Для сентября действительно на редкость жарко и солнечно. Студенты буквально повсюду: кто-то сидит в шезлонгах, разбросанных по всей ферме, кто-то лежит в траве или гуляет туда-сюда по амбарам. Кто-то ест из пластиковых тарелок, сидя на кучке раскладных стульев рядом с хозяйским домом. Но, очевидно, что обеденное время давно закончилось. Народ играет в игры, можно наблюдать как минимум три: странную версию волейбола с участниками, стоящими по кругу, футбол и нечто похожее на фрисби** с дюжиной полураздетых парней.

— Во что они там играют? — спрашивает Рей у Роуз, когда та подходит и встаёт рядом с ней. Она замечает, как Снап перехватывает диск у кого-то из иммунологов, а потом сконфуженно оглядывается на стол. Выбор невелик — одни лишь объедки. А Рей просто хотела сэндвич или чипсов. Хоть что-нибудь.

— Это Фрисби** «без правил», или что-то типа того. Не знаю. Ты нанесла солнцезащитный лосьон? У тебя майка без рукавов. И шорты короткие. Тебе-то он точно нужен.

Рей засовывает в рот ещё одну виноградину — она даже не сладкая. И не особо вкусная. Не виноград, а одно название. И стол с едой тоже. Да вообще, всё, что здесь происходит — сплошная пародия.

— Что взять с американцев? У вас весь спорт какой-то поддельный.

— Я почти уверена, что есть и европейские турниры фрисби «без правил». А знаешь что точно не подделка?

— Что?..

— Меланома. Намажься лосьоном.

— М-м, намажусь, мамочка. Можно мне сначала поесть?

— Что поесть? Там ничего не осталось. Ах, немного кукурузного хлеба всё же есть.

— Где… О, ну клёво. Дай сюда.

— Не вздумай есть кукурузный хлеб! — Между Рей и Роуз появляется голова Кай. — Джесс сказала, что первогодка-фармаколог на всё это чихнул. Роуз, вот. Возьми лосьон. Рей, намажься. А куда делся Финн?

— Паркуется типа.

— Кто? — Рей надувает губы, выкидывая то, что осталось от её кислого неполноценного винограда. В животе у неё снова урчит. — Скажи мне, кто осквернил кукурузный хлеб? Я найду его и заставлю заплатить.

— Хз, Джесс не сказала… охренеть!

Рей отрывает изучающий взгляд от стола, встревожившись эмоциональностью тона Кай.

— Что?

— Просто… охренеть.

— Да что…

— Это… охренеть.

— Ну это мы уже поняли!

— Да потому что… охренеть.

Рей оглядывается, пытаясь понять, что происходит.

— Что… О, а вот и Финн! Может он раздобыл еду?

— Это что, доктор Соло?

Рей была менее чем в секунде от того, чтобы направиться к Финну — найти что-нибудь съестное и пропустить мимо ушей всю эту дурь с защитой от солнца. Но, услышав имя Бена, она замирает как вкопанная. А может, это не из-за его имени, а из-за того, как его произносит Кай?

— Кто? Где?

Кай указывает на толпу, играющую во фрисби.

— Это ведь он, да? Без рубашки.

— Ох-ре-не-ть! — Роуз подаётся вперёд. По-видимому, они обе исчерпали весь накопленный за двадцать шесть лет словарный запас. — Это что, шесть кубиков?!

— Ага, — кивает Кай. — Вообще-то, может быть и все восемь. У него… реально такие плечи? Он сделал операцию по увеличению плеч?

— О, да! Наверное, именно на это он и спустил премию МакАртура. Не думаю, что такие плечи существуют в природе. Боже… его грудь! Эта штука всё время была у него под рубашкой? Даже когда он разносил в клочья мою диссертацию?

— Как… Куда он девал её последние несколько лет? Что здесь происходит?

— Он… Рей. Рей, Рей. Почему ты не сказала, что он такой охуенно мускулистый?

Рей просто стоит, приросшая к земле, а её руки бесполезно свисают по бокам. Потому что не знала. Не думала. И вообще, понятия не имела.

Ну, может и знала, чуть-чуть. После того, как видела его на днях в спортзале. Хотя она пыталась подавить этот детальный мысленный образ, и даже тогда не могла знать. Просто… не могла.

— Ну… надо сказать, что вся эта история между тобой и доктором Соло приобретает всё больший смысл. Вот. — Кай хватает Рей за запястье, потянув к себе, и опрокидывает бутылочку, чтобы вылить щедрую порцию лосьона на её ладонь. — Разотри плечи. И ноги. И лицо тоже. Ты в группе риска по всяким кожным заболеваниям, мисс Веснушка.

