— Аккуратно, не нахлебайся, — предостерегла его Ксанис.

Но он все-таки чуть не захлебнулся и долго кашлял. Вода, текущая сверху, как из водопада! Кто мог такое придумать! Да еще и такая горячая. Он к такому не привык. Но все равно вымылся с большим удовольствием и так же водил руками по бедрам и спине Ксанис, обмывая ее. Он узнал ее лучше, и хотя законы нового мира были жестоки, проникся к этой сильной, но прекрасной эллет большей нежностью, чем раньше.

Потом они вернулись в покои. Пришло несколько слуг, одетых совсем просто, и они принесли новые одежды Трандуилу и Ксанис. Пока она одевалась сама, его волосы долго высушивали и причесывали на их манер, украшая.

— Идем на обед, где ты предстанешь перед моей матерью. Не забудь низко поклониться ей и моей сестре. И не поднимай на них глаз, пока они не позволят. Не сделай глупостей, прошу тебя, — инструктировала Ксанис его.

Они вошли в высокий зал, украшенный сотнями мелких бледных огней. Бледное освещение с трудом давало Трандуилу разглядеть богатство его убранства. Стол был накрыт, на высоком троне сидела великая мать. Скоро подошла еще одна девушка, сильно похожая на Ксанис: Трандуил не поднимал глаз, склонившись в поклоне, но мог догадаться, что то ее сестра. Затем вошел их брат — он тоже низко склонился, но скоро получил благосклонную улыбку. Главное, что бы не было глупостей — как мантру читала Ксанис. Во главе стола уже сидела мать. По правую руку от нее надлежало сесть Ксанис. По левую — Рилфрин, который, правда, сейчас задерживался. Справа от девушки было место ее сестры. А правее мужа матери — место брата. Трандуилу же надлежало сесть на пол у ног своей госпожи. Специально для него слуги положили слева от стула большую плотно набитую подушку с наволочкой, вышитой золотыми и серебряными нитями. Также для этого стул Ксанис стоял дальше, чем обычно, от матери. Подойдя, она заняла свое место и глазами показала, чтобы Трандуил тоже сел. Тот, слава Ллос, понял все правильно, за что удосужился одобрительного поглаживания по голове и за ухом. Именно в этот момент в зал низко склонившись вошёл Рилфрин и, получив выговор от жены, но при этом и ее прощение, занял свое место за столом. После короткой молитвы Ллос первой начала есть мать, а за ней и остальные члены семьи.

— Где твой белый альв? — поинтересовалась ее сестра и, перегнувшись, оглядела его. Дотронулась длинных волос пальцами. Трандуил уставился в мраморные с прожилками плиты пола, помня, что главное — не проявлять дерзостей.

— Не бойся. Так, дай посмотреть на твою мордочку, — девушка бесцеремонно подняла его лицо за подбородок. — О великая богиня, голубые глаза! Ксанис, он что, слепой?

— Нет, — процедила сквозь зубы та, явно недовольная бестактностью сестры.

Трандуил же впервые чувствовал себя дорогим скакуном, а не эльфом. Его осматривали жадными взглядами женщины. Спрашивали что-то у Ксанис. Она успокаивающе гладила его за ухом.

— Вопрос зрения относительный. Он хоть способен найти тебя в покоях как-нибудь, если не на слух? — начал Рилфрин, отодвигая от себя тарелку, которую тут же подхватили и унесли слуги, и отрывая себе крупную синюю ягоду с ветки. — Его глаза способны видеть в ослепляющем нас свете, но здесь этого света нет.

— Ну, он не бьётся об углы и в состоянии найти сам отхожее место, а большего с него и не требуется, — ответила Ксанис. Все же мать явно разбаловала этого идиота и дала ему слишком много вольности, раз тот рискует откровенно хамить и насмехаться над ней!

— Ну, я думаю, что его светлая кожа и буйный нрав смогли бы компенсировать даже его слепоту. Да, сестра? — вступился за Ксанис брат.

