Кто-то новый занимает место за мной и наклоняется через моё плечо.

— Как долго он уже делает это?

Я не отрываю взгляд от доктора Рассела и отвечаю:

— Когда я последний раз проверяла, было три часа.

Сейчас, скорее всего, прошло четыре, пять, десять — кто знает?

— Почему он так долго делает? Это должно быть простое удаление, верно?

— У пациента было неисправное оборудование, и доктор Рассел потратил чертовски много времени на его устранение.

— Кто этот парень в углу, он выглядит, как будто у него нервный срыв?

— Представитель компании Ньютон. Другой, который злорадствует в том конце комнаты, представитель другой компании СпинТех.

Это полная катастрофа. Каждый в операционной задерживает дыхание. Проходят долгие, напряжённые минуты, пока мы слушаем, как доктор Рассел уничтожает устройство компании Ньютон, которое поставило под угрозу жизнь пациента.

Представитель зря старается оправдать себя.

— Инженеры контролируют разработанные недостатки.

Я внутренне стону. Ему лучше держать рот на замке. Именно в этот момент он должен заплакать и просить прощения. Хотя, возможно нет, поскольку доктор Рассел не похож на тот тип парней, который заставляет плакать взрослых мужчин.

— Разве ты не работаешь в компании? — рявкает на него доктор Рассел и просит медсестру наклонить источник света, чтобы ему было лучше видно операционное поле. Он старается удалить все сломанные фрагменты неисправного оборудования из спины пациента, пока торговый представитель всхлипывает. Я хочу вскочить на ноги и через громкоговоритель крикнуть ему, чтоб он заткнулся. Он еще глубже себя закапывает. Скорее всего, скоро он будет на шесть футов под землёй.

— Со всеми ее недостатками пациент был заинтересован в этой системе...

— Пациент также интересуется гребанными пожарными машинами! — кричит доктор Рассел. — И не пытайся обвинить в этом родителей. Эти аппараты были запрещены два года назад Управлением по контролю над продуктами питания и лекарственными средствами, и они никогда не должны были появиться на рынке, прежде всего. Твоя компания знала об этом. — Потом доктор Рассел поворачивается к интерну, ассистирующему ему, и просит аспиратор.

Я сижу, молчу, не могу понять, почему у меня появляется желание спуститься и ассистировать, как будто я могу помочь.

У меня ни разу не было хоть на половину такой травмирующей операции с доктором Лопезом. Каждый в операционной волнуется и нервничает, старается не дать гневу доктора Рассела переместиться на них.

Я как на иголках. Хотя я так же раздражена, как и он, на представителя Ньютона, я не согласна с тем, как доктор Рассел улаживает это. У него жёсткий характер. Я вижу, что работа с ним будет ночным кошмаром, и все же остаюсь там до последнего стежка, затем доктор Рассел отворачивается от операционного стола, снимает халат и перчатки, хлопает руками по раздвижным дверям. Пациента вывозят из комнаты, а я все еще сижу там, одна в смотровой, потрясённая.

***

Сегодня ночью вечеринка по случаю выхода на пенсию доктора Лопеза. МЦНА выложились по полной и арендовали бальный зал в роскошном отеле. Скоро откроется шведский стол, и я заранее здесь, осматриваюсь. У меня уже есть план атаки — я возьму макароны с трюфелем и сыром и картофельное пюре.

А тем временем официанты раздают крошечные декадентские закуски. Я беру одну и спрашиваю сама у себя, не допустила ли ошибку, что надела платье без карманов. Если бы я могла, то положила бы несколько таких рулетов из бекона в сумку для Джози. В последнее время мы живём на минимуме, пока я не найду другую должность. Моих скудных сбережений хватит на несколько недель, хотя надеюсь, до этого не дойдёт.

Я отталкиваю эту мысль. Все, что я делаю, — это волнуюсь, ищу новую работу и считаю каждую копейку, которая покидает мой карман. Сегодня вечером я собираюсь веселиться! Собираюсь взять одну из этих кокосовых креветок из проходящего подноса, позволить ей таять во рту и притворяться, что жизнь наладится. Хорошо, вау. Это действительно хорошо. Мне действительно нужно запихнуть одну под лифчик для Джози. Это самая вкусная вещь, которую я когда-либо ела.