Рей тупо кивает и начинает втирать лосьон в руки, шею и бёдра, чувствуя, как её обволакивает аромат кокосового масла. Она старается не думать о Бене и о том, что он действительно выглядит именно так, как они его описали. Не особо выходит, но что поделать.

— А есть реальные исследования? — спрашивает Роуз.

— М-м? — Кай завязывает волосы в пучок.

— О связи между веснушками и раком кожи.

— Понятия не имею.

— Наверное, будут.

— Наверняка. Но я типа хочу знать сейчас.

— Слушайте, как вы думаете, здесь есть вай-фай?

— Рей, у тебя есть инет?

Рей вытирает руки салфеткой, которая выглядит почти неиспользованной.

— Хм… вряд ли. Я оставила телефон в машине Финна.

Она отворачивается от подруг, которые начинают изучать экран айфона Кай, и всматривается в команду из четырнадцати парней по фрисби. Отчего-то Рей не может понять, почему там нет девушек (хотя, возможно, это связано с переизбытком тестостерона, который наблюдается на факультете биологических наук). По крайней мере, половина из них — преподаватели и постдоки. Конечно же, там Бен. И Хакс. А ещё доктор Антиллес и доктор Дэмерон. И все, как один, полуголые.

Хотя нет. Не как один. Бен, на самом деле, не как все. В нём нет…

Ага.

Нет.

Это Рей не как все. Вообще. Она может по пальцам одной руки пересчитать количество парней, к которым её физически влекло. Точнее, на одном только пальце. И в этот момент, упомянутый парень бежит к ней, поскольку Алекс, которого Рей всегда недолюбливала, бросил диск самым неуклюжим образом, и теперь тот лежит на газоне примерно в десяти шагах от её ног. А Бен, полуголый Бен, просто оказался ближе всех к месту его приземления.

Блядь. Блядь, какашка, блядь.

— О, взгляните на эту статью, — слышит Рей позади себя взволнованный голос Кай. — Роуз, кликни на неё.

— Платный доступ. Подождите, а почему нельзя увидеть описание?

— Посмотри в ПабМеде***. Халеси**** и др., 2013. Это мета-анализ. «Кожные маркеры фотоповреждений и риск развития базальноклеточной карциномы». В онкоэпидемиологии, биомаркерах и профилактике.

Кай взмахивает кулаком.

— А вот и описание. Эй, Рей, ты слушаешь?

Нет. Нет, она не слушает. Она пытается освободить свой мозг, и глаза тоже. От своего фиктивного парня и от сводящего желудка, и… от всего вообще. Рей просто жаждет оказаться где-нибудь в другом месте, прямо сейчас. Чтобы хотя бы ненадолго ничего не видеть и не слышать.

— Слушайте: «Солнечный лентигиноз развивается не так выражено, но имеет вполне конкретную ассоциацию с базальноклеточной карциномой, с благоприятным исходом примерно 1:5». Так, мне это не нравится. Роуз, подержи мой телефон. Надо намазать Рей ещё больше. Вот тут защита пятьдесят — то, что нужно.

Рей отрывает взгляд от груди Бена — он уже пугающе близко — и разворачивается, отходя от Кай.

— Нет, подожди… стой. Я уже выдавила лосьон.

— Рей, — говорит ей Роуз своим рассудительным материнским тоном, к которому прибегает всякий раз, когда из Рей вылетает признание: например, что из вегетарианской еды она признаёт только картошку-фри, или что стирает цветные и белые вещи вместе. — Ты же разбираешься в литературе.

— Да не разбираюсь я в ней… и вы тоже. Вы просто увидели первую строчку какого-то абстрактного описания и…

Кай подходит к Рей и снова хватает её за запястье — на этот раз, выдавив половину бутылки ей в правую руку. Лосьона настолько много, что Рей приходится ловить его и левой, чтобы не дать вытечь сквозь пальцы — стоя, как идиотка, сложив перед собой ладони, чуть ли не по уши в чёртовом лосьоне.

— Вот так, — лучезарно улыбается Кай. — Теперь ты защищена от базальноклеточной карциномы. Звучит, откровенно говоря, просто ужасно.

— Я… — Рей бы изобразила фейспалм, если бы могла контролировать свои руки. — Я ненавижу все эти солнцезащитные средства. Липко и воняет пино-коладой, и его просто… чересчур много.