– Совершенно верно! Именно это они и делают. Я просто хотел сказать…

– А другие превращают нас в символы своего протеста против угнетения, – продолжал Мозг. – Они проецируют на нас свое нетерпение и желание поскорее самим стать новыми хозяевами. Изображают нас какими-то благородными дикарями. Они тоже нас используют, просто по-другому.

– Хорошо, в таком случае кто же вы?

– Я тебе скажу. Но сперва ты скажи мне, чего ты хочешь от жизни.

– Пожалуй, только этого и хочу, – ответил Джейк. – Жить своей собственной жизнью. Иметь возможность сделать что-то свое. Что-то изменить. Хочу любить. Хочу, чтобы меня уважали. Я хочу…

На самом деле он хотел всего.

– Ну разумеется, – сказал Мозг. – И мы хотим в точности того же самого. Мы задаемся теми же вопросами, что и вы. Почему я здесь? Кто сможет меня полюбить? Почему я родился на свет? Это и есть великая тайна всех мутантов, которую никто не может понять. Вот кто мы такие: мы люди, заслуживающие иметь те же возможности, что и все остальные. Люди, желающие хотя бы немного контролировать собственную жизнь. Не больше, но и не меньше.

– И вы должны добиться этого, так же как и мы, – подхватил Джейк. – Я с тобой абсолютно согласен.

– Я это ценю. Но это – наша битва. Любой, кто хочет вступить в нее, должен пожертвовать всем. Стать таким же, как мы. Не раскрашивать себе лицо, а найти пластического хирурга и превратиться в настоящего монстра. Отправиться жить в один из Домов. Тогда это действительно будет тебя касаться, тогда ты по-настоящему поймешь, за что мы боремся. До тех пор все остальное – лишь снисходительная экскурсия.

Очевидно, Джейк не был готов к такому повороту.

– М-да. Над этим стоит подумать.

Псу очень хотелось, чтобы Мозг наконец заткнулся. Такое прекрасное сборище, а он все портил. Он словно бы хотел сказать, что все нормалы плохие – но ведь нормалы тоже не все одинаковые, так же как и чумные. Сперва эти ребята его боялись, а сейчас уже расслабились. Они были добры. Не все курицы заклевывают слабых.

Он пожалел, что с ними нет Болвана. Вот кто сейчас разрядил бы атмосферу, развеселил бы всех своим перевернутым лицом и своей манерой заканчивать чужие фразы. Какое-то время Пес смотрел на девушку, которую звали Эми. На протяжении всего разговора она сидела бледная и напряженная, в ее глазах читались гнев и злость.

– Эй, кузина, – позвал он.

Девушка побледнела еще больше и качнула головой.

Мозг положил изящную руку Псу на плечо и слегка сжал, предупреждая.

– Мой друг Пес хочет сказать, что вы не похожи на других девушек, мисс.

– Спасибо, – отозвалась Эми.

– Эгей! Кажись, у нас здесь вечеринка! – раздался вдруг голос откуда-то сзади.

– Шухер, – негромко сказал Трой.

Бутылки исчезли в мгновение ока.

Из леса вышел человек в ковбойской шляпе и форме цвета хаки. Оглядевшись вокруг, он кивнул на магнитофон:

– Вырубите-ка это безобразие, если никто не против.

Джейк беспрекословно повиновался.

– Здрасте, шериф.

Он разыгрывал невозмутимость, но Пес знал, что на самом деле он испуган.

– Засунь свое здрасте куда подальше, паренек, – отозвался шериф. – Что у вас здесь происходит?

– Просто сидим, сэр, – ответил Трой. – Слушаем музыку, разговариваем.

– Ну да, ну да. Вашу так называемую «музыку» слышно за милю отсюда… Боже милосердный! Что вы сотворили со своими лицами, черт подери?

– Так, глупости, сэр. Решили прикинуться, будто мы монстры.

– Именно что глупости. Глупее не придумаешь. Давайте-ка, собирайтесь. Мишель, твой папаша злой как черт и разыскивает тебя повсюду.

Взгляд девушки опустился на ее руки, сложенные на коленях.

– Прошу прощения, шериф.

– Только приведи себя в порядок сперва. Гром и молния, девчонка! Неужто ты так хочешь быть на них похожей? Они сами-то не хотят быть похожими на себя!

– Шир-риф! – ликующе проговорил Уолли.

– Ну а вы, сыновья Каина? Что вы скажете о себе? Что у вас за тайные сборища?

