Данный раздел книги – главный и самый объемный. Наверное, кино сегодня действительно важнейшее из искусств. Но я знаю, как непросто бывает выбрать фильм для просмотра, чтобы не пожалеть о потраченном времени. В этой части книги вы сможете найти некоторые из таких фильмов. Не вижу ничего страшного, если наши мнения не совпадут, – иногда несогласие и непонимание важнее, чем единодушие. Главное, мне бы хотелось, чтобы эти размышления сподвигли моих читателей на то, чтобы регулярно собираться вместе, смотреть кино и обсуждать увиденное.

Я хотел бы выразить благодарность всем участникам нашего домашнего киноклуба. Уютные чаепития, доверительные разговоры, споры до полуночи вдохновили меня на эту книгу. Я хотел бы особо поблагодарить Алексея Архипова и Юлию Вахтееву за помощь в подготовке текста книги.

Географ глобус пропил (2013)

Реж.: Александр Велединский

(экранизация одноименного романа А. Иванова)

Фильм «Географ глобус пропил» я посмотрел давно. И сразу пришлось вступить в очень горячую дискуссию по поводу главного героя. Фильм привлек всеобщий интерес, а вот в оценке персонажа Хабенского были явные расхождения. Много раз было замечено, что этот фильм, впрочем, как и его главного героя, или резко ругают, или не менее эмоционально хвалят.

Фильм замечательный, и я не буду лишний раз это доказывать, а вот мыслями про главного героя поделюсь, так как постоянно приходится на эту тему говорить.

Итак, за что его ругают? Вот типичный пример отношения к персонажу Хабенского: «Только святой, равно как и учитель, из героя все же не выходит, потому что потуги к святости заканчиваются прекраснодушными мечтами и вечной тягостной рефлексией, так не преломляющейся в поступки. Служкин не может найти в себе силы воли даже для того, чтобы отказаться от случайной связи, не может справиться с собой и не напиться в опасном походе, ставя под нешуточную угрозу жизнь учеников, за которых должен был отвечать.

И мы, взрослые и трезвые, конечно, понимаем, что никакими страданиями, рефлексией, юродством и мечтами нельзя оправдать преступную безответственность, ценой которой едва не стали жизни детей»[2].

Не правда ли, выглядит такой персонаж крайне непривлекательно? Инфантильный, безвольный, безответственный, да еще и алкаш. Лузер, одним словом. И я очень хорошо понимаю женщин (в особенности женщин), которых ото всего этого воротит, особенно, когда из такого «географа» хотят сделать чуть ли не «героя нашего времени», с легкостью вписывая его в пантеон «лишних людей» русской литературы и, шире, культуры, начиная с Печорина и героев Чехова и кончая киногероями позднего советского кино в исполнении Даля, Янковского, Басилашвили.

Но единственная ли это точка зрения? И что же видят те, кто с ней не согласны? Первым среди несогласных станет автор романа, по которому снят фильм: «Я часто читаю ошибочные суждения, где моего героя сравнивают с героями “Утиной охоты”, “Полетов во сне и наяву”, – рассказал Алексей Иванов. – Но мой географ не маленький человек, у него не кризис среднего возраста. Он из числа идеальных героев, таких, как князь Мышкин из “Идиота”. Мой герой живет не идеально, но по идеалам. Он в гармонии с самим собой и миром, знает, чего хочет, но знает и то, что не будет ради достижения этого идти по головам». Да и пьет географ, как говорит его создатель, не от обиды, тоски или безнадежности, а ради смирения: «Он не алкоголик, а выпивоха. Алкоголь ему нужен для самоуничижения, это его бытовое смирение». Мне вспоминаются слова поэта Поля Клоделя: «Лучше напиться, как свинья, чем быть похожим на нас», – и приходит на ум незабвенный образ Венечки с его алкоэскапизмом из «Москвы-Петушков». Можно вспомнить и питерских митьков, которые «никого не хотят победить», «всегда будут в говнище», но при этом обязательно «завоюют мир». А чем не митьковская песня, которую сочинили ученики географа: «Его посадят, его посадят, его посадят за мертвых детей»? Известно, что митьки по природе своей «не сексуальны, но очень любвеобильны». Вот и Служкин говорит Наде, своей жене, влюбившейся в его друга: «Иди к нему, раз любовь, только не плачь. Я ведь и тебя люблю, и его люблю, и разрываюсь между этими любовями». Или в другом месте он говорит: «Хочу святым быть. Хочу, чтобы я никому не был залогом счастья и мне никто не был… Вот такая высокая любовь».

