— Хорошо справились, мисс Грейнджер, — устало кивнул профессор Слизнорт, — пока на этом все. Может, вам стоит взять перерыв.

— Нет, — отказалась Гермиона, — Я могу еще чем-нибудь помочь.

— Единственное, что им поможет, — это отдых, — мягко произнес он. — К сожалению, у меня не хватает зелья Сна без сновидений, нужно сварить еще.

— У меня есть немного, — прошептала она, вставая с пола, — правда, не уверена, что достаточно. Я схожу за ним, а когда вернусь, помогу вам сварить еще.

— Раз уж вы пойдете в свою комнату, вам стоит остаться там и вздремнуть…

— Я в порядке, — заверила она, намереваясь уйти, пока он не начал возражать. — Вернусь через минуту.

После утра, проведенного в комнате, заполненной безутешными умирающими, прогулка по коридорам казалась нереальной, а воздух в легких — слишком чистым. Она заглатывала его жадными глотками, параллельно пытаясь покрытыми засохшей кровью пальцами расчесать спутавшиеся волосы. Она отстраненно заметила, что ее джинсы и белый свитер были покрыты красными пятнами, но ей было все равно; учитывая обстоятельства, это было неважно.

Она приблизилась к дортуару медленными и усталыми шагами, подняла трясущуюся руку и открыла дверь, молясь про себя, чтобы суметь войти и выйти, оставшись незамеченной для Драко. Однако другая ее часть желала свернуться в его объятиях, согреться в его тепле; но у него обязательно появятся вопросы, а ее ум был слишком перегружен сегодняшними событиями, чтобы давать Малфою какие-либо ответы.

Гермиона потеряла равновесие и почти ввалилась в комнату, встретившись с диким взглядом Драко; он изучал ее состояние, смотря с озабоченностью и непониманием.

— Дерьмо, — хрипло пробормотал он, вскакивая с дивана и бросаясь к ней, — черт побери, Грейнджер, ты…

— Я в порядке, — перебила она, жестом останавливая его, — это не моя кровь.

— Ты с головы до ног покрыта…

— Знаю, — прошептала она, пытаясь пройти мимо него, — Драко, мне нужно…

— Ты ранена? — требовательно спросил он, схватив ее за локоть и удерживая на месте. — Ты выглядишь чертовски…

— Отпусти, Драко, — сказала она, вырываясь, — мне нужно вернуться и помочь.

— Кому помочь? — спросил он. — Что вообще происходит?

Побежденно вздохнув, Гермиона положила ладони ему на грудь и закрыла глаза.

— Святого Мунго атаковали, — произнесла она обманчиво спокойным голосом, — некоторым удалось вовремя сбежать, теперь они здесь.

— Атаковали? — повторил он. — Что это значит?

— Это значит, что война началась, — она нахмурилась, отходя от него, — это значит, что тебе придется принять определенные решения.

Драко насупился.

— И какого хрена ты имеешь в виду?

— Волдеморт набирает мощь, Драко, — объяснила она. — Если следующая атака придется на Хогвартс, тогда тебе придется определиться, на чьей ты стороне.

— Это несправедливо, Грейнджер, и ты знаешь об этом.

— Не смей рассказывать мне о справедливости! — выпалила Гермиона. — Я только что наблюдала, как пятьдесят человек боролись за свои жизни, так что даже не думай корчить из себя жертву!

— Ты хоть осознаешь, о чем просишь меня, Грейнджер? — выплюнул он в ответ. — Я не прыгну на сторону долбаного Поттера только потому, что какой-то психопат желает моей смерти.

— Эта война намного важнее твоих жалких проблем с Гарри, Драко! — разочарованно выкрикнула она. — Мы больше не дети! Ты должен начать думать собственной головой и больше не пытаться быть своему отцу…

— Не упоминай моего отца! — предупредил он. — Именно так заведено в моей семье, Грейнджер! И я ничего не могу с этим поделать.

— Ты мог бы постоять за себя! — упорствовала Гермиона, скомкивая в кулаки его рубашку на груди, глядя ему в глаза. — Пусть в твоей семье есть Пожиратели смерти, но ведь в ней были и хорошие люди…

— О чем ты толкуешь?!

— Вспомни Сириуса и Регулуса! — быстро продолжила она. — Они оба пошли против семьи, чтобы одолеть Волдеморта…

— А ты вспомни, что с ними случилось! — выплюнул Малфой, вырываясь от Гермионы. — Они, блять, мертвы!

