— Речь шла не о тебе, — выпаливает она. Ложь срывается с языка, как грязевой оползень: непреднамеренная, быстрая, обречённая оставить после себя колоссальный хаос.

Колоссальный.

— Я знаю. — Бен мотает головой и… даже не выглядит удивлённым. Он просто кивает, и вдруг становится абсолютно ясно, что он действительно так думает; ему даже в голову не приходит, что Рей может им заинтересоваться.

Но это ведь просто невозможно. Безусловно, он всё знает. Он не может не знать, ведь… ведь… ведь… это всего лишь внешняя оболочка, которую Бен носит как броню. Он не может не знать — а значит наверняка подозревает о её намерениях. Возможно, просто не спешит избавиться от неё, боясь задеть гордость, и это… невыносимо. Просто… нет.

Рей хочется плакать — с самого утра это слишком часто возникающее желание. И из неё вырывается очередная ложь.

— Просто… пунктик. На одного парня.

Он снова кивает, на сей раз медленно. На мгновение его глаза темнеют, а челюсть дёргается — но лишь на мгновение. Рей моргает, и выражение его лица снова становится непроницаемым.

— Этот парень… он… — Рей сглатывает. Кто он? Быстрее, Рей, быстрее. Иммунолог? Канадец? Жираф? Кто он?

— Можешь не рассказывать, если не хочешь. — Голос Бена звучит немного необычно, но в то же время успокаивающе. Устало. Рей осознаёт, что заламывает руки, и когда после двух попыток не удаётся остановиться, просто прячет их под стол.

— Нет. Я правда хочу тебе рассказать. Дело в том, что…

— Всё в порядке. — Он одаривает её ободряющей улыбкой, и Рей… не в силах на него смотреть. Ни секунды более. Она отворачивается, отчаянно желая что-нибудь сказать, всё исправить. Хотя бы выиграть время. Прямо за окном кофейни кучка старшекурсников жмутся друг к другу и над чем-то смеются, глядя в экран ноутбука. Порыв ветра разбрасывает кипу записей, над которыми корпела девушка: она пытается поднять их с земли, прежде чем они разлетятся ещё дальше. Вдалеке Рей замечает идущего в кофейню доктора Дэмерона.

— Таков… наш уговор. — Голос Бена возвращает её обратно — к их столику и ко всей этой лжи, к его нежному мягкому тону. Он добр к ней. Слишком добр. Я раньше думала… думала о тебе самое плохое. А теперь… — Это должно тебе помочь. Когда придёт время прекратить…

— Нет. — Рей качает головой. — Нет, я… — Она вздыхает и заставляет себя улыбнуться. — Всё не так просто.

— Понимаю.

Рей открывает рот, чтобы сказать — нет, нет, нет, он не понимает. Он ничего не понимает, потому что она всё это выдумала. Ситуация — полный пиздец.

— Я… я не скажу ему. — Рей проводит языком по губам, но это никак не помогает избавиться от сухости во рту. — Нам нет необходимости прекращать фиктивные свидания, ведь я не расскажу ему, что… о своей симпатии. Он вряд ли… Он не станет…

— Чувак! — Чья-то рука решительно хлопает Бена по плечу. Получается нечто среднее между шлепком и ударом. — С каких это пор ты не в своей лаборатории или не в каби… О! — Доктор Дэмерон переводит взгляд с Бена на Рей и заостряет на ней внимание. Секунду он просто стоит у столика и пялится на неё, явно удивлённый её здесь увидеть. Затем его губы медленно расплываются в улыбке. — Вот оно что. Привет, Рей.

На первом году обучения в аспирантуре доктор Дэмерон являлся членом студенческой консультативной комиссии, предварительно назначенной для Рей. Правда, это был странный выбор, учитывая, что он вообще не имел никакого отношения к её исследованиям и не проявлял даже минимального интереса к наставничеству аспиранта без фармакологического образования. Но ещё тогда у Рей остались приятные воспоминания об их общении. Во время заседаний её комиссии, пока она нервничала и запиналась на описаниях своих методов, он всегда ей улыбался. Однажды даже сделал комплимент по поводу её футболки с «Закусочной Боба», а затем начинал напевать себе под нос мелодию из заставки сериала всякий раз, когда доктор Слоун заряжала одну из своих тирад против оптогенетики.

— Привет, доктор Дэмерон. — Наверняка её улыбка не такая убедительная, как хотелось бы. — Как жизнь?

Доктор Дэмерон отмахивается.

— Пф-ф. Пожалуйста, зови меня По. Ты ведь больше не моя студентка. — Он с наслаждением похлопывает Бена по спине. — Встречаться с моим старым и нелюдимым другом — весьма сомнительное удовольствие.

