Воспоминания о том, как я звал ее, умирая в пустой Аиде захлестнули меня обидой. Танатос говорит, что это — детская обида. Когда твоя мать спокойно смотрит на то, как ты подыхаешь в темной мрачной пустоте… Да, это детская, божественная обида!

— Нет, но видеть не хотел бы, — как можно спокойнее отозвался я. В груди предательски защемило. — Итак, чем обязан?

Сама бы она никогда не пришла ко мне в мое изгнание. Пока Танатос не притащил ее. Спасибо тебе, мамочка, за наше счастливое детство! Спасибо, братики-сестрички — за взрослые проблемы.

— Катриона попросила меня, — начала Гера. Я машинально кивал на слова сестры. Как же я их всех ненавижу. — Найти способ помочь Прозерпине. Видишь ли, Гадес…

— Я думал, что вы там отчество подбираете, — уколол я, буравя это женское царство нехорошим взглядом, — Можно покороче? На длинные вступления у меня аллергия! Ее еще не придумали, но Персик говорит, что она есть! Аллергия, это когда все чихают. Так вот, чихать я хотел на вашу помощь. Если бы вы хотели помочь, то помогли бы сразу!

— Я могу превратить ее в асфодель, — выдохнула Гея, а у меня отпала челюсть. Судя по звуку, она где-то встретилась и с челюстью Танатоса. Я ничего не понял.

Отлично! У нас растет цветок по имени Персик. Мы его поливаем и удобряем! Все хорошо! Нимфу в эхо, нимфу в свирель, самовлюбленного мужика в нарцисса… Это мы можем! Нас амброзией не корми, дай кого-нибудь во что-нибудь превратить! Превратите мою нервную систему в цветочек. И удобряйте его, сколько влезет.

— Зачем? — хором спросили мы, а Гера с мамой закатили глаза.

Если что, мамочка, я в тебя пошел понятливостью.

— А ты предлагаешь, чтобы ее душа прямиком отправилась в Лету, да? — наседала на меня титанида, — Она же богиня, Гадес! Хоть половинчатая, но богиня!

Скорбное молчание наполнило тронный зал. Танатос и я недоверчиво переглядывались, старательно обдумывая все происходящее. Веры им нет. Мать меня бросила одного. Гера несколько раз пыталась убить Прозерпину. Но с другой стороны…. Идей у нас все равно не было.

— Сын, послушай, — начала мать, а меня передернуло от такого обращения, — Гера сказала, что у тебя есть невеста. Это отличный способ! Вы — как начало новой жизни, сможете дать богине второй шанс.

Да, можем дать. Дал бы кто его нам. Они еще не в курсе, где моя невеста? Нет? Ладно, сейчас я их порадую!

— А нет ее, — развел руками я, откидываясь на спинку трона и наблюдая за серостью, что окрашивала их лица. — Баста. Капут, Провал, расстались. Досвидули. Танатос, я ничего не упустил?

Танатос хмурился, но кивнул. Гера и мама переглянулись. На их лицах явно читалось:”Как так то?”, а до меня постепенно доходило.

— Мать моя Гея, — выдохнул я, нервно запуская руку в волосы. — Так вот о чем говорили мойры!

— Что? — Танатос дернулся. Я осознавал последствия своей гордости, — Твою божественную матерь!

“Танатос знал, что боль-исход, и лишь ребенка назовет, Покинет ее жизнь в тот миг, но вскоре рОдится двойник. Обломок силы, что хранишь, цветку красивому вручишь, — как на яву прозвучали слова старых ветошей — И вместе с той, что всех милей, сорви тот цвет, среди камней.”

— Все зависит от Катрионы, — задумчиво выдохнул я, поднимаясь с трона, полный решимости найти свою половинку. По Аиде она не отзывалась, значит она уже у себя в мире. А вот это страшно.

— Сколько прошло времени? — спросил я у друга, не уточняя, для мамы и Геры. Танатос все прекрасно понял.

— Пара месяцев, — пожал плечами нахмурившись. Мне кажется, что если он знал, он бы нас цепями друг к другу приковал. И повесил рядом с Прометеем. Я бы ногой орла отгонял. А Катриона зудела мне на ухо. Поэтому ногой я бы размахивал усердней.

— Пора, — выдохнул я, призывая двузубец

Вдруг посреди тронного зала, появилась запыхавшаяся Деметра. Ей то, что надо?