— А как же Андромеда.

— Чего ты от меня хочешь, Грейнджер? — рявкнул Малфой, возбужденно взмахивая руками. — Чтобы я сражался против собственной семьи?

— Мне хотелось бы, чтобы ты сражался ради того, во что веришь!

— Я больше не знаю, во что верю! — прорычал Драко, бросая на Гермиону ледяной взгляд. — Ты все перевернула с ног на голову!

Гермиона покачала головой.

— Я знаю, что теперь ты не думаешь, как прежде, — уверенно произнесла она, — Я знаю, что ты не…

— Не рассказывай мне, что я думаю!

— Но это правда! — парировала она. — Ты можешь продолжать утверждать, что я промыла тебе мозги, но ты ведь знаешь, что сам пришел к своим выводам.

— Завязывай со своим психоаналитическим дерьмом, Грейнджер, — мрачно выругался он, — я признаю, что с моей ненавистью к тебе покончено, но это не значит, что мои взгляды на других маггллорожденных тоже изменились…

— Да, изменились, — тихо сказала она, — Можешь отрицать, но я вижу, что ты стал другим.

Он фыркнул.

— Ты видишь лишь то, что хочешь…

— Ты больше не тот, кем был! — возразила она, охватив его лицо ладонями, заставляя смотреть себе в глаза. — Я знаю тебя, Драко. Знаю…

— Ты так торопишься найти что-то хорошее в каждом, Грейнджер, — прошептал он, смотря на свое отражение в ее глазах. Поднял руку к ее щеке, стер пятно крови и тут же прошелся пальцем по ее нижней губе. — Почему мы вообще должны сражаться, Грейнджер? Почему мы не можем просто… уйти?

Гермиона моргнула.

— То есть сбежать? — уточнила она, морщась, когда он опустил голову. — Ты же знаешь, что я не могу. Если Волдеморт победит, то все магглорожденные, включая меня, будут убиты. Я должна сражаться.

— Это не так…

— Именно так, Драко! — закричала она, пятясь от него. — Я умру, но буду сражаться! Я не сбегу, как какой-то трус! Поступай как хочешь, это твое дело!

— Не называй меня трусом, — прошипел он, — никогда больше не называй меня трусом!

— Тогда сумей постоять за себя! — выпалила она и сделала глубокий вдох, готовясь к следующему вопросу. Вопросу, который сжирал ее с тех самых пор, как она начала ему симпатизировать. — Если Волдеморт согласится принять тебя назад в качестве Пожирателя смерти, ты согласишься?

Он заколебался, и она почувствовала, как ее сердце упало. Не в состоянии смотреть на него, она отвела глаза и направилась в свою комнату, напоминая себе, что не просто так вернулась в дортуар.

— Не уходи, Грейнджер! — позвал Драко, следуя за ней. — И, черт, не смотри на меня так!

Отказываясь признавать его присутствие, она достала из сундука три флакона, развернулась и врезалась в его крепкое тело.

— Пропусти меня, Драко.

— Мы еще не договорили…

— Договорили, — перебила она, затаив дыхание, не отводя взгляда от его груди. — Я не могу… поверить, что ты допускал мысль встать на сторону Волдеморта после всего, что было между нами…

— Я никогда не говорил, что поступлю так.

— Ты не смог мне прямо ответить, — грустно напомнила она, — ты не смог…

— Все не так просто, Грейнджер. Все сложно…

— Нет, не правда.

— Грейнджер, — прошептал он, пытаясь приобнять ее за плечи, но она сбросила его руку. — Гермиона, послушай…

— Я не могу сейчас находиться рядом с тобой, — прошептала она дрожащим голосом, — я даже смотреть на тебя не могу.

Дерзкий вид Драко спал после таких слов, и он сжал кулаки, когда она прошла мимо него.

— Куда, черт возьми, ты идешь? — просил он, направляясь следом за ней. — Эй! Не смей меня игнорировать!

— Я иду помочь остальным пострадавшим.

— Сколько времени это займет?

— Я не знаю, Драко! — крикнула она через плечо. — Столько, сколько потребуется!

Он открыл рот, чтобы возразить, но пронзительный хлопок дверью его остановил. Выдох сорвался с его губ, когда он обхватил голову руками, впиваясь ногтями в кожу. Одному Мерлину известно, почему он направился в ванную и согнулся над раковиной, выплевывая желчь, что собралась в горле.