Если вспомнить кредо героини «Унесенных ветром», которая, стоя на пепелище, твердила: «Я сделаю все, чтобы никогда больше не голодать», и сравнить с кредо главного русского поэта: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», то географ со своим стремлением к святости, пусть и на словах только, ближе к Пушкину.

Жена, а вместе с ней и многие зрители, упрекает Служкина: «Ты вообще ничего по жизни не хочешь». Это тоже очень серьезное обвинение, и, на первый взгляд, оно по делу. Но перед нами не герой Басилашвили из «Осеннего марафона», а кто-то иной. Нельзя ли в Служкине Хабенского, даже вопреки замыслу автора и здравому смыслу, увидеть того, кого Христос в Евангелии называет «кроткие» или по-еврейски «анавим»?

Как пишет библеист Саймон Тагуэлл: «Само по себе это слово не обозначает нравственного свойства. “Анавим” – неудачники, то есть те, кто подчиняется, а не владеет людьми и обстоятельствами». И чуть дальше он раскрывает смысл этого понятия: «Жизнь мира сего – ловушка. Снова и снова мы оказываемся в безвыходном положении. Сколько бы мы ни мечтали, что все “прекрасно устроится”, нам приходится жить в ловушке прежних своих ошибок, чужих грехов, дурных социальных систем. Ощущение беспомощности – одна из самых тяжких психологических проблем нашей эпохи, легко приводящая к полному отчаянию.

Евангелие дает на это суровый, но единственно реальный ответ. Оно говорит, что, только приняв ловушку, мы можем изменить хоть что-то. Не надо суетиться, не надо рваться на волю, надо нести крест беспомощности, как нес его Спаситель, чтобы обрести истинную силу для жизни, более приличествующую образу и подобию Бога.

Все наши хлопоты и метания только увеличат неполноту, суету падшего мира. Тишина же, «тихость», дает Богу возможность действовать. Это тайна Его ненавязчивого присутствия. Кроткие такой тайне причастны.

Блажен тот, кто не тщится что-то сделать; тот, кто умеет беспомощно ждать на кресте; именно такие люди наследуют землю»[3].

Анавим – это те, кто «дает Богу возможность действовать». Как тут не вспомнить переход детей, которых учитель оставил одних, через смертельный порог. Так ли случайно все произошло, и так ли одиноки они были на этой страшной реке? Понятно, что все это может показаться притянутым за уши. Не буду спорить. Но как хорошо, что у нас есть возможность задуматься об очень важных вещах, в частности, о том, что мир вокруг нас и люди, которые нас окружают, намного сложней, чем нам кажется.

Скафандр и бабочка(2007)

Реж.: Джулиан Шнабель

(по одноименной автобиографической книге Ж.-Д. Боби)

Фильм «Скафандр и бабочка» (Франция-США) получил много наград, в частности приз за лучшую режиссуру на Каннском кинофестивале 2007 года, приз за лучший зарубежный фильм от Национального совета американских кинокритиков; фильм был номинирован на «Оскар» и т. д. Уже одно это дает любителям кино повод его посмотреть. Как было написано в одной рецензии: «Такие фильмы надо смотреть, когда тебе плохо. Или – наоборот – слишком хорошо. Оказывается, бывает не просто плохо, а совсем плохо. А умереть не дают. Еще такие фильмы надо смотреть, когда тебе хорошо. Чтобы не забывать: все может кончиться в один момент. А вот к этому почему-то никто никогда не готов»[4].