Литмир - Электронная Библиотека

—Да, — грустно ответила она, — я сообщила родителям, что останусь в Норе. Они не много знают о происходящем, и я хотела бы, чтобы все так и оставалось.

МакГонагалл нахмурилась.

— Вы думали над теми заклинаниями для воспоминаний, которые мы обсуждали?

— Это крайняя мера, — протараторила Гермиона, — я не хочу использовать их, пока не останется иного выбора.

— Тогда давайте надеяться, что до этого не дойдет, — вздохнула она. — Есть хорошие новости: Нимфадора передала, что будет ждать вас, как только освободитесь.

От услышанного напряжение в лице Гермионы сменилось радостью.

— Не могу дождаться встречи, — призналась она. — Вам еще что-нибудь нужно? Или я могу…

— Разумеется, вы можете быть свободны, — тепло отозвалась МакГонагалл. — Вызвать профессора Слизнорта, чтобы проводил вас?

— Нет, не стоит, — быстро заверила она и встала с места. — Мне еще нужно заглянуть в дортуар.

— Хорошо, — кивок, — тогда увидимся завтра на трансфигурации. И, Гермиона, я ожидаю вашего присутствия на Рождественском балу.

Потрясающе.

— Я приду, — согласилась она через силу. — До завтра, профессор.

Гермиона с тревогой барабанила пальцами по стене возле двери Драко. Она стояла здесь уже более пяти минут и не могла понять, почему чувствовала такое беспокойство от необходимости попрощаться с ним. После их довольно напряженного разговора она сохраняла дистанцию, решив, что, возможно, в очередной раз пожалеет о возложенных на него надеждах. Но Малфой был таким настоящим... от его уязвимости все сжималось внутри, и это заставляло ее чувствовать трепет в сердце и обрушивало поток эмоций, которые она не могла понять.

Что, если я… запутался?

Услышав эти слова, она была готова разреветься. Его привычная самоуверенность мгновенно растаяла и показала, что, возможно, все ее усилия не были напрасными. Возможно, она смогла зародить зерно сомнения в его сознании, и теперь оно дало свои плоды… Или, что так же возможно, она прыгала выше своей головы. Его приступ вежливости угас столь быстро, что она начала сомневаться, не привиделся ли он ей.

— Есть ли причина, по которой ты ошиваешься возле моей двери? — его голос вторгся в мысли сквозь дверное полотно.

Глубоко вдохнув, она толкнула дверь и обнаружила Малфоя по обыкновению сидящим на кровати с одной из ее книг на коленях.

— Извини, — пробубнила она, — я помешала или…

— Помешала, ведь у меня столько планов, — ехидно проговорил он и закатил глаза. — Чего тебе, Грейнджер?

— Я ухожу в Хогсмид, — сообщила она, — но я приготовила достаточно еды, чтобы хватило на два дня.

— Тогда проваливай, — холодно выплюнул Драко. — Чего ждешь? Чертовой прощальной вечеринки?

— Не ожидала, что ты так разозлишься, — прошептала она и сделала несколько шагов в его сторону. — И я точно не знаю, на что ты злишься.

Не знал и он.

— Я не злюсь, — бросил Малфой, оправдываясь, — просто не понимаю, какого хера ты в очередной раз вваливаешься ко мне и докучаешь со своим дерьмом. Ты уже сообщила о том, что уходишь.

— Да, но я…

— Ты закончила? — отрезал он. — Возможно, у меня почти нет дел, но теми, что есть, я предпочел бы заняться без тебя.

Гермиона вздохнула и залезла в свою зачарованную сумку, в которой было сложено все, что может потребоваться ей во время пребывания с Тонкс. После нескольких попыток она вытащила небольшой стеклянный шар, в котором находилась миниатюрная копия Хогвартса, окруженная искусственным снегом. Драко выгнул бровь, когда Грейнджер положила шар на колени и, прежде чем перевести на него взгляд, задумчиво провела рукой по стеклу.

— Я его зачаровала, — медленно произнесла она. — Если встряхнуть шар пять раз, то на моих часах сработает сигнал тревоги. Еще я обновила защитные чары, поэтому, если ты вдруг попытаешься сбежать, я тоже об этом узнаю.

Ему не стоило восторгаться магическими способностями Грейнджер, но он снова поймал себя на том, что испытывает нежеланное восхищение по отношению к ней. Малфой нахмурился из-за испытываемого предательского уважения и надменно хмыкнул.

