Для начала мне приспичило срочно выйти наружу, ведь не мог же я облегчиться прямо в храме, верно? На улице и правда уже всходило солнце. Его лучи приласкали мою взъерошенную голову, словно бабушка погладила тёплой рукой по макушке. Погони не было видно, я радостно вздохнул полной грудью и улёгся прямо среди цветов и трав. Но тут же подскочил как ужаленный.

Вся спина была мокрой, и штаны ― тоже. Вот Ланс теперь меня засмеёт… Он был прав, говоря, что где-то близко под землёй течёт ручей, я убедился в этом на собственной шкуре. Настроение сразу испортилось, но возвращаться к друзьям в «мокром виде» не хотелось: решил ― пусть ветерок меня просушит, тогда и пойду.

От нечего делать подошёл к пещере и стал рассматривать барельефы, украшавшие её вход. Судя по всему, их делал мастер-самоучка: фигурки получились немного кривобокими, но понять, чем занимались эти странные создания, было можно. Особенно мне понравилось изображение, в котором «безголовые» готовили себе обед. Котёл у них был огромный, а поскольку я был очень голоден, то мой желудок пропел песню: «Покорми меня, Барри, можно прямо из такого вот котла».

Я погладил живот и присмотрелся к барельефу внимательнее: ну, допустим, наготовили они огромный чан похлёбки, а как есть-то собирались в отсутствии голов? Непонятно. И тут неожиданно заметил, что торчащая из котла кость подозрительно напоминала человеческую ногу.

Отшатнувшись, осенил себя охранным знамением, пробубнив:

«Да это же наверняка проклятые дьяволопоклонники тут развлекались. Интересно, Мирела в курсе, кому поклонялись предки её народа? Вряд ли, и пусть это остаётся тайной, а то бедняжка очень расстроится…»

Я решил немного исправить «изображение с котлом», отколов подозрительную ногу. Поискав на земле подходящий камень, нашёл его и, примерившись, осторожно ударил по «конечности», торчавшей из огромной посудины. Эффект превзошёл все ожидания: подо мной распахнулся люк, и, даже не успев вскрикнуть, ухнул в подземелье…

Наверное, я должен был бы разбиться насмерть, несмотря на мои замечательные доспехи. Но чудеса на сегодня не закончились. Меня словно подхватила гигантская рука и осторожно поставила на землю. Я стоялв полной темноте, разевая в испуге рот, как выброшенная на берег рыбка, и боялся вздохнуть. Внезапно в помещении, куда меня так неожиданно забросило, пронёсся шорох, и на стенах одновременно зажглось множество факелов. Это было жутко, и я не закричал только потому, что спазм перехватил горло.

В страхе закрутился вокруг себя в поисках выхода и легко его нашёл: коридор, выложенный грубо отёсанными каменными блоками, недвусмысленно намекал мне, чтобы я следовал по нему. Отказываться не стал, то есть поплёлся вперёд на подгибающихся ногах и совсем скоро вышел к огромному залу, набитому сокровищами. Честно скажу ― ни восторга, ни каких-то других эмоций эта комната во мне не вызвала. Да, она ломилась от насыпанных в кучу золотых и серебряных монет, сундуков, наверняка набитых драгоценными камнями и разного рода побрякушками.

Я усмехнулся, вспомнив, как однажды на мою просьбу купить побольше книг, чтобы устроить в замке библиотеку, отец схватил меня за ухо и протащил на виду у ухмыляющихся придворных в ту самую «секретную» комнату, которую охраняло целых четыре стражника.

Он втолкнул меня внутрь и стал открывать сундуки. Все они были пусты.

― Видишь, сынок, сколько денег я потратил на последнюю военную компанию? Если найдёшь здесь хоть одну монету, можешь забрать её себе на книжки. Что, не нашёл? Тогда вон отсюда!

И я помчался к себе, боясь получить вдогонку хороший тычок его знаменитой тростью. Нет, отец бывал со мной таким строгим очень редко, но этот случай и пустые сундуки казны я запомнил надолго.

Что ж, должен сказать, сокровищница разительно отличалась от нашей, но в этом-то я не был похож на своего отца ― не сходил с ума от вида золота, напротив, оно меня бесило. Я нахмурился и стал искать выход из золотой ловушки. А когда неожиданно почувствовал, что у меня под курткой стало очень горячо, распахнул её и вынул потеплевшие кинжал и бутылку, что я вчера умыкнул со столика для подношений.