– Мы… – начал Пес.

Его голос пискнул и сорвался. Он стоял, уставившись на значок шерифа и большой пистолет у него на бедре.

– Ну, парень, продолжай. Выкладывай все как на духу.

– Мы просто пошли погулять, сэр. Просто так получилось, что мы натолкнулись друг на друга.

– Да неужто, – отозвался шериф.

– Мы просто подошли поздороваться. Мы не хотели ничего плохого, сэр.

– А как насчет тебя, горилла? Что-то ты больно злобно уставился. Может, хочешь врезать представителю закона? Так я к твоим услугам. Давай, размахнись как следует.

– Нет, – сказал Мозг.

– Ты что, парень, дерзить вздумал? «Нет» – а дальше?

– Нет, сэр.

– Я думал, в Доме вас учат вести себя вежливо. Может, тебе самому нужно врезать, а? Так я могу. Отделаю тебя так, что мама не горюй. Что ты скажешь на такое мое предложение?

– Скажу, что мне бы этого не хотелось, сэр.

Занесенный кулак шерифа двинулся в его сторону. Мозг вскрикнул и отпрянул, прикрывая лицо маленькими руками. Его уже били прежде – как и всех, кто жил в Доме.

– Так я и думал, – удовлетворенно проговорил шериф.

– Мы очень сожалеем, сэр, – сказал Пес. – Не бейте нас. Мы больше не будем, честное слово.

– Вы, чудики, слушайте сюда: держитесь подальше от нормальных ребят! В следующий раз предупреждать не стану. Просто сниму ремень и спущу с вас шкуру. Поняли?

– Да, сэр!

– А теперь давайте проваливайте, пока я не передумал и не посадил вас под замок на всю ночь.

– Шир-риф! – повторил Уолли, лучась восторгом.

Суровое лицо шерифа немного смягчилось.

– Ты тоже, Эдвард. Давай топай отсюда.

Они пошли напрямик через лес. Пес мелко и часто дышал. Учителя бывали с ними грубы, но никогда в жизни он не испытывал такого ужаса, такого стыда.

– Ты видишь? – спросил Мозг. – Видишь, что они делают?

Пес стрелой метнулся в заросли.

– Эй, ты куда? – прокричал вслед ему Мозг.

Не отвечая, Пес продолжал ломиться сквозь кусты. Он мог бежать быстрее кого угодно. Его особый талант. Лианы кудзу, пристанище ядовитых змей, стенами заплетали лес. Ему было все равно. Он просто бежал вперед.

Он не останавливался, пока не добрался до спального барака. Ребята сопели в темноте. В углах шмыгали тараканы. Пахло пылью и плесенью. Пес забрался в свою серую от грязи постель и лежал, поскуливая, пока его не одолел сон.

Болван шел по коридору следом за верзилой охранником. Он никак не мог поверить в то, что это место существует: тут было так чисто, светло и пахло дезинфекцией. Божий дар человечеству – кондиционированный воздух. Ему нравился звук, который издавали ботинки охранника, соприкасаясь с полом: «клац! клац!». Позвякивание ключей и инструментов, которыми был увешан его пояс. Все это звучало очень значительно и официально. Болван расправил спину, догнал охранника и зашагал рядом в своей пижаме и шлепанцах.

– Это тюрьма? – спросил он.

Охранник не ответил.

– Просто это очень похоже на тюрьму, – повторил попытку Болван.

Безуспешно.

Охранник был самым огромным человеком, какого Болвану доводилось видеть. Высокий и широкий, как стена. Его лысая голова белым холмиком торчала между массивными плечами. Обильная плоть подрагивала при каждом шаге. Он был похож на гигантского младенца в полицейской униформе.

Болван принялся фантазировать. Охранник сопровождает его на важное совещание. Все члены кабинета уже на местах, решая, начинать войну или нет. Ракеты в стартовых установках готовы к запуску. Судьбы свободного мира замерли в нерешительности.

– Поторопимся, – сказал он. – Нам придется дорого заплатить, если русские ударят первыми.

Охранник, нахмурясь, посмотрел на него. Болван отвечал широкой улыбкой, которая на его лице выглядела печальной гримасой.

– Нет, серьезно, – сказал он. – Это что-то вроде тюрьмы, так ведь?

Охранник вздохнул, но продолжал хранить молчание. Они подошли к двери. Великан отворил ее и насмешливым взмахом руки пригласил Болвана войти.