— Не нужно мне…

— Это лишь мера предосторожности, — перебила она, — на тот случай, если ты упадешь и сломаешь ногу или, может…

— Принимаешь желаемое за действительное, Грейнджер? — сказал он с легкой ухмылкой. — Ты ведь не расставила по дортуару ловушек перед уходом, а?

Гермиона почти улыбнулась, а затем положила шар перед Малфоем. Он посмотрел на изящную безделушку с отвращением и оттолкнул подальше; в этот момент Грейнджер сильно захотелось до него дотронуться. Желание накрыло ее так внезапно и быстро, что она вздрогнула и крепко сжала кулаки, стараясь не замечать узла, скручивающего ее изнутри.

— Слушай, Драко, — беспокойно произнесла она и нахмурилась, когда ее голос дрогнул, — я могу перенести встречу. Если не хочешь, чтобы я уходила, просто скажи.

Не уходи…

— Если в твоей сумочке с сюрпризами больше нет никаких бессмысленных игрушек, — прорычал Малфой, — тогда я не вижу причин, чтобы ты здесь задерживалась, Грейнджер.

Она была уверена, что он сумел заметить разочарование, притаившееся за ее ресницами, которое быстро сменилось растерянностью.

— Ладно, — сказала она резко, — если ты желаешь все время оставаться таким чертовски безразличным…

— Не ожидал, что ты так разозлишься, — повторил он ее слова снисходительным тоном. — Что еще тебе нужно, Грейнджер?

— Ничего, — раздраженно бросила Гермиона, вставая с кровати. — Все никак не пойму, какого черта ты ведешь себя как последняя сволочь…

— Эй! — выкрикнул он, поднимаясь с места и хватая ее за запястье. — А какого хера ты ожидала, Грейнджер? Благодарности за паршивую штуковину, когда ты оставляешь меня одного в этой чертовой тюрьме...

— Я научилась ничего от тебя не ожидать! — выпалила она в ответ; они находились слишком близко друг к другу. — Как только я допускаю мысль, что в тебе есть хоть капля порядочности, ты даешь обратный ход и снова превращаешься в эгоистичного засранца!

— Что ты несешь…

— В тот раз, — напомнила Гермиона тихим голосом, — когда мы говорили о выборе стороны…

— Ты слишком много надумываешь, — прорычал он, защищаясь. — Ты хоть раз представляла, как это место выворачивает мне мозги.

— Не настолько, как тебе хотелось бы думать, — парировала она и сглотнула, осознав, насколько близко они стояли. — Для чего ты продолжаешь притворяться, если я единственная, кто тебя видит?

Он раскрыл рот, но так не проронил ни звука. В ее золотистых глазах он увидел нечто знакомое, что напомнило ему о дне, когда она, находясь в дурмане антигистаминного укола, поцеловала его. Искорка смелости среди бушующих нервов, что виднелась в ее тревоге; он почувствовал, как Грейнджер прильнула к нему, и плотно закрыл глаза, раздумывая, разрешить ли этому случиться: мысль сдаться и позволить ей делать все, что заблагорассудится, была столь соблазнительна. Это была последняя возможность урвать свою дозу Грейнджер; запретное желание до того, как она покинет его наедине с личными демонами. Они уже делали это, так разве еще один раз что-либо изменит?

Теплое дыхание Грейнджер, коснувшееся его лица, вернуло к реальности, и Малфой резко оттолкнул ее от себя подальше, пока она не успела к нему прикоснуться. Гермиона споткнулась, и он злобно усмехнулся, но яд в его взгляде был наигранным и вынужденным — лишь маска, помогающая скрыть полнейшую растерянность. У Грейнджер же не было времени, чтобы спрятать свое удивление и унижение: ее движения были нервными, глаза полны боли. Еще один удар сердца, и Драко с криками погнал бы ее прочь, но она развернулась и вылетела из комнаты раньше, чем тот успел набрать воздуха в легкие.

Хлопок от закрывшейся двери рикошетом пронесся по опустевшей комнате подобно удару молотка судьи Визенгамота. И вот его приговор: два дня в компании лишь собственной тени и раздумий о том, как убежать от проклятого одиночества во время ее отсутствия.

48
{"b":"715731","o":1}