— Чем мне тебе помочь, раз ты так тяжело больна, госпожа? Я могу пойти в совет с тобой?

Но Ксанис отказала. Таскать с собой рабов всюду не возбранялось, но альв белой масти вызвал бы нездоровый интерес у слишком многих ее завистников — тут можно было вспомнить хоть вчерашнее покушение сестры на то, чтоб обладать им. Одного Ксанис не учла: того, что, покидая Трандуила, оставляет его наедине со своими домочадцами. А избалованная младшая сестрёнка вовсе не собиралась следовать запрету. Не прошло и получаса, как занавесь отошла в сторону, и в приеме блеснули алым глаза любопытной Ангидил.

========== Часть 6 ==========

Эльф сестры был милым и необычным. Он непонятно менял цвет и это было странно. И хотя в целом, он был бледным и достаточно невзрачным: волосы практически сливались с телом, то же с бровями и ресницами, а голубые глаза хоть и были велики, но совершенно не переливались отраженным светом, но таких, как он, она никогда не видела вблизи. А уж речи о том, чтобы потрогать, и вовсе не шло. Ангидил понимала, что вряд ли добьется многого от личного раба Ксанис. Все же приказы сестры стояли явно выше ее, а сестра отчетливо дала понять, что делиться ни с кем не намерена. Но хотя бы посмотреть поближе она может? Этого же сестра не запрещала! Войдя в покои, она обнаружила эльфа на кровати. Увидя ее, он встрепенулся и отполз чуть дальше по матрасу, опустив глаза в пол. Это было так мило! Сестра отлично его научила! Интересно, он все ее приказы так же выполняет?

— Эй, подними мордочку, — сказала девушка, подхватывая его голову под подбородок. В глазах Трандуила стоял страх.

— Не бойся, — шептала вторая дочь Великой матери, поглаживая большим пальцем эльфа по щеке. — Дай посмотреть. Я тебя не обижу.

Усевшись рядом, она первым же делом отвела волосы мужчины, чтобы рассмотреть его уши. Они были остроконечные, но значительно короче, чем у илитиири. Словно у маленького ребенка.

— О Ллос, какие они маленькие! — воскликнула Ангидил, водя по уху пальцами и подергивая его за острый кончик.

Дальше пошла очередь глаз. Которые, правда, не слишком ее увлекли. Девушка даже не побрезговала заглянуть эльфу в рот (его губы, десна и язык оказались необычно красными). Далее она, хоть и с долей сопротивления, скинула с эльфа лёгкие ночные одежды и начала рассматривать его тело. Бледно-розовые соски на плоской груди были словно маленькие горошины. И когда девушка за них дёргала, то эльф сжимался в комок от страха.

— Не бойся, чего же ты боишься, — шептала Ангидил, гладя эльфа по груди и настойчиво продолжала свои исследования. Живот не представлял никакого интереса, а вот то, что ниже… Небольшой и мягкий член лежал на бедре эльфа, под которым была темная сморщенная мошонка.

— Ого. А здесь ты темнее, — восторженно воскликнула Ангидил, водя пальцами по стволу. Однако вместо ожидаемого возбуждения достоинство эльфа словно становилось все меньше. А сам Трандуил был от страха белый, как асбест. Девушка уже хотела что-то предпринять, исправляя эту ситуацию, как неожиданно раздался раздраженный крик Ксанис:

— Какого балрога здесь происходит?

Хватка Ангидил тут же ослабла, а сама девушка отпрянула от альва, давая возможность Трандуилу с облегчением накинул на себя одежду, а для верности ещё и одеяло. Его трясло от унижения и обиды. Противостоять он не мог, и в ответ на любые попытки отвести в сторону руки девушки она с лёгкостью пересиливать его.

— Ты же не дала мне даже рассмотреть его, вот я и решила подойти поближе и изучить твоего питомца, — выпалила она и скрылась быстрее, чем Ксанис успела задержать ее, не дожидаясь, пока гнев сестры не перерастет в нечто большее. Впрочем, та не преследовала младшую сестру. Она подошла к Трандуилу.

