Все то, с чем я столкнулся, уже в прошлом, как и ребята вместе с Аней. Они остались у меня только во воспоминаниях, и именно в самых счастливых. До нашей команды я дружбу так не ценил сильно, как сейчас…

Но в глубине души мне кажется, что мы еще встретимся. Интуиция никогда не подводила...

Огоньки перестали гореть и в купе, да и во всем салоне этого этажа, потемнело. Я услышал шум двигателя и приковал взгляд на иллюминатор. Обычно, когда я летал на самолетах, иллюминатор был маленький, а тут шириной на все стену купе. Непривычно…

В иллюминаторе я заметил другие самолеты, в которые тоже заходили пассажиры. Небо на Андоре начало темнеть, хоть до полуночи еще не скоро.

Самолет плавно начал ехать к взлетной полосе. Ехал он аккуратно и довольно медленно. Тишину нарушили вопли задних соседей на непонятном языке. Сонливость вообще пропала и я почувствовал настоящую бодрость.

Самолет уже доехал до взлетной полосы, которая казалась неописуемо длинной и заканчивалась на горизонте. Тут самолет остановился. Его нос был задернут к полосе. Я слышал, как билось сердце Феодосия. Незнакомка, облокотившись локтем о ручки кресла, любовалась вечерним видом. Неподалеку был виден темно-синий океан, отражающий сумерки, а за самолетом сверкал в вечерних огнях город.

— Больше мы никогда не увидим Андор, — шепнул я Феодосию.

— И слава Ри!— ответил, смеясь, он.

Незнакомка громко кашлянула. Я посмотрел на нее и наши глаза встретились. Незнакомка тут же отвернулась, а у меня от удивления брови высоко поднялись. Меня начинает смущать ее поведение. Как мне ее вытерпеть за эти одиннадцать часов!?

И тут самолет начал, набирая скорость, безумно ехать по взлетной полосе. В ушах громко зашумело. Другие самолеты из той площадки уменьшились до мельчайших размеров. Я мигом раскрыл конфету и засунул себе в рот. Волнение опять пристало ко мне. Не хватало только тут очередной тошноты!

И тут я почувствовал ногами, как самолет начал взлетать. В иллюминаторе  увидел, как сам аэропорт, его площадка и мегаполис начали уменьшаться. В крови пробудился адреналин, в ушах начало стрелять. Одно ухо даже временно оглохло. Мне это уже начало не нравиться…

Океан неописуемо красиво сочетался с высочайшими небоскребами снизу. Здания были настолько высокими, что я даже еще крышу их не вижу. Аэропорт и площадка уже исчезли из поле зрения.

Тут раздался щелчок под ногами — шасси убрались в фюзеляж. Самолет, продолжая взлетать, стремглав мчался к звездному небу.

Голова шла кругом. Тут я уже увидел крыши небоскребов. Эти дома имели порядком этажей двести или даже триста, судя по их высоте.

Под ногами начало дуть, словно где-то шел сквозняк. По телу побежали мурашки. Океан, как голубое одеяло, лежало на поверхности планеты, а все небоскребы один в один соединились.

Тут весь мегаполис с природой и океаном окрасились в три цвета: синий, зеленый и коричневый. Самолет уже начал пролетать мезосферу. Я уже горю желанием увидеть, как выглядит в космосе Андор.

Какой-то ребенок в соседнем купе начал реветь, заставив соседей кричать на незнакомом языке. Меня это взбесило. Какие же они там шумные!

И через несколько минут я увидел саму атмосферу Андора. Красивая голубая линия — граница между атмосферой и космосом красиво выделялась на фоне пустых участках Вселенной. Сама планета Андор с иллюминатора чем-то походила на Землю, но голубых участков океанов было намного меньше. Она очень сильно походила на ту голограмму, которую я видел на Титане. Планета сверкала вся в огнях, а голубая линия атмосферы излучала ярким сиянием, показывая все превосходство этого мира.

Меня планета озарило до безумного восторга. Захотелось тут же лицом прилипнуть к иллюминатору и, не отрываясь, любоваться ею на протяжении всей поездки. И вскоре я увидел еще много интересных фрагментов, которые грех не рассмотреть: несколько космических станций летали по орбите Андора, безупречно красивые голубые, серые, сиреневые межзвездные газы и пыли на просторах этой планетарной системы, ярко сверкающие звезды и, яркие, крутящиеся по своей оси, планеты, такие же столь шикарные с виду, как и Андор.

