И я сейчас ответить могу только честно. Могу, конечно, соврать или банально закрыться от княжны, но тогда смысл откровенного разговора потеряется.

– Пожалел, – просто ответил я. – Так бывает.

Анастасия кивнула, внимательно глядя мне в глаза. Ну да, почувствовала недоговоренность.

– У меня, как и у тебя, нет рядом людей, на которых я могу полностью положиться. Зоряна стала первой, – нарушая затянувшуюся паузу, предельно честно ответил я.

Княжна, не отводя глаз, кивнула, поблагодарив за откровенность.

– Ну и? – напомнил я ей ее же броскую вопросительную фразу.

– Вопреки воле Анны Николаевны, я пыталась наладить близкие отношения с князем Андреем.

– Близкие отношения? – машинально переспросил я с легко угадываемым подтекстом. И, только закончив фразу, понял, что вопрос совсем не в тему. Если Анастасия урожденная Юсупова, значит наследник – ее брат. Настоящий, а не как я. Или там в клане много разных Юсуповых, и не брат он ей?

– Скажи, в протекторате настолько все плохо с плотской любовью, что любая тема подводит к сексу? Или весь культурный уровень лишь на секс и заточен? – без особого даже раздражения поинтересовалась Анастасия. По эху ее эмоций я понял, что она начала относиться ко мне как к пришельцу из другого культурного мира. И уже не обращала внимания на некоторые моменты, потому что граница черного и белого в наших непересекающихся реальностях сильно размыта.

– Близко не в плане совсем близко? – все же ради интереса переспросил я.

– Не так близко, как ты со своей Золушкой, – продемонстрировала язвительную улыбку Анастасия.

– Молчу-молчу, – согласился я и взглядом попросил княжну продолжать.

– У меня, прямо скажем, не удалось. На последней вечеринке я попала в неприятную ситуацию, но смогла избежать… позора, так скажем. Поняла при этом, что князь Андрей со мной играл.

– Зачем так напиваться было? В смысле со «слезой», чтобы совсем в нули уйти?

– На вечеринках все так делают. Смысл тогда пить алкоголь, если необратимого эффекта нет?

Ну да, не поспоришь.

– Я добралась до дома без особых приключений и направилась в крыло для прислуги.

– Часто так делала?

– Нечасто. Но делала.

– И…

– Что «и»? Вся история. Кто ж знал, что ты там окажешься.

– Андрей Юсупов… – вдруг щелкнуло у меня что-то в голове.

– Что?

– Князь Андрей. Юсупов? – спросил я, а после понял, что вопрос выглядел слегка глупо.

– Князь Андрей Юсупов, – подтвердила княжна.

– Он на вашу пати не из Волыни прибыл?

– На наше что, прости?

– Party. На вечеринку.

– Избавляйся уже от своего английского, это моветон. Ты в России, здесь разговаривают на русском и французском.

– Окей, – легко согласился я. – Так князь Андрей прибыл из Волыни?

– Из Высокого Града, если быть точным, – подтвердила Анастасия.

Теперь окончательно вспомнил. Страшный и неприятный момент, когда я находился в роли бессловесного наблюдателя в теле Олега, ошарашенного известием о гибели «отца». И вспомнил выуженную из серой Сети заметку в стиле «ШОК! Наследник княжеского рода Юсуповых…».

И это все значит, что Войцеха Ковальского, моего опекуна, убил князь Андрей Юсупов. Еще один наследный долг из прошлой жизни. Степан, теперь вот князь Андрей. С ним и вовсе словно сама судьба сводит… Хотя так, стоп. Фамилия у этой отдельно взятой судьбы или Безбородко, или Демидов – которые отправили меня именно сюда, в Елисаветград, окруженный землями кланов Юсуповых и Разумовских. По уму, я ведь мог обучаться в гимназии в любой точке России, без этого фокуса напряжения.

– Что-то не так? – поинтересовалась княжна, видя мое задумчивое состояние.

– Не имеющие отношения к нашему делу частности мелочей бытия, как нюансы твоей попытки внедрения в близкий круг князя Андрея, – отсек я сразу все возможные вопросы. – Ты мне скажи вот что: если это не первый твой пассаж в крыло имения, предназначенное для слуг, то… Анна Николаевна об этом знала?