— Я ничего не мог сделать. Не мог.

Скоро ее гнев утих, и он уютно обнял её и положил голову на плечо. Касания всё-таки возбудили его, и он хотел бы разрядки, так что сейчас с намеком покусывал ее за шею и положил ладонь Ксанис себе на причинное место.

— Может, ты поизучашь меня так же, как твоя сестра, м?

— Увы, твоя необычность не вызывает к меня такого бешеного восторга, как у нее, — произнесла Ксанис, размеренно лаская эльфа рукой, пока тот не излился ей в ладонь.

— Что же тогда тебя во мне привлекает? — улыбнулся он, ощущая расслабленное блаженство после разрядки. Трандуил встал, ополаскиваясь, помог омыться ей и оделся полностью.

— Сама не знаю. Возможно, ты сам, а не твоя внешность? — размышляла Ксанис. — Ангидил же… Она большой ребенок, который все никак не повзрослеет. Она ни разу ещё не выходила за пределы города и ей интересно абсолютно все.

— У нас эльфы твоего возраста считаются совсем юными, не говоря о твоей сестре. Мы взрослеем куда медленнее… — сказал он. — А что там, за пределами города? Сколь велико ваше царство?

— У нас непозволительная роскошь оставаться так долго детьми. Илитиири считается полностью взрослым в тридцать. В среднем мы живём около пятисот лет. Хотя можем прожить и тысячу-полторы. Но это в основном жрицы и иже с ними. Воины зачастую не доживают и до ста, — объяснила Ксанис. — А царство… У нас не царство, а республика. Всем правит парламент. В него входят великие матери десяти первых домов. А глава всего этого шабаша — верховная жрица. Ее голос самый весомый. Она не может единолично принять решение, но может наложить вето. Потом идут голоса матерей первых пяти домов. Ну и остальные… А большое ли все это… За стенами города необъятное Подземье. Часть коридоров наша, часть принадлежит дворфам-свирнебли. Территории давно поделены, хотя периодически из-за обвалов или воспламенения природного газа география немного меняется и возникают вопросы.

Подземелья казались Трандуилу мрачными и пугающими, и он сам если и хотел покинуть их, то только чтобы сбежать. Одна Ксанис и удерживала его от этого (помимо охраны и ворот, конечно же).

— Демократия — худший из видов правления, — проворчал эльф. — Голоса толпы разрозненны, один хочет одного, другой — другого, нет единой властной руки, что удерживает простых эльфов от безумств… И потом, женщины должны бесконечно ругаться между собой и спорить. Усобицы между вашими домами доказывают это. Эльф убивает эльфа, что может быть страшнее? Я в свое время увел свой народ прочь от тех сородичей-эльдар, кто не видел в убийстве соплеменников зазорного.

— А разве в монархии меньше усобиц? К тому же, когда к власти приходит наследник, пусть и великих предков, но сам темный как ночь и дурной как дорога, разве это будет процветанием? К тому же наши усобицы совершенно не вредят нашему развитию. Подземелья вообще давно отказались от монархии. Она сохранилась лишь у полоумных гоблинов, но и те живут на верхних ярусах и сюда не спускаются, а если и спускаются, то долго не живут… У дворфов тоже республика. Только в их парламент входят представители ремесленнических гильдий. У них и аристократии давно нет.

Трандуил упрямо повторил, что убийство соплеменников отвратительно, но в словах о праве голоса у ремесленников была правда. Впрочем, среди его народа ремесленников почти не было: эльфы зарабатывали разве что продажей леса и выделкой шкур.

— Любой наследник может обучиться искусству править за те тысячи лет, что находится подле отца. Но я понимаю, вы живете меньше, чаще воюете и у вас не так. Но потом, если король видит, что сын его недостоин, он может выбрать в правитель другого сына, или, если их нет, одного из военачальников… Ну, не будем спорить, — он легонько пожал ее руку. — И все же, мне так тоскливо сидеть взаперти. Я к этому не привык.