Сколько часов прошло, определить не представлялось возможным, но я чувствовала себя разбитой и решила немного поспать. Но сначала пришлось побеспокоиться о безопасном месте отдыха. Так как вокруг стояли только деревья, меня посетила разумная мысль залезть повыше и спрятаться в глубине раскидистых крон. Взобравшись по тонким веткам, росшим снизу, я оказалась на огромном дереве, листья которого укрыли меня от любопытных глаз. Ширина ветви, избранной мной вместо постели, составляла, наверное, метра полтора. Я улеглась и закрыла глаза. Мои руки горели от царапин, полученных при погоне, но больше всего волновало совсем другое. Я убила человека, пусть не похожего на меня, но всё же. Спасая собственную жизнь, отняла её у разумного существа. Но я не чувствовала вины и боялась, что придётся убивать снова. Неизвестно, кто ещё здесь встретится, и, скорее всего, не останется выхода, если на меня опять нападут. Я долго ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться на твёрдой поверхности дерева. События последнего времени оставили неизгладимый след в моём сердце, и я понимала, что прежней уже никогда не буду. Горячие слёзы, как спасение, обожгли мне лицо, и плача, я словно смывала тяжесть, давившую мне на грудь. Всё ещё всхлипывая и горько вздыхая, ощутила облегчение и провалилась в сон. Проснулась от того, что всё моё тело затекло от неудобной постели. Сев, протёрла глаза и взглянула вниз. Там вроде никого не было, и я решила спуститься. Спрыгнув на землю, оглянулась и, убедившись в своём одиночестве, неторопливо пошла вдоль деревьев. Во рту пересохло, ведь я давно не ела и не пила. Достав из кармана кусок фрукта, припасённого мною в дорогу, с наслаждением впилась в его сочную мякоть. Лес всё не кончался, и это было хуже всего. Без воды и еды долго я тут вряд ли бы продержалась. Но я старалась не опускать руки, ведь, кроме меня самой, мне здесь никто не поможет. Сделав очередной привал, я растёрла уставшие ноги. Вдруг рядом со мной возникло неизвестное животное. Оно шло так бесшумно, что я не услышала его приближения. Это было, как минимум, странно, так как рост зверька составлял метра два в высоту и три метра в длину. Несмотря на это, он прекрасно вписывался в окружающую среду и двигался так, как будто ничего его не стесняло. Всё его тело было утыкано чёрными острыми иглами, выкрашенными в белый цвет на концах. Наверное, местный ёжик, не иначе. Хотя в нашем мире они всеядны, а значит, я могла стать лёгкой добычей для такого милого, но опасного животного. К моему явному облегчению, он проскользнул мимо, не останавливаясь. Возможно, слову сине-шёрстных об отсутствии хищников на Крадолле и правда стоило верить. Но, с другой стороны, ёжик мог оказаться просто сытым или не желающим питаться незнакомыми индивидуумами вроде меня. В любом случае, я всё ещё была жива и здорова. Поднявшись с земли, я пошла дальше, блуждая вокруг огромных деревьев с размашистыми ветвями. Я совсем потеряла счёт времени, но, судя по съеденным припасам и часам, проведённым во сне, скиталась уже несколько дней. Наконец, деревья вдруг расступились, обнаружив светлую солнечную поляну, в самом центре которой протекал ручеёк. Бросившись к воде, я набирала её пригоршнями и подносила к губам. Обмывая руки, лицо и шею, наслаждалась прохладой. Однако моё радостное времяпрепровождение прервал громкий шум хлопающих крыльев. На поляну со всех сторон приземлялись птицы. Их численность была небольшой, наверное, особей семь-десять, но на местности, огороженной со всех сторон, их казалось гораздо больше. Может, их привлекли журчание ручейка и желание напиться, кто знает? Такая версия вполне устраивала меня, и совсем не хотелось развивать её дальше. Птицы не являлись такими гигантами, как те, которых я видела в окно замка. Их рост составлял метра полтора, наверное. Правда, длина пернатых была, как минимум, метра три. Их короткие мускулистые ноги с длинными когтями могли лишить жизни кого угодно. Уж не говорю про острые красные клювы. Думаю, они разорвали бы добычу в считанные секунды. Оперение птиц переливалось жёлто-зелёными цветами и делало их облик красочным и живописным. Неожиданное