– Вот что, – повернулся к ней Шан, – упакуй-ка эту картину. Затем позовёшь роботов-охранников. Хочу, чтобы они сопровождали меня в Торговую Палату.

– Но если охранники покинут замок, – возразила ему Мола, – кто будет его охранять?

– Во-первых, никому не известно, что мой дом защищают только два робота. А во-вторых, включи сигнализацию.

– Она никому ещё не помогала. Замок развивает приличную скорость, и если грабители только пожелают, то они очень быстро улетят из Страдиры.

– Знаю, Мола, но настало время, когда нужно рискнуть. Возможно, именно сегодня изменится наша жизнь, понимаешь?

– Нет.

– Неважно. В любом случае я сделаю то, что считаю нужным, а ты позаботься о замке.

– Каким образом? В мои обязанности входит заниматься только хозяйственными нуждами.

– Значит, считай, что я повысил тебя в должности. И не забудь упаковать картину. Я буду у себя в кабинете.

С такими словами Шан вышел, оставив зеркальный шар в полном недоумении. Через какое-то время в его кабинете появились два робота-охранника, один из которых держал упакованную в бумагу картину. Эта парочка была сделана из прочного металла, покрытого материалом, напоминающим кожу человека. Чисто внешне они сильно походили на людей, если бы не рост, достигающий двух с половиной метров. Но, несмотря на это, движения роботов хоть и отличались размеренностью, быстрота их реакций удивила бы кого угодно. Одетые в чёрные комбинезоны и обутые в высокие ботинки на шнурках, охранники выглядели внушительно и устрашающе. Каждый из них имел боевое оружие и мог применить его в момент опасности, угрожавшей хозяину или его жилищу. Спустившись по светящейся тропинке на землю, Шан прямиком двинулся в сторону Торговой Палаты. Центральная площадь находилась практически рядом, и он отправился туда пешком. Охраняемый с двух сторон, крадолец гордо вышагивал и ловил на себе любопытные взгляды жителей города. Без сомнения, наступил его звёздный час, который обещал настоящий триумф или же позорный крах. Конечно, Шан мог обставить дело совсем другим способом. Например, дать рекламу, которую бы крутили по браптелю в центральном зале Торговой Палаты. Но это стоило денег и заняло бы время. А ещё, не выходя из замка, позвонить самым богатым гражданам Страдиры. Ведь номера их тулиров не знал разве что ленивый. Пригласить их к себе и обстряпать сделку без лишних свидетелей. Но как раз такой подход к делу ничем хорошим бы не закончился. Богачи слишком трепетно относились к деньгам и не выходили из дому без соответствующей охраны. Кто знает, какими навыками обладали их роботы. К тому же, их численное превосходство говорило само за себя. Шан давно уже уяснил, что ни при каких обстоятельствах нельзя никого пускать к себе в дом. Будь то приятель, влиятельный человек или сосед. Радушный приём мог слишком дорого обойтись гостеприимному, но, скорее всего, глупому хозяину. Идя на виду у жителей города, Шан обеспечивал себя не только вниманием. Он надеялся вызвать нужный ажиотаж вокруг себя и привлечь покупателей. Абсолютно бесплатная реклама, зато действующая. Войдя в круглое здание Торговой Палаты, крадолец невозмутимо направился в зал искусства. Здесь шаталось много ротозеев, никогда ничего не покупавших. Но, наряду с ними, были и те, кто мог позволить себе эксклюзивные вещи. Встав напротив роботов, предлагающих билеты на концерт известной певицы, Шан распаковал картину и приказал охранникам поднять её как можно выше. Вскоре вокруг него стали собираться люди, с огромным интересом взирающие на невиданное творение. Холст, наполненный яркими красками, дышал жизнью. Прекрасный и удивительный мир Крадоллы, увиденный глазами художницы, завораживал, заставлял почувствовать огромную силу искусства.

– Откуда у тебя такая картина? – поинтересовался полный человек, окружённый пятью охранниками.

– Это наследство, доставшееся мне от отца, – тут же соврал Шан.

