Насухо обтерся полотенцем, выкинул его обратно в принтер и только после принялся одеваться.

Мустафа глубоко вдохнул, выдохнул, а после терпеливо покачал головой.

– Меня отзывают.

– Да ладно? – замер я с поднятой в руках футболкой.

– Да, – просто кивнул сириец. – Практические тренировки у тебя теперь с Андре, так что надобность в моем присутствии отпала.

– Андре из вашей конторы?

– Какой такой конторы? – продемонстрировал наивное удивление Мустафа.

Вот так вот значит. Мда. Ясно все с ним, вот и поговорили.

– Фон Колера не отзывают, случаем? – поинтересовался я на всякий случай.

– Я-то откуда знаю? – вернул он мне и фразу, и интонацию. – Олег, у меня сейчас веществ на три виселицы и два пожизненных. Надо решить, что с ними делать.

– Так реши, – рывком надел я футболку и посмотрел в глаза Мустафе. – Вы решили меня использовать в протекторате, я решил использовать вас. Вещества мне не нужны, придумай сам, что с ними делать. Если не можешь, Демидова спроси. Все, закончили разговор, – не заботясь о чувствах собеседника, произнес я, направляясь к тренажерам. Но почти сразу обернулся.

– Вызови такси на половину восьмого, – попросил я сирийца. Он, подарив мне на прощанье выразительный взгляд, направился прочь.

Пока проводил три серии упражнений, думал о причинах того, почему Мустафа уходит. Что это значит, с чем связано?

Андре – это наемник, но наемник скорее всего имперский, не конфедерат. Инструктор сослуживец отца Валеры, а сам Валера принц. Это значит все, я теперь без крыши ФСБ? Или они просто отошли в сторону, потому что рядом появилась рыба покрупнее – вспомнилась мне почти сразу же коробка с вензелями и банан внутри, который я сожрал с особым цинизмом. Или не они отошли, а их отошли?

Герцогиня Мекленбург разговаривала со мной «по-родственному». Юсуповы-Штейнберг – имперский род, который сейчас находится в самом сердце бури, пока обманчиво спокойном. Да и Анна Николаевна арестована Третьим отделением, а это все в совокупности вполне может означать, что мое дело полностью перешло под контроль императорских служб.

Получается, что именно ФСБ вела меня с самого рождения, а сейчас им сказали до свидания. Если я, конечно, прав в том, что контору отодвинули в сторону. И если это так, то произошедшее для них довольно ощутимый щелчок по носу. Эх, знать бы еще, как этим воспользоваться себе во благо…

Быстро завершив комплекс силовых, я сполоснул голову водой из бутылки и, не обращая внимания на текущие под футболку струйки, направился в комнату. Здесь никого не было, зато присутствовали следы чужой деятельности – прибрано, на столе готовый завтрак, на заправленной кровати уже напечатанный костюм гимназиста. Зоряны рук дело, наверняка. До этого момента ни прислуга, ни Мустафа, несмотря на формальную должность ординарца, не утруждались подобным.

Позавтракав и одевшись, я выскочил на улицу. Из-за готового завтрака и костюма получилось немного раньше, чем обычно, поэтому оказался на площадке подъездной аллеи усадьбы в гордом одиночестве. Справа вскоре показалось движение, и, обернувшись, увидел широкий автомобиль, степенно выкатывающийся из ворот поместья. На капоте проехавшей мимо машины был закреплен флажок с пламенеющим гербом Юсуповых-Штейнберг. Не такой большой, как видел на лимузине князя Власова, поскромнее. Зато в черно-золотой окантовке, означающей принадлежность к имперскому роду.

Стекла автомобиля были наглухо тонированы, но я почувствовал, как Анастасия помахала мне с заднего сиденья, заметив. И, как показалось, даже послала воздушный поцелуй. Издевается. Понятно, что подвозить меня – давать лишнюю пищу для слухов, но могла бы и… «Когда дела совсем плохи, остается только смеяться», – по наитию освободив голову от лишних мыслей, направленно подумал я, провожая взглядом машину. Держи подарок, милая девушка. Надеюсь, услышала и все поняла.

На безобидную подколку с ее стороны не обиделся. Ни тогда, когда пришлось искупаться, ни сейчас. Понятно, что мы с ней временные союзники, и скоро наши пути должны разойтись. И как бы не противниками стать после этого, ну а пока в одной лодке. Причем она в эту лодку села не по своей воле, и ей только и остается, что тешить себя незначительными каверзами. Детский сад, конечно, но факт.

Широкий черный автомобиль, удаляясь из зоны видимости, на повороте разминулся с подъезжающим такси. Провожая взглядом машину с княжной, я вдруг подумал о том, что мне неплохо бы обзавестись своим транспортом. Надо будет придумать, как это сделать, чтобы после первого совершеннолетия уже заиметь свою четырехколесную повозку.

В гимназии, на удивление, весь день вокруг меня все было тихо и спокойно. Лишнего внимания не наблюдалось. Перешептываний и попыток как-то зацепить или просто поговорить также не было. Даже четверо одноклассников-одержимых ярко выраженного интереса ко мне не проявляли – просто поздоровались и разошлись по местам.

В сегодняшнем расписании, кроме обязательных предметов, у меня стояли и История религий, и Новая Физика, рекомендованная к посещению фон Колером, поэтому день прошел быстро. Единственное заметное событие, кроме с трудом перевариваемого объема знаний, это обед, в ходе которого ко мне присоединилась Анастасия. Просто посидели вдвоем за одним столом, просто пообедали. Даже слова друг-другу не сказали. Но внимание привлекли, сдержанное.

Вечером, подходя к малому полигону, встретил по пути сначала Модеста с Эльвирой, а после Илью с Валерой. Надежда, как оказалось, была уже на месте, как и Андре. Причем не на старом месте, на минус третьем этаже, а встретили мы их сразу у входа, в холле. Инструктор сегодня был не в песочной форме, похожей на городской тактический костюм бойца ЧВК, а в наряде, напоминавшем функциональные комбинезоны конфедератов. Только расцветка не камуфляжная, а бело-серо-черная. Подобные наряды, насколько я знал (памятью Олега), носили пилоты боевых машин или гвардейцы под мобильными доспехами.

– Переодеваемся, – показал нам Андре на двери разнесенных по сторонам раздевалок, женской и мужской.

В быстром темпе переодевшись – как оказалось, такие же наряды оказались готовы для всех членов команды, – мы выстроились в шеренгу перед Андре. Он осмотрелся по сторонам. Холл малого полигона был почти пуст, но несколько гимназистов и сотрудников обслуживающего персонала по сторонам паслось. Андре жестом поманил нас за собой, и мы трусцой выбежали из холла, углубляясь в парк гимназии. Я за это время успел подумать о том, что завтра пятница. А это значит, что послезавтра начинаются выходные, а у меня под свободное время уже есть много дел. И в протекторат надо бы, к Халиду в гости, да и активы княжеского рода изучить не мешает. Пока строил планы, мы выбежали на небольшую полянку, где Андре нас остановил. Уже привычно выстроив в шеренгу, оглядел всех поочередно.

– Тренированного человека от обывателя можно отличить с одного взгляда. Осанка, походка, уверенная точность и быстрота движений. Это можно назвать одним словом – грация. Опасная грация. Вы – подготовленные, это заметно сразу. Красавчики, – с выражением произнес инструктор. – И красавицы, – кивнул он и Эльвире с Надеждой. Андре произнес это искренне и с выражением. Вот только был это отнюдь не комплимент, а просто констатация факта.

– Вы все хорошо подготовлены. Но есть проблема. Вы привыкли к тотальному превосходству, и мне надо это исправить. Голодный волк не всегда побеждает сытую собаку, но при прочих равных шансов у него больше. Моя первая задача сейчас – превратить вас в голодных волков. Волка ноги кормят, так что попрыгали, побежали, – завершил краткий спич Андре и, развернувшись, легким бегом направился к границе парковой зоны гимназии.

– Далеко бежим, Хефе? – поинтересовался Валера, догоняя инструктора.

– Вопрос не расстояния, а выносливости, Валера. Пока бежим до заката, а дальше посмотрим.

– Господи, как же вы… мне все дороги! – обреченно выдохнув, посмотрел я в темное небо.