У Рей отвисает челюсть. Друг? Старый друг? И… надо ли ей об этом знать? Должна ли девушка Бена об этом знать? И что ей ответить? Но, слава богу, доктор Дэмерон — По, боже, По — вроде бы не ждёт ответа. Он поворачивается к Бену, которого похоже не волнует, что его объявили нелюдимым, и спрашивает:

— Ты видел отзывы читателей в журнале «Труды Национальной Академии наук»? — У него меняется тон: он звучит более низко, быстро, непринуждённо. Спокойно. Они в самом деле старые друзья.

Бен морщится.

— Да.

— Они абсурдны.

— Согласен.

— Мы не собираемся всё это делать.

— Конечно. Нам следует написать редактору.

— Или кому-нибудь повыше.

— Возможно.

— Кстати, хотел спросить: мы можем перенести наши вечерние дела на завтра? У меня… кое-какие планы… нарисовались. — Его беглый взгляд на Рей красноречивее всяких слов: я бы тебе рассказал, потому что это очень интересно и пикантно, но твоя девушка и по совместительству моя бывшая студентка сидит за столом, и мне стоит избавить её от сенсационных подробностей личной жизни. — В последнюю минуту.

Бен невозмутимо кивает.

— Конечно.

— Ништяк! Сорян за это. — По ещё раз похлопывает Бена по спине, затем поворачивается к Рей с широкой улыбкой. — Сегодня вечером он весь твой, Рей. — Он делает акцент на «сегодня вечером» — уже нагоняя этим тумана — и подмигивает, отчего Рей вовсе заливается румянцем. — Не делайте того, чего бы я сам не стал делать, детишки.

Бен закатывает глаза, когда за По закрывается стеклянная входная дверь. Словно зачарованная, Рей провожает его взглядом, пока тот проходит мимо дворика кофейни. Потом поворачивается к Бену с надеждой, что её щёки не кажутся такими разгорячёнными, какими их ощущает.

— Эм… Что это было?..

— По для тебя старался. — Бен даже почти не раздражён.

— Это правда? Вы действительно старые друзья?

— Нет. По идиот. — Должно быть, он замечает, как Рей озадаченно хмурится и вздыхает. — Да. Мы росли вместе. Ну, в каком-то смысле, — уточняет он. — Наши родители были близкими друзьями.

— Оу. Я думала, ты вырос в Европе.

Он качает головой.

— Я где только не рос. Везде, где мы оказывались волей работы матери. — Он плотно сжимает губы. — У родителей По была аналогичная работа.

Рей пытается вспомнить моменты, когда могла наблюдать общение По и Бена. Хотя она начала обращать внимание на Бена всего пару месяцев назад. Но несколько раз точно видела их вместе, и на пикнике они, похоже, дружно веселились, играя в эту дурацкую игру. Как старые братюни.

— Ты ничего ему не сказал. О нас. Что это… понарошку.

— Нет.

— Но почему?

Бен отводит взгляд.

— Не знаю. — Он напрягает челюсть. — Думаю, что просто не… — Его голос прерывается, и он качает головой, прежде чем натянуто улыбнуться. — Знаешь, он очень хорошо о тебе отзывается.

— Доктор Дэмерон? Обо мне?

— О твоей работе. Исследованиях.

— Оу. — Рей понятия не имеет, что на это ответить. Когда ты обо мне говорил? И почему? И сколько ты уже этим занимаешься? И что он думает «о нас», когда «нас» на самом деле не существует? А что ты сам думаешь «о нас», Бен? — Оу, — бессмысленно повторяет она.

За последние несколько недель любопытство Рей по поводу причин, побудивших Бена предложить план Фиктивных Свиданий, возрастает в геометрической прогрессии, но только сейчас, увидев, как Бен общается с По, она начинает догадываться, чего ему это стоит. Впервые за всё время, ей приходит в голову, что их договорённость отражается не только на её жизни, но и на жизни Бена. Он ежедневно врёт своим коллегам и старому другу. Каждый день его студенты приходят в лабораторию, свято веря, что он встречается с одной из их ровесниц. Считают ли они его гадким и похотливым? Изменилось ли их мнение о нём из-за его отношений с Рей? И что думают другие преподаватели на кафедре или в смежных программах? Формально встречаться с аспиранткой разрешено, но это не значит, что такие отношения не осуждаются. А что если Бен встретит — или уже встретил — кого-то, кто ему по-настоящему понравится? Когда они заключали сделку, он сказал, что не собирается ходить на свидания, но с тех пор прошли недели. Да Рей и сама была уверена, что не захочет ни с кем встречаться. Разве эта мысль, в какой-то степени удивительно несмешная, сейчас не вызывает желание рассмеяться?