— Гадес! Брат! — задыхалась богиня, глядя на меня квадратными глазами, — Они там такое устроили! Я им говорила, покарать божественной силой! А они! Они…

— Что произошло? — хором выдали мы с Танатосом

— На моем уроке… Я говорила им покарать… божественной силой… А они… Вместо этого… — задыхалась Деметра. — Я не знаю, что с ними делать!

Мы бросили богинь обсуждать произошедшее. А сами переместились туда, где сейчас находятся новоиспеченные боги. Мы нашли их в в роще гамадриад, возле огромного дуба. Эрисихтон, царь тех земель стоял и не знал что делать. Да я бы тоже опешил на его месте!

— Нет вырубке леса! — Эдгард стоял и размахивал какой-то табличкой, — Сохраним лес! Прогоним вандала! Руки прочь!

Остальные, взявшись за руки, окружили огромный дуб и не давали подойти лесорубам!

— О, боги, — простонал Танатос, глядя как новая афродита, а в миру Маша, всем своим телом пыталась обнять дуб с криком:” Не пущу! К дубу только через меня!”

— Мне кажется, что именно это их и сдерживает, — задумчиво произнес Танатос.

Царь подпрыгнул, видя нас.

— Давно не виделись, Эрисихтон. Ровно со смерти твоего отца, царя Триопа. Вырос, а мозгов все нету, вздохнул Танатос.

— Т-т-т-т-танатос, — заикаясь выдавил из себя царь.

— Танатос! — радостно выдали боги. — Защити природу! С нами титан Смерти!

Ну да, ну, да, пошел в я в Элизиум! У нас снова герой дня — Танатос. Друг хлопнул меня по плечу, мол не расстраивайся и предложил жестом решить проблему. Ну, конечно! Я ее сейчас решу, а потом опять! Да здравствует, Танатос! Это же он привел Гадеса! Гадес все решил, но это же была идея Танатоса! Тьфу!

— Деревья — основной источник кислорода! — гнусавил Константин, доказывая армии, что то, что они собираются делать — незаконно. Будущий бог беспорядочной войны что-то воинственно выводил на земле тонкой палочкой. — Таким образом, вы — наносите вред себе!

В свернутый лист бумаги орал Дионис.

— Пусть застройщик предъявит документы!

За богами пряталась испуганная дриада, но Денис уверял ее, что все будет хорошо, и что ей бояться нечего.

— А почему они только вокруг дерева ходят? — удивился Танатос, глядя на хоровод богов, — Что-то тут не так…

— Да их новый Гефест приковал, — перестав орать про “сохраним природу” пояснил Эдгард, — Я просто убежать успел, Константин, не будь дураком за мной. Остальные вот.

— Мать моя, Гея, — простонал я, прикидывая, как быстрее решить эту проблему. Время течет нещадно, а мне еще за Катей ехать.

— Вали их! — раздалась команда по войску и воины пошли в наступление.

Танатос предложил стратегическое решение — расплакаться. Я его не одобрил, но был полностью солидарен!

— Стоять на смерть! — гнусаво орал Константин, прячась за Эдгарда, Афродита поправила бюст, готовая удариться им об амбразуру. Назревала драка.

— Остановитесь! — прогремел я, понимая, что в некоторых моментах, Зюся оказывался прав. Смертные порою не понимают по-хорошему.

Войско резко встало как вкопанное, прикрываясь своими щитами. Наивные. Я давил авторитетом. Каждый из воинов понимал, что рано или поздно они со мной встретиться. И в глазах их читалось, что лучше поздно.

Танатос двинулся к огромному дубу, занося один из своих мечей и перебивая цепи. Мой друг задумчиво качал головой, глядя на цепи нового Гефеста. Видимо, ученик от учителя не отставал.

— Ну? — поинтересовался я, у солдат, поднимая брови и расплываясь в однобокой ухмылке, — Ко хочет встретиться с Эриниями раньше своего срока?

Желающих резко поубавилось. Танатос уже уводил новоиспеченных богов через портал обратно, в Аиду. Мать, моя Гея. За что? Чем я так провинился?

— Повелитель, — позвал меня один из воинов, а я посмотрел на него сверху вниз. Воин осмелел и сделал несколько шагов ко мне. И что мы тут? Сейчас просить будем? Плакать? Умолять? — Забери меня с собой…

“Я приду сквозь злые ночи…” — хлюпнуло у меня в голове гнусавым, от слез, голосом Персика. Еще проблема…

— Что? — не понял я. уменьшаясь в размерах, чтобы прослушать просьбу еще раз. Неужели не послышалось? — И куда тебя? В лес самоубийц?