– Я из Информационной Академии сюда перевелась, – пожимает плечами она. – Решила вовремя сменить карьеру и не идти по армейской стезе.

К-хм. Понятно. Это действительно многое объясняет, если не всё.

– А ты точно наешься, чемпион? – спрашивает Канако после того, как уничтожает свою часть тунца. – Мы, если честно, тебя на жлобство проверяли, – явно неожиданно добавляет она. – Зажмёшь или нет.

– Кстати, я затупил. А ВЫ ЕСТЬ НЕ ХОТИТЕ?! – обвожу всех взглядом. – Извиняюсь, что сразу не сообразил. Сижу, жру, а вы смотрите.

– Мы уже дважды поели, пока тебя ждали, – смеётся за всех Цубаса. – Спасибо.

– Просто это для тунца в животе место всегда найдётся, – добавляет Икару.

И что они в нём находят? Ну рыба и рыба. Вот мясная отбивная на моей тарелке намного лучше, как по мне.

– Ну, моё дело спросить. Вдруг вы голодные…

– И что, угостил бы всех четверых? – словно пробует меня на прочность сидящая дальше всех Сора.

Цены на еду кстати, в местной школьной столовой демократичными не назовёшь. Если совсем честно, от ресторанных или тех, что я вчера видел в магазине, они совсем не отличаются.

М-да. А там было чуть иначе… Даже в обычной школе. Тем более что лично я с двенадцати лет был на полном государственном обеспечении.

Надо завязывать всё время сравнивать…

– Да. Конечно. Уж денег точно жалеть бы не стал, – позволяю лёгкий намёк на улыбку уголком рта. – Во всяком случае, когда речь идёт о четырёх дамах идеальной внешности и вашего ума. А ещё вы целуетесь хорошо, – добавляю некстати.

– Легко не жалеть денег, когда они растут на деревьях и дома не заканчиваются, чемпион, – отчего-то тяжело вздыхает Сора. – Ой, извиняюсь. Что-то я расслабилась…

– Я не чемпион. И кстати, всё хотел сказать. Мне очень приятно находиться с вами; спасибо, что присмотрели за моим подносом. Но я не чемпион и до последнего времени на своём отделении особо ни с кем не общался. Предупреждаю сразу, чтоб потом без разочарований.

– Ну, раз побил действующего чемпиона, значит, пока именно он, – как-то рассудительно выдаёт Цубаса. – И кстати, девочки заценили именно твою метаморфозу. Рассказали мне. Позвать тебя – была моя инициатива. А поскольку лично я в школе третий день, то и мне терять особо нечего в плане репутации. Я ответила на твой вопрос?

– Да я вроде и не спрашивал ни о чём, – мда, что-то беседа свернула куда-то не туда. – Так. Девочки, вы точно знаете, – посмотреть на троих, которые тут учатся давно. – Что из вкусного мы сейчас можем здесь получить, чего в нормальных условиях есть бы не стали? В честь знакомства, типа праздничного?

– Мощно. – Уважительно кивает Цубаса через полчаса, когда мы заканчиваем доедать шоколадный торт со сливками.

Оказывается, тут и такое водится. Просто держат не на витрине, а в специальном холодильнике. Ну и стоит он вполне в соответствии с местными традициями, да.

Оплачивал, кстати, банковским приложением – больно уж сумма солидная. Видимо, уведомление тут же поступило отцу, потому что в следующую минуту от него зажглось сообщение:

Приятного аппетита. Не жадничай. Наберу минут через сорок. Постарайся, чтоб эта девочка была рядом.

Почесав за ухом, не додумался ни до чего лучшего, как ответить:

Ты мысли читаешь?! Или как-то наблюдаешь за мной?

Вместо ответа, родитель прислал только схематическое изображение смеющегося лица.

– Сколько тут учился, никто из девчонок даже в мою сторону не смотрел. – Зачем-то говорю вслух, когда торт уже почти съеден. – А сейчас сижу между вами – и глаза разбегаются.

– А ты, пока раньше учился, так не двигался, как сегодня, – логично замечает Икару. – Если б ты Нагано так раньше молотил, поверь… – она не заканчивает фразы, но суть ясна и так.