Солнечный шар осветил наш иллюминатор, заставив глаза слегка прослезиться. Это звезда было больше, чем Солнце.

Тут раздался голос пилота:

— Дамы и господа, наш космический самолет пролетел атмосферу Андора и сейчас летит по маршруту. Сейчас экипаж самолета угостит вас любыми напитками, какие вы только хотите.

В коридоре вновь зашумели иностранцы, а соседи снова начали кричать друг на друга, перекрикивая плачь маленького ребенка. Я старался не обращать на это внимание и приковал взгляд на космос. Лететь одиннадцать часов, но зато я смогу разглядеть каждую деталь этой прекрасной Главной Галактики во Вселенной!

Двери купе отворились и к нам заглянули две стюардессы с огромной белой тележкой. На тележке стояла стопка целлофановых стаканов, внутри находились бутылки различных напитков.

— Кофе, чай, сок. Чего желаете? — дружелюбно спросила стюардесса.

— Сок, — быстро ответил Феодосий— фруктовый взрыв.

— А...мне тоже сок, тоже взрыв, — неуклюже растянул я, продолжая наблюдать за сверкающими звездами.

— Кофе, — тихо ответила незнакомка.

Одна стюардесса начала обслуживать другое купе. Вторая, не торопясь, наливала в целлофановые стаканчики два сока насыщенного красного цвета, походившего вдали на кровь. Девушка, продолжая улыбаться, протянула мне и Феодосию стаканы. После взяла в руки прозрачный стеклянный чайник в виде перевернутой пирамиды и налила кофе в круглую кружку. Нежный запах кофе, в котором чувствовался молочный шоколад, наполнил легкие так одурманивающе, что слюни начали течь. Я не поклонник кофе, но думаю, Оля была бы от него в восторге.

 Я взял в руки стакан и начал жадно пить сок, чувствуя, как после взлета в горле застрял сухой комок. Незнакомка крутила в руках чашку, продолжая смотреть в иллюминатор. Сладкий пар шел от кружки, щекоча девушке ноздри и заполняя своим ароматом наше купе. Попивая сок, я с восторгом рассматривал мерцающие точки звезд, скрывающихся за розовой пылью межзвездного газа. Прекрасные туманности яркого цвета расстилались по всему вселенскому сумрачному пространству. Любоваться красотой космоса я был готов бесконечно.

Тележка стюардесс покатилась к соседскому купе. Шарики тележки плавно перемещались по серому полу, мелодично звеня и освещая своим желтым сиянием коридор самолета.

Феодосий поставил пустой стакан на раскидной столик и повернулся ко мне.

— Ужасно устал, — медленно вздохнул он, зевнув, — не знаю, как ты, а я пошел спать.

Я ему кивнул, продолжая смотреть в иллюминатор. Спать уже не хотелось. Сон, как рукой, сняло при взлете самолета.

Феодосий подошел к одной койке и, не разуваясь, рухнул на нее, будто на мгновение потерял сознание. Я поставил на столик стакан и, скрестив руки, продолжил глядеть в иллюминатор. Сияние огромной звезды сквозь стекло иллюминатора осветило меня, заставив глаза прищуриться и прослезиться.

Незнакомка скрестила ноги. Девушка растерянно мотала головой по сторонам. Она будто хотела попробовать первой заговорить, но стеснение ей не давало открыть рот. Меня это даже позабавило, но сам начать беседу я не хотел. Да и она вообще мне не понравилась, показалась какой-то дурочкой.

В коридоре опять поднялся шум, за стенкой увеличился гул иностранных пассажиров. Они словно чему-то восхищались или возмущались. Определить точно было невозможно.

— Привет, — заговорила тихим голосом незнакомка.

Удивился. Еще при взлете она стеснялась на меня взглянуть, а сейчас решила первой заговорить. Но я сделал вид, что это меня не поразило. Но разговаривать с ней не хотелось.

— Ну привет, — сухо поздоровался я, посмотрев на нее.

Она метнула на меня взгляд. Ее щечки окрасились румянцем. Было видно, что она стеснялась меня. Девушка сняла с лица шарф и спросила: