— А почему провальный? — спрашивает он.

Рей тяжело вздыхает.

— Это просто… Ох!

Она тянется к телефону и нажимает на кнопку перехода на главное меню, затем смахивает пару несрочных голосовых сообщений от Финна и Роуз, и показывает фото своего последнего вестерн-блота.

— Смотри! — Она показывает на целевой белок. — Вот. Этого не должно быть…

Он задумчиво кивает.

— А ты уверена, что с исходным образцом было всё нормально? И с гелем тоже?

— Ага. По крайней мере, я так думаю. Он был не жидким и не пересохшим.

— Хм. Похоже, что проблема может быть в антителах.

Рей переводит взгляд с фотографии на Бена.

— Думаешь?

— Да. Я бы проверил раствор и буфер. Если дело не в этом, то это может быть испорченные вторичные антитела. Можешь пойти ко мне в лабораторию, если она всё ещё работает, и позаимствовать наши.

— Оу, вау. Спасибо. — Рей тут же сожалеет о том, с каким удивлением прозвучали её слова, потому что… да, с самого первого дня, когда они встретились, он был с ней невероятно мил. — Ладно, теперь мне и правда немного жаль, что я не могу позвать тебя в свою диссертационную комиссию. Возможно, слухи о твоём сумасбродстве сильно преувеличены.

Он поджимает губы.

— А может, ты просто вытаскиваешь из меня всё самое лучшее?

Рей ухмыляется, глядя на него.

— Тогда, возможно, мне стоит остаться. Ну, знаешь, чтобы спасти кафедру от твоего отвратительного настроения.

Бен бросает взгляд на фото вестерн-блота.

— Ну что ж, похоже, в обозримом будущем ты не собираешься оканчивать аспирантуру.

— Господи! Ты только что?.. — Рей ахает и едва не начинает смеяться. — Ты монстр.

— Если объективно…

— Это самая грубая и подлая вещь… — Рей уже вовсю хохочет, держась за живот, и машет перед ним пальцем.

— Я не сказал, что ты виновата, но…

— …которую кто-либо говорил аспиранту. Когда-либо.

— Да ладно. Думаю, что могу сказать вещи и похуже. Если приложу к этому усилия.

— На этом всё. Серьёзно, конец нашим фиктивным отношениям. — Рей старается не улыбаться. Возможно, тогда он отнесётся к ней всерьёз, вместо того, чтобы смотреть на неё с таким терпеливым и довольным выражением лица. — Правда. Пока, Бен. Было приятно иметь с тобой дело.

Рей делает попытку встать и уйти, изображая притворную ярость, но он хватает её за рукав свитера и осторожно тянет, снова сажая её рядом с собой на узкий диван; возможно, даже ещё ближе, чем раньше. Она продолжает пялиться на него, а он смотрит по-прежнему ласково и невозмутимо.

— Нет ничего плохого в том, чтобы учиться в аспирантуре больше пяти лет, — произносит он более примирительным тоном.

— Конечно. А сколько времени понадобилось тебе?

Он колеблется.

— Пять лет.

Рей фыркает.

— Ты просто хочешь, чтобы я осталась здесь навсегда. Пока у тебя не появится самое большое, толстое и убедительное дело по Статье IХ, когда-либо существовавшее.

— Это и есть мой план.

— Я так и знала.

— Собственно, такой план у меня был с самого начала. Это единственная причина, по которой в ту августовскую ночь я внезапно тебя поцеловал.

— Ой, заткнись. — Рей опускает голову, пряча лицо, и прикусывает губу, надеясь, что он не заметит её идиотскую улыбку. — Слушай, можно тебя кое о чём спросить? — Бен выжидающе смотрит на неё, что он обычно и делает в последнее время, поэтому она продолжает, говоря более мягким и спокойным тоном. — Зачем ты это делаешь?

— Делаю что?

— Встречаешься со мной не по-настоящему. Ты говорил, что у тебя есть на то причины. Теперь ты можешь сказать? — Рей кусает губу и играет с дыркой на джинсах, открывающей её колено. — Я имею в виду, мы… раньше были друг другу никем, но сейчас мы друзья. Ведь так?

— Разве?

Рей кивает. Да. Да, мы друзья. Ну же! А потом наклоняет голову.

— Ну, ты только что нарушил один из священных принципов университетской дружбы, а именно: никогда не упоминать о сроках окончания учёбы другого человека. Но я тебя всё же прощу, если ты скажешь мне, какова твоя выгода.

— Скажу.

— Серьёзно?

— Да. — Кажется, он честен. Бен не лжец — Рей дала бы голову на отсечение.

— И что же это? Не считая приставаний с использованием солнцезащитного крема и возможности пожертвовать сотни долларов в универскую кофейню. И, кстати, Хакс теперь ненавидит тебя ещё больше, чем раньше.

Он едва улыбается. А потом перестаёт делать и это. Бен смотрит куда-то в сторону смятой полиэтиленовой обёртки, которую Рей бросила на стол несколько минут назад. Куда угодно — но только не на неё. Она замечает, как напрягается его челюсть и он сглатывает.

— Рей. — Он делает глубокий вдох. — Рей, я…

— Ах, Боже мой! Ты меня до смерти напугала!

Они оба вздрагивают — Рей гораздо больше, чем Бен — и поворачиваются к выходу комнаты отдыха. Там стоит Талли, драматично прижимая к груди руку.

— Господи, что ты здесь делаешь так поздно? Сидя в темноте.

А ты то что здесь забыла, — сварливо бормочет про себя Рей.

— Свет не включается, — говорит она вслух, не отвечая на вопрос, так как… Что она вообще может сказать?

Мы просто разговаривали ни о чём, хотя завтра в полночь по североамериканскому восточному времени у меня крайний срок подготовки к конференции, и я, скорее всего, не смогу заснуть. Хотя у Бена тоже есть свои неотложные дела и мы должны встречаться только по средам примерно на пятнадцать минут. Мы просто разговаривали, потому что… потому что мне нравится с ним разговаривать. И нет, всё не так, как ты думаешь. Мы даже не встречаемся по-настоящему. Мне просто нравится этот мужчина. Он забавный и приятный, с ним весело. Мне мало кто симпатичен, и, готова поспорить, ему тоже. Я не понимаю, что здесь происходит. Совсем.

— Ну, ты напугала меня, — снова повторяет Талли. Даже слегка раздражённо, — думает Рей. Учитывая, что они с Беном никого не трогали. — Рей, ты готовишься к «Обществу за биологию»?

— Угу. — Она украдкой бросает взгляд на неподвижного и невозмутимого Бена. — Просто решила немного передохнуть. Но я уже собиралась возвращаться.

— О, круто. Я тоже. — Талли улыбается и указывает в сторону своей лаборатории. Это лаборатория доктора Таркина, прямо рядом с лабораторией доктора Холдо. — Мне нужно разделить кучу неспаренных дрозофил. До того, как они перестанут быть неспаренными, ну ты понимаешь. — Она поигрывает бровями. Обычно, Рей нравится чувство юмора Талли. Но сейчас она просто хочет… Она сама не знает, чего хочет. — Рей, ты со мной?

Нет. Нет, мне и здесь хорошо. Рядом с Беном. Пожалуйста, оставь меня.

— Конечно. — Она с неохотой встаёт. Бен делает то же самое, собирая обёртки и пустую бутылку, и сортирует их по мусорным контейнерам.

— Доброй ночи, доктор Соло, — говорит Талли у выхода. Бен лишь коротко кивает ей в ответ. И снова невозможно распознать его взгляд.

Похоже, на этом всё, — думает Рей.

Откуда эта тяжесть на сердце — она понятия не имеет. Наверное, просто устала. Слишком много съела, или наоборот недостаточно.

— Увидимся, Бен. Да?.. — еле слышно произносит Рей, прежде чем он направится к двери и выйдет из комнаты. Её голос звучит довольно тихо, чтобы Талли не услышала. Может, Бен тоже не слышит. Хотя, он на мгновение останавливается. А потом, когда проходит мимо Рей, ей кажется, что костяшки его пальцев задевают тыльную сторону её ладони.

— Спокойной ночи, Рей.

________________________________________________________________________________

*Нетопырь — род гладконосых летучих мышей.

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Эстет от Anna Gelman https://cutt.ly/zyXFWBa

На нём солнцезащитные очки, чёрные джинсы и один из его многочисленных чёрных свитеров, почти не имеющий отличий от других, но умудряющийся сидеть ну просто раздражающе идеально; чёрные ботинки и рюкзак за плечами фирмы «Северная Сторона» — тоже чёрный. Наверное, это означает, что в столь позднее время — 8:46 утра — его рабочий день только начинается. В прикиде Бена разбавляет всю эту черноту только пара воткнутых в уши Аирподсов, просвечивающие сквозь тёмные волнистые волосы.