Как только они добираются до собачьего парка, БиБи приносит Бену палку и выжидающе на него смотрит. Бен качает головой, но потом бросает палку, один раз, другой, третий, снова и снова, размышляя о том, что, рано или поздно, эту ситуацию нужно будет как-то разрешить. Весь этот раздрай. Аморально думать о прошлой ночи не иначе как об ошибке, но его разум слишком выдохся, мозг будто расплавлен, чтобы полностью осознать последствия того, что он натворил.

Что натворил с Рей.

Она понятия не имеет. Рей называет его своим другом, и ей абсолютно невдомёк, насколько много для него значит — и пусть всё так и останется. Потому что это единственный вариант. Он не хочет уходить из её жизни, оставлять на растерзание Хаксу, или ещё кого-нибудь, если уж на то пошло. А значит, ему придётся встречаться с ней в коридорах, пить кофе по средам и притворяться, что не вспоминает о её тугом влагалище, о стройном теле под ним, о том, как горят её глаза, когда она кончает. Притворяться, что он не хочет её так сильно, как никого другого в своей жизни не хотел.

БиБи напоследок приносит ему палку и шлёпается на землю, высунув язык. Бен даёт ему пару минут прийти в себя, а затем ведёт домой, впускает внутрь и наливает в миску воды. Он даже хочет погладить его по голове, но знает, что это поставит под удар почтительную враждебность, которую они оттачивали годами, поэтому Бен коротко кивает. БиБи в ответ делает нечто, похожее на качание мордой, и направляется на категорически запрещённый дорогой кожаный диван, чтобы свернуться там клубочком. Бен вспоминает, что у По сегодня бранч с соседкой по комнате — единственной женщиной, о которой он заботится с детства, — и позволяет БиБи остаться там. Просто из вредности.

Найн, кошка Фазмы, выглядит куда счастливее, увидев Бена. Покончив с едой, она изящно увивается между его ног и подходит ближе, чтобы прижаться к нему; под ладонью подрагивает мягкий, чёрный мех, когда она начинает мурлыкать, готовясь подремать. Бен вспоминает, что Рей вчера сказала. Нет, сегодня утром. И окидывает взглядом кухню Фазмы в поисках хоть каких-то признаков присутствия Базин, даже толком не зная, на что они должны быть похожи. Затем он вспоминает ещё кое-что: Рей на нём сверху, сразу после рассказа о том, кто с кем трахается среди коллег Бена; её глаза закрыты, а бёдра двигаются вверх и вниз в неспешном, сбивчивом темпе, и он тут же теряет всякий интерес к личной жизни Фазмы.

Телефон начинает вибрировать, как только он садится в машину.

По: Это были участники сессии под номерами 4 и 5, с которыми Солнышко разговаривала перед тем, как внезапно уйти.

По: Так сказал Финн. Он не уверен, оба ли в этом участвовали или только один.

Бен: Он может спросить?

На пару секунд зависает пауза.

По: Говорит, что он тебе не стукач.

По: И он не обманет доверие Рей.

По: Он говорит, чтобы ты сам у неё спросил.

По: А ещё, что она вряд ли тебе что-то скажет.

По: Слушай, а ты помнишь, что входил в студенческий консультативный комитет Финна? Короче, задница ты самая настоящая.

По: У Финна к тебе целая простыня претензий.

По: Довольно забавно это слышать.

По: Однажды я услышал «ебучий ублюдок».

По: А может, и трижды.

Бен вздыхает. Он и правда не помнит, что входил в студенческий консультативный комитет Финна, и даже не сомневается, что их взаимодействие наверняка прошло… не слишком гладко. Он не удосуживается ответить По и вместо этого загружает приложение конференции в поисках расписания сессии Рей. Найти имена и принадлежность к университетам не составляет труда, а научные резюме можно погуглить.

Хотя бы заботу о ней он в состоянии держать под контролем.

Он медленно выдыхает и начинает всё обдумывать.