— Хоть у одного мужа за этим столом хватает воспитания, Антре, — с благодарностью ответила Ксанис, мысленно гордясь братом и протягивая Трандуилу кусочек мягкого сыра. Она не знала, понравилось ему или нет, но он не выплюнул его, а большего она от альва и не хотела.

— А мне он нравится. Хотя бледный, как голые глаберы (лысые крысы, живут под землёй, на поверхность не выходят), но это даже добавляет своей искорки, — со светящимися от восторга глазами щебетала Ангидил. — Почему самое лучшее достается именно тебе? Может, ты со мной хотя бы поделишься? Только на одну ночь!

— Нет. Он только мой, — произнесла Ксанис, давая слизать альву очередной кусочек со своих пальцев.

— Ты жадная! — воскликнула Ангидил.

— Судя по всему, наша сестра решила в кои-то веки отнестись серьезно к мужчине. Я прав? — задорно спросил брат Ксанис.

— Это так, дочь моя? — впервые за последние полчаса решила присоединиться к разговору великая мать.

— Возможно, но я ещё ничего не решила.

— Если решишься, то это будет большой плюс для семьи. Сама подумай. Новая кровь, ни разу не смешанная ни с одним домом. Так мы сможем рассчитывать на большое количество здоровых наследников в будущем, — сказал Рилфрин.

— С каких пор ты стал думать о благополучии семьи? Ты же воруешь все, что… — начала Ксанис: уж больно ее раздражал супруг матери.

— Так, хватит! Ксанис, я не готова слушать ваши очередные разборки о налогообложении за столом. Хотите это обсудить — вызови его в свой кабинет после ужина. А не превращай все в балаган. Ты будущая великая мать, не показывай пробелы в своем воспитании, — жёстко отрезала мать. И Ксанис, скрепя сердце, вынуждена была подчиниться.

Сыр был кислым и водянистым, и Трандуил сглотнул его с превеликим отвращением. Ему мучительно хотелось пить, но он не был уверен, насколько вежливо отпить из кувшина самому. Едва он потянулся к нему, Ксанис хлестнула его по руке — не больно, но унизительно, напомнив, кто он здесь. Вдобавок, разговоры велись на незнакомом языке, а не на квенья, и он мало что понимал, кроме моментов, когда говорили о нем. Жадный взор второй девушки смутил его, и он вспыхнул от возмущения и стыда, особенно, когда она скользнула рукой в совсем уж непозволительное место. Этим он вызвал очередной шквал восторгов.

— Но… Его кожа. Ксанис! Она розовеет! Это нормально? Он так возбуждается? Дай, я проверю.

— Не смей, — прошипела старшая дочь пятого дома.

Трандуил не понимал этих споров и мечтал оказаться вновь в покоях, где можно было вести разговор на равных. К концу он посматривал по сторонам уже смелее. Он даже встретился взглядом с Антре, и тот кинул ему темную ягоду — видимо, чтобы проверить его реакцию. Трандуил поймал ее ловко, одной левой рукой.

— Он воин? — спросил Антре.

— Больше. Он был жрецом там, у себя, наверху, — объяснять брату, кто такой король женщине совершенно не хотелось.

Ксанис устала и мечтала о возвращении в свои покои. Излишнее, утомительное внимание сестры, пусть и оправданное юностью, оценивающий взгляд матери и уж совсем вопиющее нахальство Рилфрина — все это вызывало глухое раздражение.

Трандуил ждал окончания обеда с неменьшей жаждой. Однако, на его удивление, они не вернулись к ложу, а направились в кабинет вместе с мужем великой матери, где долго сидели с бумагами.

— Быстро ты его усмирила, — Рилфрин кинул быстрый взгляд на альва. — Тхандаил его имя, говоришь? И подумай насчет моего предложения завести пару детей от него. Если, конечно, у двух столь несхожих рас вообще могут быть дети. Впрочем, думаю, ниже пояса он устроен ровно так же, как и остальные мужчины.

— А ты подумай завести пару извилин в своем мозгу, Рилфрин. Ты нарываешься. Все, что тебя спасает, так это то, что ты мужчина. Будь иначе я бы давно кинула тебе вызов.

— Прекрати. Я не представляю для тебя никакой угрозы. К чему весь этот цирк?