– Двигаешься аккуратно. Мы же математики, ты держал с ним одно и то же расстояние, – добавляет Канако. – Как привязанный.

– Жаль, я не училась тут раньше, – подключается Цубаса, глядя на меня как будто с подтекстом. – Уж я б спросила, откуда это в тебе такие таланты. За один день.

В этот момент мне звонит отец, а за две секунды до этого от него же приходит сообщение:

Держи трубу так, чтоб я её видел!

– Извиняюсь, отец, – говорю уже после того, как нажимаю иконку ответа и показываю родителю весь стол.

Его лицо расплывается в неподдельном удивлении, а взгляд скользит по всем четырём моим спутницам:

– Здравствуйте! Извините за беспокойство, я ненадолго. Маса, ты как?..

Мивако обнаружилась на крыльце, на улице.

Она стояла, обняв себя руками, и беззвучно плакала.

Не говоря ни слова, Асада подхватил её на руки и понёс к директорскому лифту, в закрытом конце коридора. Спасибо статусу, главный финансист мог позволить себе и не такое.

Охрана тактично отвернулась, не замечая ничего.

В офисе Ватару осторожно опустил девушку на диван и метнулся заваривать чай.

– Господин Асада, прошу меня извинить за неподобающую резкость, – чуть отстранённо сказала Мивако. – Я была неправа и это больше не повторится.

На выяснение отношений ушла ещё половина часа.

В конце концов у Асады-старшего всё же получилось выдохнуть с облегчением, укрывая Мивако пледом и поправляя под её головой подушку.

Улыбаясь во сне, она сопела, как ребёнок.

Хлопнув себя по лбу, финансист выскочил в приёмную и набрал сына. Надо было хотя б вскользь посмотреть, кто там за ним присматривает.

Пока, кхм, «общались» с Мивако, от банка пришло уведомление о покупке большого шоколадного торта сыном в школьной столовой Тамагава. С чего это он вдруг решил сменить диету, вариантов было не особенно много.

К удивлению главы семьи, во время его звонка, вокруг сына сидели и веселились сразу четыре девчонки.

Вакару удивлённо раскрыл глаза, здороваясь со всеми: интересно, какая из них?!

Честно говоря, я так и не понял, чего хотел добиться батя своим звонком.

Поначалу.

Пока он не заговорил открытым текстом о наших с ним исключительно семейных делах; на тему того, что в отношении меня возможны (выражаясь канцелярским языком другого времени и места) «различного рода провокации».

В чём они могут заключаться, отец не уточнял, предлагал только вернуть себе свой родной комплект из смарта и концентратора. Поскольку иногда даже один процент производительности весит очень много.

– Как, говоришь, зовут товарища? – уточнил он, когда я не воспылал желанием вытряхивать из Юдзи свою технику срочно.

– Давай об этом дома? – предложил я, потому что ситуация складывалась крайне неоднозначно.

Сам батя вещал, как парторг с трибуны. Не обращая внимания на реакцию слушателей вообще.

Икару и Сора вежливо смотрели в разные стороны, всем видом демонстрируя, что категорически не участвуют в беседе.

Канако широко раскрыла рот, глаза; и даже кивала в такт интонационным перепадам отца, как загипнотизированный удавом кролик.

А Цубаса, такое впечатление, словно строчила конспект вслед за моим родителем в своём внутреннем интерфейсе (есть и такая функция, но доступна только на каком-то там продвинутом уровне погружения – я видел вчера в фильме-ролике в смарте, который в итоге оказался рекламой).

То, как отец в процессе своего монолога таращился по очереди на каждую из четырёх девчонок, кажется, действовало на нервы только мне.

На этапе крайне непрозрачных отцовских намёков на то, что мне надо периодически оглядываться и себе за спину, Цубаса неожиданно прорезалась:

– Господин Асада, извините за участие в вашей семейной беседе. Я Кимишима Цубаса, учусь в Тамагава третий день, перевелась сюда из Информационной Академии Министерства обороны.