***

Бен не спит уже тридцать два часа. Но ему не впервой. Это не самое долгое время, когда он пребывает без сна, потому что почти два десятка лет его жизни занимали заявки на гранты за абсурдно короткие сроки. Но сейчас он гораздо ближе к сорока, чем к двадцати, а это значит, что каждый час бодрствования даёт о себе знать. Твою мать, он ближе к сорока, чем к тридцати, и, наверное, именно поэтому в голове словно какая-то каша, а мышцы напряжены. Он массирует шею, щурясь в монитор и пытаясь понять, нарочно ли Митака помечает оси Х и Y настолько мелким шрифтом, и нужно ли его за это вышвыривать вон. Стоит ли оценивать это столь критично, заставлять аспирантов бросать учёбу за то, что они раздражающие мелкие засранцы? В конце концов, кафедра нуждается в прореживании. Да и весь мир тоже.

Он так устал, что даже звук уведомления о сообщении кажется слишком резким и громким, пронзая мозг и заставляя вздрогнуть. В ту же секунду раздаётся стук в дверь, и Бену лишь остаётся вздохнуть, прежде чем перевернуть телефон и выкрикнуть:

— Войдите.

Хотя бы это не студент. Доктор Слоун. Из всех его коллег она меньше всего склонна болтать о всякой ерунде, и, скорее всего, у неё есть серьёзные основания для визита.

— Рей.*** — Он встаёт и чувствует, что явно засиделся, о чём даёт знать его опорно-двигательный аппарат. Ему действительно нужно поспать. Или хотя бы съесть что-нибудь, помимо кофе. — Что ты хотела?

Рей закрывает за собой дверь и прислоняется бедром к шкафу для хранения документов.

— Кто-нибудь из твоих студентов выпускается в ближайшее время?

— Ты имеешь в виду аспирантов моей лаборатории? Или ассистентов?

— Аспирантов.

Бен чешет затылок, вспоминая своих подопечных.

— Джесс учится пятый год и, вероятно, через пару месяцев выпустится. Алекс тоже, но он может закончить позже. Всё будет зависеть от его проекта. Митака на четвёртом году, но его судьба ещё неясна. Остальные помладше.

Рей кивает.

— А Джесс, это которая?

— Джессика Пава. Участвует в подготовке к гранту по теории молекулярной информации.

— Ах да. С тёмными волосами?

— Ага.

— Тебе она нравится?

Мне никто не нравится, — чуть ли не вырывается из него. Хотя это не совсем так. Верно?

— Она неплохая аспирантка. Довольно независимая. Быстро схватывает, а когда что-то не получается, ей хватает ума спросить, чтобы потом не облажаться. — Мозг Бена слишком переутомлён и он с трудом соображает, почему Рей интересует его мнение о Джесс. — А что?

— Джесс собирается остаться, когда защитит свой проект? У неё здесь есть семья? Возлюбленный?

Откровенно говоря, Бен понятия не имеет, откуда Джесс родом, в отношениях ли, есть ли у неё семья, и каковы её планы на будущее, помимо изучения ДНК-связывающих доменов регуляторных белков и их специфических сайтов. Его никогда не волновала личная жизнь своих студентов и сейчас мало что изменилось.

— Я могу поинтересоваться.

Рей кивает.

— Было бы здорово. Мой постдок внезапно ушёл, и я как можно скорее хочу найти ему замену.

Бен хмурится.

— Внезапно?

— Да. — Рей закатывает глаза. — Не знаю, что-то там делает в стипендиальной программе для научных сотрудников. Вместе с Национальным институтом здоровья. Пустая трата времени, скажу я тебе. — Бену действительно нужно было поспать. Насколько помнит его измученный мозг, у доктора Слоуна всего два постдока: во многом похожая на неё Базин и… — В общем, есть у меня вакантная должность постдока с жалованьем, но это примерно на один год, и мне очень не хочется брать кого-то постороннего, понимаешь?

Ну да. Вполне логично. Бен открывает рот, чтобы это сказать, но вместо этого произносит:

— Хакс?

Рей наклоняет голову и одаривает его странным взглядом.

— Хакс уходит? — спрашивает он, и на удивление его голос звучит ровно и безразлично.

— Хакс уже ушёл. Даже свои реактивы не поставил на полку. — Она снова закатывает глаза и одновременно пожимает плечами. Очевидно, что за столько лет она уже привыкла к подобному от своих подопечных, которые совершали гораздо худшие вещи. — Сообщи, что думает Джесс и каков у неё график. Я могу пойти на уступки. — Она приподнимает бровь. — Да у меня и выбора-то особо нет.