидел у него на животе две большие красные полосы.

– Где ты успел? – спросил он, кивая на живот.

Михаил посмотрел вниз.

– Да это я решил проплыть по протоке – и девчонки купаются и вода спокойная, – ответил он, наламывая ветки и кидая их на старое костровище. – Метров тридцать плыл нормально. У слияния собрался было вылазить – мышцы и сердце уже изрядно поддавливало холодом, – но тут-то на корягу и напоролся.

Он улыбнулся, ломая сушняк.

– Хорошо, что не острое, – сказал Кирилл, плотнее заматывая Катю полотенцем и присоединяясь к Михаилу.

На секунду он представил себе, что если бы сучки оказались острыми, он бы сейчас не сидел здесь с Катькой, а тащил бы товарища к машине, а тот бы сдавливал руками дырку в животе – вот был бы отдых!

Подъехал белый лендкрузер и на мост взошли мужики-алтайцы – в плавках-шортах. Один из них неторопливо подошел к выступающей доске (к ней явно раньше крепились перила). Небрежно отодвинул пацанов – те почтительно расступились. Встал на доску. Повернулся спиной и лениво сделал заднее сальто, входя в воду ногами. Значит, для головы было все же недостаточно глубоко, сообразил Кирилл, запоминая доску, с которой был совершен прыжок.

Поднялся.

– Зажигалка в сумке, – кивнул он, направляясь к мосту.

Нашел требуемую доску. Дождался, когда пацаны толпой попрыгали в воду и место освободилось. Взошел на доску. Развернулся, слегка покачнувшись. Немного продвинулся назад – так чтобы пятки слегка свисали. Чуть покачался, пробуя доску на упругость. Вобрал в себя воздух и высоко прыгнул, одновременно заворачиваясь в заднее сальто.

В воду он вошел также как и все – ногами. И тут же неприятно ударился пятками о камни. Однако! – только и подумал он, отталкиваясь и выныривая на бурлящую поверхность. Выбрался на берег в полусогнутом положении, снова придерживаясь руками за дно. Прошел по гальке под мостом, тщательно следя за тем, куда наступал. По траве добрел до своего места. Костер уже горел, Катя усиленно грелась, и Кирилл со спокойной душой плюхнулся на коврик, с интересом рассматривая окружающих.

Урсул тек в сторону Онгудая, то есть вправо от него. Берег напротив, он же и левый, где стояли все машины, зарос травой от воды и до самой трассы. Никто на той стороне не купался – мелко наверное, да и в воду входить было очень уж неудобно. Возле самих машин медленно бродили стада коров и коней. К счастью они не добирались до моста, иначе здесь было бы все давно уже загажено – какие уж тут коврики! На мосту – пацаны и девчонки всех возрастов – русские и алтайцы. Причем девочки-алтайки все необычайно серьезные, и как-то по-взрослому сосредоточенные. Нет у них той детскости и неуклюжести движений, которая присуща русским девочкам этих возрастов. За спиной, среди деревьев прикорнули мопеды и велосипеды. Впрочем, это и понятно – вряд ли молодежь из поселка потащится пешком по такой жаре.

Вот какой-то пожилой мужчина – лет шестидесяти, не меньше – аккуратно проехал по мосту на велосипеде, справа и слева обвешанный двумя вместительными вещмешками, поверх которых болталась запасная шина. Заехав в лес, он остановился между березами, явно собираясь ставить палатку.

Вот две девочки-школьницы расположились за спиной Кирилла, положив на траву два небольших полиэтиленовых пакетика.

Вот у ворот остановился белый японец. Из машины выпорхнула девушка, быстро раскрутила цепь, шустро раскрыла ворота, положив под одну створку валявшийся тут же камень, а другую придерживая руками. Машина проехала и остановилась у самого моста. Девушка также шустро – чувствовался опыт – закрыла ворота. Села. И машина, медленно перебравшись через мост – пацанам пришлось потесниться и встать на боковые балки, – углубилась в густые заросли деревьев, явно пробираясь на таинственную туристическую базу.

Кирилл посмотрел на кафе, потом поднял взгляд чуть выше, на трассу, где по асфальту с резким шумом стремительно проносились машины – легковушки, грузовики, автобусы, бензовозы…