Он сразу же узнал Риви, богатейшего гражданина Страдиры, сделавшего себе состояние как раз на продажах картин. Значит, перед ним стоял конкурент, защищённый намного лучше, чем сам Шан. Но нападать при свидетелях и отбирать картину он, разумеется, не собирался. С другой стороны, купить её по дешевке и перепродать подороже он очень даже мог. На это и рассчитывал Шан. Потоптавшись ещё немного возле картины, Риви спросил:

– Сколько ты просишь за неё?

– Две тысячи сугринов, – ничуть не смущаясь, ответил Шан.

– Это большие деньги.

– Согласен, но она того стоит.

Риви поджал губы и задумался. Его двойной подбородок привлекательности ему явно не придавал, но, имея огромное состояние, толстяк мало переживал по поводу внешности. Его глубоко посаженные светлые глаза прятались за пухлыми щеками, но всё равно Шан видел в них сосредоточенность, что было очень даже неплохо. Делая вид, что ему неинтересно, о чём думает Риви, Шан спокойно взирал на толпу, окружившую его. Мало кто из граждан Страдиры был готов пожертвовать крупную сумму денег на приобретение картины. Поэтому люди просто глазели на холст, пока имелась такая возможность. Ведь когда его приобретёт какой-нибудь толстосум, произведение навсегда скроется за стенами его замка и будет доступно лишь избранным. Наконец, Риви, видимо, принял решение. Он сложил руки на объёмной груди и сказал:

– Даю полторы тысячи сугринов за картину, но это моё последнее слово.

– Нет, – ответил Шан, – меня такая цена не устраивает.

– Как хочешь, – пожал плечами толстяк и медленно начал поворачиваться к нему спиной, делая вид, что уходит.

Сердце Шана похолодело, но здравый смысл говорил о том, что не всё потеряно. С силой сжав зубы, он стоял, словно окаменевший, и не делал попытки остановить богача. Риви вновь повернулся к Шану и изобразил на лице подобие улыбки. Ему не хотелось расставаться с деньгами, но продавец, стоявший перед ним, уступать явно не собирался. Можно было, конечно, забыть о существовании) картины и заняться другими делами. Но, как истинный коллекционер и бизнесмен, Риви понимал, что в руках Шана настоящий эксклюзив. За такой можно выручить гораздо больше, чем запрашивал этот жалкий, не разбирающийся в искусстве кретин. Ещё раз взглянув на исключительную в своём роде картину, Риви полез в нагрудный карман и вытащил приличную пачку сугринов. Отсчитав запрошенные Шаном две тысячи, он протянул ему деньги. Сделка состоялась, а значит, имело смысл оформить всё официально. Шан и Риви в сопровождении роботов-охранников отправились в специальную комнату с бланками. Заполнив нужные страницы в двух экземплярах, они пожали друг другу руки и разошлись. Риви уносил незаконченную картину Алины, а Шан – деньги, так лихо им заработанные. Покинув Торговую Палату, отливавшую голубыми стёклами, он пошёл по цветущей улице и постарался как можно быстрее добраться до дома. Радостное настроение крадольца перемешалось с тревогой, ведь он понимал, что прославился на весь город, и о продаже картины ещё не скоро забудут. Он боялся, что начнутся расспросы о художнике. К тому же власти могли заинтересоваться документами на произведение искусства, а откуда им взяться? Что же касается Риви, то он, по всей видимости, не гнушался противозаконными сделками. И, обладая деньгами, всегда имел возможность откупиться. У Шана дело обстояло не так гладко, как хотелось бы. Если бы стражи порядка заявились с обыском, то наверняка арестовали бы его. Поэтому нужно было срочно убираться из Страдиры, ведь за её пределами искать его точно не станут. Оказавшись в стеклянном замке, Шан с облегчением вздохнул и поблагодарил роботов за охрану. Отправившись в кабинет, он открыл сейф и положил в него две тысячи сугринов. Неплохой улов, жалко, что последний. Позвав к себе Молу, Шан приказал вновь разворачивать замок и улетать из Страдиры.

– Как? – удивился зеркальный шар и даже всплеснул тонкими металлическими руками. Мы ведь только что прибыли.

– Не имеет значения. Делай, пожалуйста, то, что тебе говорят.

– Куда мы направляемся на этот раз?

– В горную долину, где познакомились с Алиной.