Френсис мигом выбежал. Питер начал хохотать, крутя в руках сигару:

— Он такой шустрый! Его надо отправить маршировать, он там перегонит всех!

Андриана рассмеялась в ответ:

— Порой я Френсиса тоже хочу прибить, вместе с Кристианом, ибо не надо иметь руки из задницы!

— ПЕСНЮ ЗАПЕВАЙ! — скомандовал командир.

Все клоны хором начали петь строевую песню, которую Андриана да и другие с такого далекого расстояния не смогли расслышать и разобрать слова. Солдаты пели громко, подняв голову к небу. Вскоре они начали идти в сторону военного корабля, который спустил широкую линию трапа. Продолжая петь и маршировать, солдаты заходили в корабль. Их песня и синхронные шаги начали звучать глухо. Когда ряд Сабины зашел в корабль, трап исчез и шлюз быстро сомкнулся. Слабый луч звезды осветил его черную обшивку. Исполинский летательный аппарат начал взлетать, издавая пронзительный грохот. С его огромных круглых двигателей пробежалась мощная вибрация. Взлетев и повиснув над площадью несколько секунд, летательный аппарат издал звук грохота и мгновенно помчался навстречу к небу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌ Проводив глазами корабль, который превратился в крохотный шарик, Корнелия и Питер вместе поаплодировали.

— Как здорово, просто умнички! Я просто на эмоциях восторга, это не передать словами! — обрадовалась няня.

Всем в этой лоджии, кроме Френсиса, понравилась маршировка. Клоны были действительно готовы к войне, казались очень сильными, а от их вида тело бросала дрожь.

Космическая станция на небе помутнела и скрылась за несколькими разорванными облаками, продолжая крутиться на орбите. Небосвод начал покрываться тьмой, на нем начали зажигаться первые звезды. Огни в городе вспыхнули ясным сиянием, а крохотный шарик военного корабля растворился, оставив после себя длинную белую полосу на небе.

Когда Феодосий дал стюардессе посадочные талоны, она вручила нам в руки по два электронных чека, объяснив, что они откроют электронные шпингалеты купе. Меня это позабавило.

Я зашел внутрь космического самолета. Феодосий, не отставая, пошел за мной, приготовив чек в руках, но немного отставал от меня из-за толкающихся людей. В ушах раздавался мелодичным эхом громкоговоритель, который что-то тараторил на непонятном языке.

Рассматривая в предвкушении салон корабля, я нечаянно врезался локтем о дверь пилотной кабины. Локоть начал ныть от боли.

— Осторожно, юноша, — сказал кто-то мне из стюардесс.

Я ей не ответил, даже в этой толпе ее не увидел, и пошел по длинному коридору салона дальше. Стены были темными, на них висели сверкающие указатели и номера купе. Огоньки зажглись на стенах, освещая коридор салона.

Пассажиры заходили в свои купе. Очень много людей толкались и кричали. Суть их скандала я не понял, так как кричали они на иностранном языке. Но одно понял точно: своими криками они перепугали весь салон и заставили маленьких детей плакать.

Тут я заметил один номер купе с цифрами: «20.21.22». Дверь купе была заперта на электронный шпингалет. Когда я попытался дернуть ручку, шпингалет начал пронзительно пищать. Тут же я поднес к шпингалету чек и шпингалет потемнел. Дверь купе открылась. Я тотчас вспомнил, что летим мы еще с кем-то и этот сосед меня заинтриговал. Да вообще начал предвкушать полетом, что даже забыл про сонливость.

Зайдя в купе, я увидел три койки, три больших кресла с ремнями безопасности, полки со сканерами для ручной клади и раскидные столики. Огромный иллюминатор, имея форму прямоугольника, заполнил шириной всю стену купе, что позволяло полностью увидеть всю площадку космических самолетов этого аэропорта.

И тут я увидел соседа по купе, о котором думал последние полтора часа. И его внешний вид меня сильно удивил. Я представлял что угодно, но реальность ожидания превзошла.