– Нет, – покачала головой Анастасия. – Я поняла, о чем ты. После того как первый раз пришла домой… в не очень ровном состоянии, я ждала разбора полетов от мама́. Но ничего не последовало, поэтому я пользовалась подобным способом еще пару раз. Сначала у меня была мысль, что слуги просто не докладывали никому, потому что боялись меня.

– Боялись тебя, – повторил я, желая уточнить не очень понятный момент.

– Я будущая глава рода, – произнесла Анастасия, после чего решила уточнить: – У нас в Конфедерации жизнь не такая, как в протекторате, здесь не принято часто менять работу. И если подумать, зачем мне слуги, которые на меня доносили? Я так считала все это время, но за последние дни глубже вникла в вопрос. Должность слуги в роду одаренных – престижна и почетна, передается по наследству. И если оставить подобное знание в себе, последствия могут быть хуже, так что главе службы безопасности наверняка докладывали.

– Это «Роман Игоревич З.»? – спросил я, быстро вспомнив имя адресата в почтовой рассылке княжны.

– Роман Игоревич Зайцев, – подтвердила княжна.

– И он, значит, тоже опасался за свою карьеру, не передавая информацию княгине?

– Кто-кто, а он за свою карьеру точно может не опасаться. Вот только Анне Николаевне обо мне и моих… ночных походах информацию он не передавал. Почему, я не знаю, – удивила меня Анастасия.

– Камеры в поместье есть?

– Только по периметру, – уже Анастасия удивилась моему вопросу.

Ну да, чего это я. Если даже в Высоком Граде элитные кварталы являются частной зоной, свободной от всевидящего ока, то в поместье аристократов ожидать тотального наблюдения глупо. Неприкосновенность частной жизни.

– Получается, господин Зайцев все же опасается за свою карьеру? – задал я дежурный вопрос.

– Получается, что Роману Игоревичу нельзя доверять. Мне об этом прямо намекнула Анна Николаевна в нашем разговоре.

– Но он ведь, видя безобидность твоих действий, мог действительно…

– Роман Игоревич Зайцев – сослуживец и доверенное лицо князя Григория Разумовского, первого из клана Разумовских, деда Анны Николаевны. Зайцев связан с нашим родом клятвой верности.

– Клятвой на крови?

– Нет, кровь – это прерогатива только одаренных.

– Ты сказала, первого из Разумовских, – уточнил я несостыковку. – Но ведь Разумовские – это древний княжеский род, – озвучил я смутные воспоминания из истории еще своего мира.

– Разумовские, о которых ты говоришь, – это русский графский род, угасший. Клан Разумовских – это новая знать.

По моему взгляду Анастасия поняла, что понятие «новая знать» мне незнакомо.

– Считается, что даром могут обладать только аристо. Но это не так, – легко усмехнулась Анастасия, – и новая знать – это неофициальное определение для тех, кто в обмен на свой дар получал титулы. Практически все национальные кланы – это новая знать, браками разбавленная старой аристократией имперских родов.

– Юсуповы-Штейнберг?

– Я сказала, практически все кланы, – снова усмехнулась Анастасия. – Так же как и имперские рода – это старая аристократия, браками разбавленная новой знатью. За редкими исключениями, такими как наш род.

Вдруг над головой что-то звонко и громко треснуло, словно струна лопнула. Оглядевшись, я увидел, что по стене купола поползла тонкая трещина. Пока тонкая. Ну да, на улице лето все же, тает лед. Да и поверхность под ногами начинала понемногу плавать. Видимо, ввихрившийся в реку ледяной смерч, вцепившийся якорем в дно, начинал истончаться, подтаивая и слабея.

– К делу, – протянула мне левую руку Анастасия.

Взглядом показав удивление, я ответил на рукопожатие. – Клятва крови, – произнесла Анастасия. – Ты готов?

– Нет, – покачал я головой. – Мы не…

– Я думала об этом всю ночь, много и не надо. В течение полугода, до третьего марта две тысячи двадцать первого года, или до момента освобождения из-под стражи Анны Николаевны ты поклянешься не действовать во вред нашему роду, даже если я стану его главой, а я поклянусь не предпринимать против тебя никаких враждебных действий и разделить имущество согласно завещанию. Все остальное – это юридические тонкости, в них мы разберемся без силы крови.