— Привет, Малфой, – сказала она, подходя к чайнику.

Он не ответил, изучая ее из-под опущенных век.

Было лето, и ночи, соответственно, стояли тёплые и влажные. Грейнджер была одета в синие мешковатые пижамные шорты и белую футболку на размер больше нужного, волосы она зачесала в хвост. Ее черты всегда казались более чёткими в темноте, а свет свечи играл с её лицом, заставляя глаза светиться скорее золотистым, чем карим.

— Ты в порядке? – спросила Гермиона.

— В порядке, – резко ответил он. — Во всяком случае был, пока кое-кто меня не прервал.

Если ее и обидел его грубый комментарий, она этого не показала. — Хочешь чего-нибудь?

— Нет.

— Может чашечку чая, Малфой?

— Я уже говорил тебе бесчисленное количество раз — я не пью чай.

— Нет, конечно же нет, — пробормотала она. — Ты просто будешь топить себя в алкоголе, пока окончательно не откинешься.

Он закашлялся. Она никогда не говорила с ним так прямо и это застало его врасплох.

— Прости, что, Грейнджер?

— Честно говоря, здесь воняет, — Она добавила сахар и размешала чай. — Ты пахнешь винокурней.

Ах, значит, она решила изменить свою тактику сегодня вечером — пропустить все скучные и бессмысленные вопросы — сразу приступить к тому, что она на самом деле хотела сказать. Это было что-то новое. Мерлин простит его, но он был заинтригован тем, к чему это может привести, поэтому он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Я не знал, что мои алкогольные предпочтения это твоё грёбанное дело, Грейнджер.

Она нахмурилась и села напротив него.

— Нет, не думаю, что это мое дело. Но ты действительно много пьешь, Малфой.

Он закатил глаза и налил себе еще огневиски, скорее из принципа, чем от жажды. Но, прежде, чем он успел поднести стакан к губам, она выхватила его из рук слишком быстро, чтобы он смог хоть как-то среагировать. Потом она схватила и бутылку.

— Какого хрена? — спросил он. — Отдай бутылку немедленно!

— Я думаю, с тебя достаточно.

— Не тебе это решать, — огрызнулся Драко. — Верни сейчас же, Грейнджер!

— Верну, если ты скажешь мне, почему так много пьёшь.

Драко усмехнулся.

— Ты действительно хочешь знать, почему я так много пью? Лучше поинтересуйся у остальных, почему они не пьют. Ты и вправду не обращаешь внимания на мир, в котором мы живём?

Она задумчиво пожевала губы. — Так ты пьёшь, чтобы пережить войну?

— Нет, я пью, чтобы посмеяться и потанцевать под безвкусную музыку, — саркастично бросил он. — Конечно, я пью, чтобы пережить войну.

— Это ведь не повод…

— Ты серьезно собираешься читать мне нотации сейчас? У каждого есть способ, который помогает ему справляться с войной. У всех нас есть средства, чтобы забыться, Грейнджер. Ты зарываешься в книги, чтобы спрятаться от этого дерьма, а я пью. Таков наш выбор.

— Ты понимаешь, что такое количество алкоголя вредит твоему здоровью?

Он снова усмехнулся.

— Я почти уверен, что борьба с этими грёбанными Пожирателями смерти убьёт меня быстрее, чем бутылка чёртового огневиски. И снова, Грейнджер, это не твоё…

— Ты столько же пил, когда жил в убежище Грюма? – перервала его Гермиона. — Потому что я так не думаю.

Он холодно нахмурился, пытаясь придумать ответ, но она заметила его колебания.

— Просто отдай мне чёртов виски, Грейнджер.

Она покусала нижнюю губу, будто нервничая из-за того, что собиралась сказать дальше.

— Это не твоя вина, что они не выжили, Малфой.

У него пропал дар речи. Его рот приоткрылся от удивления. Кем, чёрт возьми, она себя возомнила?

— Да как ты, блять, посмела! — выплюнул он. — Ты нихера не знаешь о…

— Ты винишь себя. Это очевидно.

— Ты не знаешь меня, Грейнджер!

— Нет, — согласилась она. — Я действительно не знаю, кем ты стал. Все, что я знаю и помню, это идиота, которым ты был в Хогвартсе, но я думаю, что теперь ты изменился. Если бы ты не был так настроен избегать всех…

— Если ты не заметила, меня здесь не приняли с распростёртыми объятиями, — заметил он. — Несмотря на то, что я сражаюсь на стороне Ордена в течении семи лет, все здесь смотрят на меня, как на кусок дерьма на подошве их туфель.

