Многие несчастные, лежавшие на той кровати, говорили, что видят над собой под потолком какое-то затемнение, похожее на перемещающуюся чёрную тучу. Хотя другие больные, лежавшие по соседству, ничего в этот момент не замечали.

Нехорошая кровать (как и другие здесь же) простояла в палате лет двадцать, а может, и больше. Ещё с советских времён. Стандартная совдеповская односпалка с деревянными спинками и продавленной до пола панцирной сеткой. Конечно, сетка свои удерживающие функции давно не выполняла, поэтому под матрацы таких кроватей устанавливали сколоченные из обычных досок-дюймовок помосты. А что, сразу двух зайцев убивали: болящий и как в гамаке не провисал, и на ровной жёсткой поверхности дефекты осанки исправить мог заодно.

Последними с нехорошей кровати один за другим в мир иной отправились: дед-полубомж в дырявых труселях, длиннющий и худющий, как жердь, восемнадцатилетний героиновый наркоман и привезённый на скорой, перепивший алкоголя, мужик среднего возраста, почивший в бозе через пару часов в ту же ночь…

К счастью, с год назад все кровати в отделении поменяли на новые, более современные. И, совпадение или нет, но чёрная череда смертей в палате пока прервалась.

24.07.2016

Фото автора

Другой загадочный и довольно страшный эпизод случился, в одно из суточных дежурств Ирины.

Ночью из приёмного покоя сообщили, что доставили очередного хроника с обострением. Неходячего. Дежурная санитарка, как назло, куда-то отлучилась, поэтому Ирине самой пришлось спускаться за больным на лифте и везти на кресле-каталке через подвал. Этот подвал, или подземный переход, соединял между собой здания больничного городка. Расстояние от приёмного покоя до лифта по подвалу метров триста, а то и больше, с учётом поворотов. В полуночный час там полумрак, гробовая тишина и полное безлюдье. Лишь вездесущие крысы шныряют по проходу. Никакая отрава их не берёт.

Везёт медсестра этого скрючившегося в каталке хроника, а он голову уронил на грудь – то ли совсем плохо, то ли уснул. Умаялся – всё же до этого часа два в приёмном покое промурыжили. Пока очередь подошла, да пока кровь на анализы взяли и пр.

Гремят по пустынному коридору, увешанному электрическими кабелями с водопроводными трубами, колёса кресла-каталки. Впереди пустота, сзади темнота. Вдруг вдали, у очередного поворота, Ирина замечает одиноко стоящую фигуру. При приближении стало понятно, что это мужчинка в красной футболке. Решила – наверное, какой-то больной-курильщик не дождался утра и спустился табачного дыма позо́бать (в отделении-то не покуришь, даже из туалетов гоняют).

Отвлеклась на секунду, а когда вновь глянула в ту сторону – никого! Исчез мужик! Куда мог деться?! Там впереди сплошной коридор! С поворотом, правда. Проезжает она этот поворот и вновь выруливает в длинный прямой проход с кабелями да трубами…

Что за чертовщина?! В конце прохода-коридора, у самого лифта, к которому она везёт этого спящего бедолагу, стоит та же фигура в красной футболке! От поворота это метров сто! Не мог же больной курильщик стометровку быстрее олимпийского чемпиона одолеть?! Тут, по словам Ирины, мурашки у неё не то что по спине, по всему телу побежали! Но деваться некуда, в сторону не свернёшь. А лифт только один, там впереди, где козёл этот стоит!..

Везёт каталку дальше. Только уже взгляд от загадочной фигуры не отводит. Приближаясь видит, что мужик спиной стоит, руки вдоль туловища. Не шевелится… И вдруг, как в струях горячего воздуха завибрировал, стал расплываться и просто испарился!

Ирина, по её словам, уже чисто на рефлексах, закатила каталку в лифт и поднялась на свой этаж в отделение. Тут у ординаторской уже дежурный врач стоял. Подошёл к больному, будит – тот не просыпается. Пульс пощупали – тишина. Сразу – на кушетку, делать искусственное дыхание и запускать сердце! Расстегнули у мужика олимпийку, а под ней… красная футболка! У Иринки самой чуть сердце не остановилось!

А мужчинку так и не откачали. Вот если б успеть минут на пять пораньше…

24.07.2016

Рисунок автора

Третий мистический случай произошёл с близкой (ещё со студенчества) подругой Ирины. Такой же медсестрой в гастрооделении, но из другого стационара. Настоящее имя не называю, ниже поймёте почему. Пусть будет Оля.

По словам Ирины, её подруга Ольга вполне обычная, нормальная женщина сорока лет. Не замужем, детей нет, живёт одна. Не слишком весёлая, но и не сварливая, как могло бы оказаться. Только вот с одним из болезных постояльцев стационара у неё сложились прямо-таки вражеские отношения. На протяжении лет пяти (а хроник этот укладывался каждые полгода на положенные две недели) они с ним цапались, как кошка с собакой. С чего всё началось, уже непонятно, но Оля говорила, что этот, лет пятидесяти с хвостиком, мужичок имел неимоверно зловредный характер. Был постоянно всегда чем-то недоволен, жаловался на персонал, подзуживал больных, а Ольгу – так просто ненавидел. Она с ужасом ждала каждую его «укладку». Вредный мужчина, как по режиму, заселялся по два раза в год: в мае и ноябре. У него были проблемы с желудком и цирроз печени, но не вирусный. Сам же по жизни – гигиенист, каких поискать. Постоянно мыл руки, ходил в марлевой повязке, регулярно сдавал анализы на все гепатиты и прочие инфекции (где только заработал цирроз – уму непостижимо!). Медсестёр тиранил только так. Мол, перчатки не меняют, инструменты не стерилизуют… В общем, так и хотят его, без того ослабленного циррозника, уморить смертью безвременной!

За глаза его даже прозвали – «Хлормэн».

И вот один раз этот Хлормэн так достал Ольгу, оскорбив прямо на глазах у больных, что та разревелась и написала заведующей заявление на расчёт. Но завотделением всё же, после долгих уговоров, её разубедила. Медсестра Ольга была на хорошем счету, трудилась в гастроотделении давно. Опять же – кадровый дефицит.

Но на Хлормэна Ольга затаила лютую обиду. Да такую, что придумала месть, которая, может, кому-то покажется чересчур жестокой. Ну так что ж, не надо медиков злить!

Как раз одновременно с Хлорменом на излечении в той же палате лежал ВИЧ-инфицированный парень. О статусе таких больных, конечно, в курсе только медперсонал. Пациентам о них не докладывают. Медсестёр же и докторов строго предупреждают о неразглашении врачебной тайны. Ну, а сами ВИЧ-инфицированные тем более не проговорятся. Лежат такие, незаразные в быту, ребятки на соседних койках, как ни в чём не бывало. Причём, с каждым годом их количество растёт. По крайней мере в Свердловской области.

Вот иглу от капельницы этого ВИЧ-инфицированного парня Ольга и поставила в капельницу Хлормэна. Это оказалось очень просто. Капельные системы в процедурном кабинете заряжала она одна, разносила по палатам – тоже. Никто и не заметил ничего. В том числе, и злобный Хлормэн. Для верности Ольга повторила подобные манипуляции ещё раза три.

Потом Хлормэн выписался, а через полгода, в ноябре, при очередной «укладке», у него сразу же обнаружился ВИЧ. С таким расстроенным организмом, как у Хлормэна, это был фактически смертный приговор.

Узнав страшную новость, дед, как только завидел Ольгу, затрясся в истерике:

– Я знаю, что это ты, сука, сделала!!!