На одном кресле, возле иллюминатора, сидела, с привязанным ремнем безопасности, очень юная девушка. Она относилась к расе андермедов, но при этом в ней было что-то еще человеческое. У нее были большие выразительные голубые глаза со смешинками, надутые красные губы, припухлые щеки и аккуратный нос. Она выглядела лет на пятнадцать, ровесница Феодосия. Незнакомка была одета в черный плащ, на ногах обуты длинные ботфорты, на голове была завязана туго косынка, а возле заостренных ушей выглядывали некоторые рыжие пряди.

Она, когда увидела меня, поразилась, чуть с места не подпрыгнула и мигом повернула голову к иллюминатору. В отражении окна я заметил, что она стала краснее помидора. Я этому удивился и не мог понять, чем так ее смутил.

Люди в коридоре так и не успокаивались. Незнакомка спрятала свое лицо шарфом. Я решил сесть от нее через одно кресло, думаю Феодосий так ее не засмущает. Мне как-то стало не комфортно находиться рядом с ней, словно я ее пугаю своим присутствием.

Я пристегнул ремень и в купе зашел Феодосий.

— Сумасшедшие люди! — возмущался он, разводя руками по сторонам, — пройти даже никак невозможно! Ходят, толкаются, непонятно зачем торопятся! До вылета еще пятнадцать минут! А они...

Он не успел договорить, так как увидел соседку. Та, прижавшись к стене, надела на нос темные очки и продолжила пялиться в иллюминатор, внимательно рассматривая космо-самолеты. Феодосий слегка удивился ее поведению. Я в ответ только пожал плечами. Парень, хихикнув, покрутил у виска указательным пальцем.

Феодосий сел посередине и решил для приличия познакомиться с соседкой.

— Привет, тебя как зовут?

Та быстро метнула на него взгляд и, прикрыв лицо до глаз шарфом, вновь отвернулась, ничего не сказав в ответ. Феодосий посмотрел на меня с удивлением. Мы одновременно пожали плечами.

Странная какая-то особа… И лететь с ней еще несколько часов!

Феодосий пристегнул ремень безопасности и, как незнакомка, начал смотреть в окно. Я, прислонившись спиной к креслу, начал смотреть в угол. Предвкушение горело внутри. Я умираю от желания полетать сквозь космические пространства на этом самолете. В голове уже сочиняю образы, как случится вылет и какую красоту предстоит увидеть. Но не могу понять, чем так не угодил этой незнакомке. Возможно, она просто застеснялась.

Я вспомнил Аню и ее жениха. Мне стало интересно, как у них обоих проходит жизнь. И тут я понял, что скучаю по Ане. Нужно прекратить о ней думать. Но не получается.

Я, задумавшись, не заметил, как прошли быстро десять минут. Вернул меня в реальность голос громкоговорителя:

— Добрый вечер, уважаемые пассажиры, дамы и господа. Меня зовут командир космического-пассажирского корабля межгалактического класса Илан МаКрюммер. Экипаж приветствует вас на борту космического самолета Хэштиннг четыреста девять, выполняющий рейс по маршруту Андор-Мобланд. Время пути: одиннадцать часов и пять минут. В полете вам будут предложены напитки, ужин, второй ужин, завтрак. Туалеты расположены в хвостовых частях самолета, на трех этажах. Курение, употребление спиртных напитков запрещены во время всего полета. Просьба во время взлета и посадки отключить все ваши гаджеты. Желаем вам приятного полета! Через пару минут мы начнем запуск двигателей и руление на взлетную полосу.

Затем пилот тоже самое повторил на трех непонятных языках. Я уже настроился на полет, сел в удобную позу и метнул взгляд на иллюминатор, мечтая уже увидеть, как планета Андор будет уменьшаться при взлете.

Одна стюардесса зашла в купе, проверила закрыты ли полки со сканерами, убедилась, что ремни безопасности туго завязаны, вручила нам троим по две конфеты и по пакету на случай, если у кого-то начнется тошнота. Затем она пожелала приятного полета и закрыла дверь купе.

Сердце начало сильно биться. Начал немного волноваться, ведь я и подумать даже не мог о том, что улечу на реальном космическом самолете на другую планету. И лететь до нее одиннадцать часов. Уже даже приготовил одну конфету.