– Может, выйдем на улицу и посмотрим кто там свистит? – спросил Колька.

Борис неопределенно пожал плечами.

– Пойдем, – настаивал мальчик, заметив колебания друга. – Недавно приехал Егор.

– Егор?

– Ну да. Ты помнишь его?

– Конечно помню, – Борис усмехнулся, вспомнив свою последнюю встречу с этим пацаном, каждое лето приезжавшим к ним в городок. Егор, мальчик тринадцати лет, проживал в областном центре, городе, гораздо большем, чем тот, в котором жили наши герои. – Думаю, что и он меня не забыл.

Все юные (впрочем, не только юные) жители больших городов несколько свысока относятся к тем, кто проживает в маленьких городках, селах, деревнях, и называют их «колхозниками». И когда такие высокомерные подростки приезжают к своим бабушкам и дедушкам, жителям небольших городков, они и со своими сверстниками ведут себя соответствующе.

В прошлый приезд Егора, Борис стал случайным свидетелем того, как этот зазнавшийся мальчишка обидел девочку. Он посмеялся над ней, и девочка, в порыве отчаяния от того, что не смогла ответить грубияну должным образом, расплакалась. Борис, помня слова родителей о том, что слабых нужно защищать, подошел к Егору и попросил его извиниться перед ней. Тот презрительно глянул на Бориса, поскольку был старше по возрасту и выше ростом.

– Еще чего, стану я извиняться перед этой пигалицей.

– Ты немедленно извинишься перед ней или будешь иметь дело со мной, – кулаки Бориса сжались.

– И что же ты со мной сделаешь? – продолжал насмехаться Егор, уверенный в своих силах. Видимо, у него не было такого отца как у Бориса, иначе он не был бы столь самоуверен. Виктор Степанович не зря учил сына быть уверенным в себе, но следить за тем, чтобы уверенность не переросла в самоуверенность. Видя перед собой соперника гораздо младше и слабее (во всяком случае, на вид), Егор не сомневался в своем превосходстве.

– Сейчас узнаешь. Ну? Будешь извиняться?

– И не подумаю.

– Тогда держись! – И Борис кинулся на грубияна.

Конечно, ростом и силой он уступал своему противнику, но благородное негодование удвоило его силы, и не ожидавший столь яростной атаки Егор оказался на земле. Мальчишки покатились по ней, поднимая клубы пыли, и яростно колошматя друг друга. Несмотря на превосходство в силе, Егор никак не мог совладать с Борисом. Драка продолжалась несколько минут, пока кто-то из взрослых, проходивших мимо, не разнял драчунов. Результат потасовки оказался плачевным для обоих, но не в буквальном, а переносном смысле. У Бориса оказался оторван рукав рубашки, а под глазом красовался кровоподтек, грозивший перерасти в синяк. У его противника был «с корнем» вырван карман, а из разбитого носа текла кровь. Мужчина, разнявший драчунов, велел им разойтись в разные стороны и не ушел до тех пор, пока не убедился, что они действительно покинули поле битвы, и продолжения драки не будет. Девочка последовала за Борисом.

– А ты смелый, – проговорила она, шагая рядом с Борисом.

– Есть немного, – он улыбнулся, и впервые внимательно посмотрел на девочку, ради которой ввязался в драку.

На вид она была его ровесницей. Длинные каштановые волосы ниспадали на хрупкие плечи, красиво обрамляя миловидное личико. Синие, не голубые, а именно синие, глаза немного насмешливо и смело глядели на Бориса. В них, еще чуть влажных от недавних слез, явственно плясали озорные чертики, готовые вот-вот выскочить наружу. Слегка вздернутый нос дополнял общую картину веселья и непринужденности, охватившие девочку после такого неожиданного приключения. Еще никто и никогда не дрался из-за нее на дуэли. Драка, случившаяся между Борисом и Егором, в глазах юной леди, несомненно, была дуэлью, и ничем иным. Маша (так ее звали) уже представляла, как она будет хвастать перед подругами, рассказывая невероятную историю своего спасения неким благородным рыцарем (несмотря на то, что рыцарь был без коня и не в доспехах, а коротких штанишках и разорванной рубахе), храбро бросившемся на злодея, покусившегося на ее честь. Замечтавшись, она споткнулась, и, потеряв равновесие, со всего маху шлепнулась на землю. Борис, очарованный взглядом сапфировых глаз, не успел среагировать вовремя. Он попытался схватить Машу за руку, но смог захватить только рукав ее платья. Платье девочки оказалось далеко не новым, старая ткань не выдержала, и в руке Бориса остался лишь кусочек рукава.

Некоторое время мальчик растерянно смотрел то на кусок ткани в своей руке, то на девочку, распластавшуюся у его ног. Благо, у детей под ногами оказался песок, и Маша ударилась не больно. Но когда она подняла лицо, залепленное желтыми песчинками, и несколько раз растерянно хлопнула своими длинными очаровательными ресницами, Борис не выдержал и расхохотался. Девочка чуть было не заплакала снова, но смех ее спасителя оказался настолько заразительным, что она сама сначала улыбнулась, а потом стала хохотать вместе с Борисом. Вместо того чтобы поднять девочку, Борис опустился рядом с ней и принялся хохотать еще громче. Так они смеялись несколько минут. Прохожие с удивлением и легкими улыбками на лицах проходили мимо такой веселой и необычной парочки.

– Да, – наконец проговорил Борис, несколько успокоившись. – Видела бы ты себя в зеркало.

– Ну, ты тоже хорош, – ответила Маша, – и у тебя, по всей видимости, будет синяк.

– Синяки украшают мужчин!

– Кажется, так говорят о шрамах.

– Шрамы, синяки… какая разница?! Главное, чтобы они были получены в бою!

Затем Борис проводил свою новую знакомую до дому и отправился восвояси. Вот такой, несколько необычной, оказалась последняя встреча Бориса и Егора. На следующий день родители Егора в срочном порядке отправились домой, забрав с собой и сына. Это не было связано с дракой мальчишек. Отец Егора был человеком военным, и его срочно вызвали на службу.

– Ну что, идем? – Колька посмотрел на своего друга.

– Конечно, – ответил Борис. Ему не очень хотелось выходить на улицу и общаться с кем бы то ни было, но своим отказом он опасался показаться трусом. А трусом он не был никогда.

Оказавшись на улице, они действительно увидели Егора и с ним несколько мальчишек и девчонок. Ребята что-то оживленно обсуждали и двигались в направлении леса. Они уже находились на некотором расстоянии от дома Бориса и не видели, как тот с Колей вышли на улицу. Небольшой, но довольно густой кленовый лесок находился в километре от дома. Дети частенько играли в нем в казаки-разбойники, прятки, в войну и прекрасно его изучили.

Некоторое время Борис со своим другом постояли на улице, о чем-то разговаривая. Потом они увидели что по улице в их направлении бежит какой-то мальчик. Когда он немного приблизился, приятели узнали в нем Артема, их сверстника, обучавшегося в соседней школе.

– Привет, пацаны! – закричал Артем, поравнявшись с друзьями.

– Привет! – в один голос ответили мальчики.

– А куда ты так спешишь? – спросил Коля.

– На казнь! – ответил Артем и побежал дальше.

– Что? – воскликнул Борис. – На какую казнь? Стой! А ну расскажи подробнее.

– А вы что, не знаете? – повернулся к ним Артем. – Сейчас в лесу состоится суд над бездомной собакой – пожирательницей кур. Она съела несколько десятков кур (что, конечно, было неправдой, но в народе слухи распространяются очень быстро, порой обрастая самыми невероятными подробностями), и теперь мы будем ее судить и скорее всего приговорим к смертной казни через повешение. Побежали скорее, а то можем опоздать.

Артем, оставив Бориса и Колю осмысливать услышанное, кинулся в сторону леса.

– Что за ерунда? – обратился Коля к Борису. – Ты что-нибудь понял?

– Кажется да, – медленно проговорил Борис. – Мама рассказывала, что у тети Зои и тети Наташи пропали несколько кур, гулявших по улице. Так вот, кто-то сказал, что в этом виновна одна бездомная собака, бегавшая по городу. Видимо ее поймали и теперь хотят повесить. Теперь понятно?

– Да. И что будем делать?

– Как что? – воскликнул Борис, – надо спасать собаку! Бежим скорей!