Это меня озадачило. Что это, почему они нагрелись, неужели таким образом требовали моего внимания? Вполне возможно. И, прокашлявшись, спросил, не задумываясь, насколько глупо сейчас выгляжу:

«Что вы от меня хотите?»

В ответ кинжал так раскалился, что я отбросил его в кучу разного драгоценного барахла, переведя всё своё внимание на бутылку, с которой стали происходить изменения. Её содержимое сначала помутнело, а потом стало совсем прозрачным, и я увидел смуглое человеческое, ну или почти человеческое лицо с чёрными горящими глазами, большим красным носом и седой бородой. Чёрт побери, кажется, я нашёл джинна …

Честно скажу ― мне стало не по себе… Али рассказывал много сказок, герои которых встречались с коварными и лживыми джиннами, и для них это всегда кончалось весьма скверно. Я про героев. Поэтому, нахмурившись, буркнул, глядя в чёрные провалы его глаз:

«Чего надо?»

Кажется, джинн растерялся от такого невежливого обращения, но взял себя в руки, и у меня в ухе зазвенел его сладкий голос:

«О, прекраснейший из юношей! Выпусти меня из бутылки, и я выполню три твоих желания!»

И он начал гипнотизировать меня своим страшным взглядом, но это не подействовало. В нашем замке однажды выступал фокусник, который легко дурил голову придворным, что очень нравилось моему отцу, и он хохотал, подобно ребёнку. Но когда лже-маг попробовал провернуть этот трюк со мной, у него ничего не получилось, чему Князь очень обрадовался и подарил мне немного денег на книжки. Фокусника же прогнал взашей.

― Можешь снять с меня наложенное заклятье и сделать так, чтобы кости не были хрупкими? ― я честно дал ему шанс.

У джинна забегали глазки, но соврать он не мог, поэтому, потупившись, начал предлагать мне дворцы, гаремы и другую ерунду. Я печально покачал головой.

― И долго ты сидишь в бутылке? ― спросил просто из любопытства.

Он вдохнул:

«Две тысячи лет тут скучаю, вах!»

― Сочувствую, джинн, но придётся ещё помучиться, ― и недолго думая, отправил сосуд вместе с его обитателем к другим сокровищам.

В это время факелы замелькали, и у стены появилась уже знакомая мне тень и низко поклонилась.

― Спасибо тебе, о Великий повелитель тьмы!

― З-за что? ― испугался я, мне совсем не понравилось, как он меня назвал.

― За то, что не тронул наши сокровища, клянусь, мы и дальше будем хранить их для тебя!

Я не придумал ничего лучше, чем сказать: «Да пожалуйста. Кстати, мне здесь надоело, выведи меня к друзьям».

Нет, точно в это вино было подмешено какое-то зелье, иначе я ни за что бы не смог так спокойно среагировать на случившееся со мной происшествие. Я сам себя не понимал и не узнавал прежнего Барри-трусишку. «Надо будет расспросить Мири об этом вине», ― не успел подумать, как в стене сокровищницы образовался проход, и тень повела меня по коридору, оставив в небольшом закутке.

Я осмотрелся. В потолке сквозь щели пробивался свет, сверху доносились испуганные голоса друзей:

«О, Ланс, это злые духи покарали нашего малыша за то, что он съел еду с жертвенного стола», ― плакала Мири.

― Не говори глупости, Мирела, наверняка Реми пошёл тут всё осматривать, он же очень любопытный, и заблудился…

― Это я говорю глупости? На себя посмотри, как можно заблудится в такой пещере, тут только один выход…

― А я о чём тебе твержу? Он выскочил наружу и бродит где-то поблизости; сиди тут, пойду его поищу!

В это время я громко закричал:

«Ребята! Я внизу в подвале, прямо у вас под ногами, откройте люк и спустите верёвку!»

Меня услышали, и это неудивительно: я так орал, что сам себя оглушил. Лансу не потребовалось много времени, чтобы открыть вход в подвал и вытащить меня на «свободу». Я так этому обрадовался, что бросился всех обнимать, наверное, поэтому меня не очень сильно отругали. Кратко обрисовал ситуацию ― вышел по нужде, провалился в яму, побродил по коридорам и услышал голоса ― про остальное я скромно промолчал, особенно про ту часть, где тень почему-то называла меня Великим повелителем тьмы.