Я разворачиваюсь, чтобы поймать официанта, пока он далеко не ушёл.

— Сэр...

— Детка! — доктор Лопез улыбается и встаёт между мной и моей конечной целью — украсть все до последней креветки с этого серебряного подноса.

— О, привет, доктор Лопез. — Я пробую не казаться такой подавленной, когда понимаю, что официант исчез в толпе. — Я не знала, что вы приехали.

Он посмеивается и мягко стучит по моему плечу.

— Не стоит быть такой грустной. Ты найдёшь другого босса, похожего на меня.

Это не из-за этого я была грустной, но сейчас грущу именно поэтому.

— По крайней мере, у нас последняя операция утром, — говорю с нерешительной улыбкой.

— Я даже разрешу выбрать тебе плейлист.

Черт. В уголках моих глаз наворачиваются слезы. Я бы использовала мятую салфетку, чтобы вытереть их, но она покрыта креветочным соком.

— Давай сменим тему, или мы будем вдвоём плакать, — смеётся он. — Я уже говорил тебе, что ты хорошо выглядишь? Я не уверен, что видел тебя в чем-то, кроме халата, и ты распустила волосы.

Для работы высокий хвост и белый халат. Сегодня я выгляжу как другой человек. Спасибо Джози, у меня подведены глаза в стиле смоки-айс, благодаря Ютуб я похожа на красотку. Чувствую себя хорошо.

— Вы тоже на высоте, доктор Лопез. Странно видеть всех с работы в повседневной одежде, хоть и в красивой повседневной одежде.

Приглашение требовало нарядиться, поэтому мне пришлось найти в недрах моего шкафа коктейльное платье, которое я купила несколько лет назад для официальной части колледжа. Оно чёрное и простое, и, к счастью, вечное. К сожалению, оно немного теснее в области груди, чем раньше, но надеюсь, это не совсем неприлично. У Джози расширились глаза, когда она увидела, как я выхожу из дома.

— ВАУ! Кто знал, что ты такая горячая?

— Это слишком? — спрашиваю я, пытаясь тянуть подол вниз.

— Ты шутишь? Если бы у меня были такие сиськи, я бы никогда не носила одежду.

— Это страшно, потому что сомневаюсь, что ты шутишь. В любом случае, в твоём возрасте у меня их не было. У тебя еще есть надежда.

Сейчас, конечно, я чувствую себя странно, думая о своих сиськах и разговаривая с моим скоро-выйдет-на-пенсию начальником, но это жизнь.

— Я хочу познакомить тебя с доктором Расселом, когда он придёт сюда.

— Он еще не здесь? — невинно спрашиваю я, хотя знаю, черт побери, он не здесь. Я стою возле двери с того момента, как приехала, по двум причинам. Во-первых, я думаю, что здесь начнётся шведский стол, во-вторых, хочу увидеться с доктором Расселом, как только он придёт.

Я все еще жду.

Волнуюсь, что его не будет. Он не выглядит таким парнем, который сделает убогую компанию приоритетной задачей, даже для такого коллеги как доктор Лопез.

— Нет, но он сказал, что будет.

— Я наблюдала за его операцией утром, — упоминаю я, прозвучало намного высокомернее, чем я хотела.

Он заинтересовано выгибает бровь.

— И?

— И это действительно была интенсивная операция. Она длилась на несколько часов дольше, чем следовало, из-за дефектного оборудования. Все в операционном зале мочились в свои штаны.

Он пожимает плечами, как будто не о чем беспокоиться.

— Я слышал, операция прошла успешно.

— Да, но... в моей жизни достаточно стресса и без работы на такого человека, как он.

— Возможно. — Он смотрит в сторону, хлопает по спине парня, проходящего мимо, и приветствует других гостей. — Как я и сказал, второй этаж всё ещё остаётся одним из вариантов.

Я закатываю глаза.

— Давайте будем серьёзнее.

Он переводит взгляд обратно на меня и качает головой.

— Я серьёзно. Верь в себя. Ты именно тот тип хирургического помощника, который нужен доктору Рассел. И смотри, он прямо за тобой.