соседство со стаей могло плохо закончиться, по крайней мере, для меня. Я не знала, что лучше, – притвориться невидимой и сидеть, не шелохнувшись, или же всё-таки броситься бежать. Но, судя по всему, птицы находились тут именно из-за воды. Они полоскали в речушке клювы, чистили пёрышки и меня вроде не замечали. Это дало мне возможность встать на ноги и попытаться улизнуть. В ту же секунду со скоростью молнии возле меня оказалась одна из пташек. Она уставилась мне в лицо немигающим взглядом чёрных глаз, то ли надеясь загипнотизировать, то ли готовясь съесть. То и другое меня не устраивало, и я попятилась спиной в сторону деревьев. К сожалению, они находились не так уж близко, как мне хотелось бы, а проклятая птица двигалась вслед за мной, как приклеенная. Я чувствовала страх, настоящий, ледяной, первобытный. Мой мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, и одна бредовая мысль стучалась наружу всё настойчивее. Голова птицы была, наверное, по величине с мою собственную, но её шея напоминала лебединую. Любопытное создание не отставало и вынуждало меня принять непростое решение. Сделав резкий выпад в сторону пернатой, я цепко ухватилась за её гибкую длинную шею, но этим не ограничилась. Не знаю, откуда у меня взялись такие способности, но я лихо запрыгнула на птичью спину, довольно широкую и вместительную. Почувствовав на себе наездницу, пташка закричала дурным голосом свихнувшегося павлина. Её соплеменницы перестали утолять жажду и тут же загорланили вместе с ней. Невообразимый шум поднялся в лесу, и если тут и на самом деле водились хищники, то они разом все пробудились. Мне хотелось заткнуть уши руками, так как мои перепонки могли и не выдержать жутких воплей. Но, увы, у меня не имелось такой возможности, так как птица, на которой я сидела, не просто кричала, а ещё и бегала по поляне, как ненормальная. Остальная стая не отставала и вовсю носилась вслед за нами. Наконец, поняв, что меня не скинуть, птаха расправила крылья и с места ринулась в небеса. Скажу честно, именно этого я от неё и ожидала. Конечно, мой поступок мог показаться безумным, но провести ещё несколько дней, блуждая по лесу, без еды и надежды, я уже не могла. Разумеется, я даже не догадывалась, в какую сторону направится стая и где решит приземлиться. Сейчас самым важным для меня было удержаться на птице и не упасть с огромной высоты вниз. Что я чувствовала? Дикий страх, и только. Я не смотрела на пейзажи, проносившиеся под нами. И всё же, пролетев где-то с полчаса, взглянула на землю. Там, подо мной, простирался всё тот же лес, и пешком такое расстояние я бы точно не преодолела. Мощные крылья птиц рассекали воздух и оглушали меня. Стараясь не думать о плохом, я всё крепче сжимала лебединую шею. Наконец, лес закончился, что безумно меня обрадовало. Широкое поле, раскинувшееся под нами, пестрело цветами, в огромном количестве вымахавшими на нём. Сейчас в самый раз бы спуститься, вот только как, неизвестно. По всей видимости, стая не собиралась снижаться и всё так же спокойно продолжала путь дальше. Вскоре поле осталось позади, и впереди показалось озеро, по берегам которого раскинулись деревья с огромными фруктами. Голод тут же напомнил о себе, и я стиснула шею птицы так сильно, что та поперхнулась. Видимо, это сработало, и она решила избавиться от наездницы раз и навсегда. Прижав крылья к туловищу, птаха стремительно бросилась вниз. От бешеной скорости у меня засвистело в ушах, и я крепко зажмурилась, прощаясь с жизнью. Но птичка умирать явно не собиралась и в какой-то момент выпрямилась и взмахнула крыльями. Не помню, как мы оказались на твёрдой поверхности. Всё произошло слишком быстро. Уткнувшись лицом в землю, я ощущала лишь дикую слабость и тошноту. Руки сводило судорогой, скорее, от перенапряжения, но это была такая мелочь. Жизнь продолжалась вопреки моим ожиданиям, правда, острый клюв озлобленной трёхметровой птицы угрожающе нависал надо мной. Но то ли она сама устала от столь необычного полёта, то ли поняла, что с меня и так вполне достаточно. Лишь гневно каркнув в мою сторону, пташка взлетела в воздух и отправилась догонять своих, удалявшихся всё дальше и дальше.