— Я так не делаю. Я пытаюсь поговорить с тобой, но ты делаешь все возможное, чтобы избегать меня.

— Ничего личного, Грейнджер, но, возможно, мне просто не хочется с тобой разговаривать.

— Но я бы хотела этого, — мягко сказала Гермиона. — Хотела бы узнать тебя лучше.

Искренность ее ответа снова заставила его потерять дар речи, поэтому он просто покачал головой, глядя на пятно на стене за её спиной. Она вздохнула и медленно подтолкнула к нему стакан огневиски, выжидающе наблюдая за ним, делая при этом глоток чая. Он схватил стакан, глотнул виски и постарался не вздрогнуть, когда тот обжёг ему горло. Возможно его оцепенение сошло на нет, либо она начала приставать, когда он был ещё слишком трезв.

— Насколько я помню, — внезапно начала она, — ты неплохо разбирался в рунах, когда учился в Хогвартсе.

— Второй после тебя, — ответил он с горечью, которой от себя не ожидал.

Она задумчиво кивнула.

— Я не знаю, чем ты занимался в убежище Грюма, но здесь мы проводим много исследований…

— Я вижу.

— И у нас есть много текстов и старых рукописей по Темной Магии. Мы хотим быть готовыми к любым неизвестным и самым ужасным проклятиям, которые можем получить от Пожирателей Смерти. Также тут есть тексты о крестражах, большинство из которых зашифрованы.

Он приподнял бровь.

— Давай ближе к делу.

— Я собиралась спросить, не хочешь ли ты помочь мне завтра расшифровать одну книгу о крестражах. У меня проблемы с несколькими отрывками…

— То есть ты просишь моей помощи?

— Я прошу твоего участия, — сказала она, проницательно глядя на Драко. — Это лучше, чем сидеть без дела.

Он смотрел на нее настороженным взглядом, постукивая пальцем по стакану и надеясь, что этот звук немного её рассердит, но её лицо оставалось непроницаемым.

— Я бы предпочёл проводить время на тренировках, а не копаться в книгах.

— Ты же знаешь, что мы тренируемся здесь более, чем достаточно. По семь часов в день, если ты не считал…

— Что ж, тогда я бы предпочел делать это по десять часов в день, если альтернативой будет чтение бессмысленных древних книг.

Гермиона поджала губы и пожала плечами. Поднявшись со своего стула, она быстро наложила Экскуро на свою кружку и вернула её обратно в шкаф.

— Если это твое окончательное решение, то я не могу его изменить, – сказала она, выходя из комнаты, но замешкалась у двери. — Если вдруг ты передумаешь…

— И не собираюсь…

— Предложение все же остаётся в силе. Спокойной ночи, Малфой.

Он закатывает глаза, когда за ней закрывается дверь, осознавая, что на этот раз она — та, кто уходит. Драко хмурится, глядя на пустой стакан. Наливая еще, он ставит его обратно на стол. В этот раз виски не даёт ему приятного расслабления и спокойствия, к которому он так привык.

Он винит в этом Грейнджер.

•••

Что-то сбило его с ног. Взрывом Малфой был отброшен вперед, приземлившись в лужу на расстоянии нескольких ярдов от своего места.

Дождь и осколки ударили его в спину. Он поднялся, выплевывая грязную воду и хватая ртом воздух, его глаза метались по сторонам, пока он пытался сориентироваться. В ушах звенело от взрыва, но он мог различить искаженные голоса Пожирателей Смерти и членов Ордена, окружавших его. Они кричали и бросали друг в друга проклятия, сопровождая их новыми взрывами. Они мигали и мелькали вокруг него, но Драко даже не моргал. Он привык к этому.

Быстро осмотрев себя и, убедившись, что не ранен, он вскочил на ноги, стремясь вернуться в центр битвы. Оглушив и обезоружив двух Пожирателей по пути, он вернулся к остальным.

Пожиратели Смерти отступали — их было мало и, соответсвенно, они не были готовы к атаке. Крики раненых эхом разносились вокруг него. Прежде, чем осознать, он уже стоял рядом с двенадцатью членами Ордена, создавая стену, чтобы защитить раненых за спиной, которых проверяла группа Мадам Помфри. Перед ним битва продолжалась, и, стоя, Драко мог разглядеть Грейнджер, Уизли, Тео, Шеклболта и около тридцати других, борющихся с оставшимися Пожирателями Смерти. Он хотел присоединиться к ним, но его остановил голос МакГонагалл.