Как я могла такое натворить?

Любой способ отвлечься, который она предпринимала, с треском проваливался и приносил лишь саднящее жжение на губах и еще больше смятения. Она хотела знать, как и почему это случилось, но едва ли была в состоянии предложить обсудить это Малфою. Хуже было то, что она чувствовала, будто бы все на нее пялились, копались в мыслях в попытке украсть самые грязные секреты и в тайне презирая ее за них.

Эта паранойя подобна паразиту.

Но даже это было не самым ужасным. Не важно, как сильно она пыталась отвергнуть абсурдную идею, все равно не могла перестать думать, что в каком-то смысле ее обманули. Этот поцелуй даже не был настоящим, и она ощущала, что упустила некое заключение или… кульминацию.

Это можно было сравнить разве что с тем, как побывать в аду и не ощутить на себе прикосновения языков пламени.

Ей не стоило желать этого, но она действительно жаждала продолжения. Любопытство брало над ней верх, и она хотела большего. Она хотела…

— Гермиона.

Грейнджер резко выдохнула и сурово посмотрела на посмевшего прервать ее мысли.

— Мерлинова борода, Майкл, — пробубнила она, — ты до смерти меня напугал.

— Извини, — обыденно усмехнулся тот, и по всему его виду Гермиона могла сказать, что он ничуть не сожалел. — Хотел узнать, ты уже закончила список с обязанностями старост?

— О, — рассеянно воскликнула она, копаясь в сумке в поисках указанного пергамента, — да… конечно. Вот.

Майкл Корнер забрал список и быстро просмотрел его, а затем бросил на Грейнджер озабоченный взгляд.

— Гермиона, у тебя все хорошо? — спросил он. — Ты кажешься немного отстраненной.

— Я в норме, — она пожала плечами и склонила голову, дабы скрыть неуверенность. — Что-то не так с расписанием дежурств?

— Нет, все в порядке, — ответил он. — Просто подумал, ты будешь рада компании.

— Я уже ухожу, — сказала Гермиона, стараясь оставаться максимально вежливой, несмотря на свое отвратительное настроение.

Она мысленно отметила извиниться перед Майклом при следующей же встрече за свое кислое поведение. Обычно она получала удовольствие от непринужденной беседы с Корнером, который невероятно повзрослел за прошлый год, особенно после того, как порвал с Чжоу. Поначалу, услышав нелестные замечания Джинни, Гермиона вела себя с ним крайне насторожено, но он был достаточно мил, разве что иногда чрезмерно напорист.

— Ничего, — тихо произнес он, прочищая горло. — Нужно будет устроить собрание, чтобы обсудить Рождественский бал…

— Это так необходимо? — прорычала она, звучно захлопывая книгу. — У нас полно более важных вещей, о которых стоит подумать, чем какой-то дурацкий бал…

— Думаю, МакГонагалл просто старается не дать нам упасть духом, — напомнил ей Майкл. — Ну же, Гермиона. Тебе не повредит немного повеселиться на Рождество. Нам всем здесь нужно немного отвлечься.

— Наверное, — она скептически вздохнула и, сложив вещи в сумку, поднялась с места. — Давай обсудим все в Хогсмиде на выходных. Тебя устроит?

— Конечно, — он кивнул. — Хочешь, я провожу тебя до дортуара?

— Не глупи, — отказалась она, махнув рукой. — Тем более, вроде как Терри и Энтони зовут тебя. Увидимся в субботу.

Гермиона развернулась прежде, чем он смог ответить, и направилась к выходу, при этом низко склонив голову, чтобы не замечать взоров учеников. Грейнджер готова была поклясться, что те снова бросали на нее подозрительные взгляды, и с тяжелым сердцем она поспешила прочь. Несмотря на желание избегать дортуар — или, если быть точнее, одного слизеринца, что был заперт внутри, — ноги все равно привели Гермиону к ее комнатам. Ее трясло от тревоги; прошептала пароль и проскользнула внутрь, нервно осматривая каждый сантиметр гостиной.

Как и всегда, ничего не говорило о его присутствии, и она сразу пришла к выводу, что он находился в своей комнате. Со вздохом облегчения от того, что обязательное противостояние отлагается на некоторое время, она бросилась в свою комнату с горячим намерением скрываться там до утра, не заботясь о том, что это будет расценено как трусость.

Когда послышались три четких удара из-за входной двери, Гермиона резко остановилась и испуганно взвизгнула. Мерлин, она была на грани…

— Кто там? — спросила Грейнджер слегка дрожащим голосом.

— Это Майкл.

Его настойчивость заставила ее напрячься и нахмуриться; Гермиона бросила настороженный взгляд на комнату Малфоя, решая, стоит ли впускать гостя, когда здесь находится Драко, которого никто не должен был видеть.

— Что ты хочешь? — громко спросила она, не отводя глаз от двери Драко. — Я немного занята.

— Ты забыла одну из своих книг, — объяснил он. — Все в порядке?

Она поморщилась и медленно пошла на его голос; бросая через плечо последний взгляд, она приоткрыла дверь так, чтобы высунуть голову в проем, оставляя тело спрятанным.

— Я как раз собиралась принять душ, — соврала она, когда увидела недоуменный взгляд Корнера. — Я переодевалась.

— Извини, — он застенчиво улыбнулся и протянул ей книгу, — Гермиона, ты точно в порядке? Сегодня ты какая-то странная.

Ей удалось заставить себя натянуто улыбнуться; она забрала книгу и бросила ее на столешницу.

— Просто я очень устала, — сказала Грейнджер и немного прикрыла дверь, надеясь, что Майкл поймет намек. — Думаю лечь пораньше. Спасибо, что принес книгу.

— Точно? — продолжал настаивать он, и Гермиона изо всех сил старалась не сорваться.

— Да, — прямо сказала она, — спокойной ночи.

— Спокойной. До субботы.

Гермиона выпустила изможденный вздох и медленно прислонилась лбом к двери, желая, чтобы сердце уняло свой сумасшедший ритм. Она знала, что намерения Майкла были совершенно невинны, и ее реакция оказалась чрезмерно острой; но она ощущала себя так, словно каждый стремился загнать ее в угол, проникнуть в ее мысли, узнать ее секреты; ей не хотелось, чтоб хоть одна живая душа узнала, что она сделала.

— Кто, блять, это был?

Грейнджер так быстро оглянулась, что чуть не потеряла равновесие; она почувствовала, что грудь готова была взорваться, когда сердце возобновило свою дикую пляску. Гермиона инстинктивно отступила; уперлась в дверь и приложила руку к тяжело вздымающейся груди. Посмотрела на него, с грозным видом прислонившегося к дверному проему. Выражение лица Малфоя было наполнено пленительной смесью из презрения и негодования, и чего-то еще, что она не смогла точно определить, но что заставило ее дыхание застрять в горле.

— Почему ты так поступаешь? — зло выдохнула она, как только к ней вернулся голос. — Тебе доставляет удовольствие пугать…

— Я спросил, кто это был, — выплюнул он сквозь сжатые зубы, и тогда она заметила, насколько он был напряжен, — и лучше бы тебе, Грейнджер, дать мне гребаный ответ.

Она вздрогнула, когда Драко оттолкнулся от стены и заскользил в ее направлении неспешными выверенными движениями, что напоминали ей повадки волка. Она отметила, что Малфой обладал определенной грацией и элегантностью, которыми она, вопреки всему, восхищалась и которым завидовала. Как будто каждый его шаг был преднамеренным и заранее спланированным, или даже чарующим. Ей стоило бы посчитать подобное неприятным или приводящим в замешательство, но, да простит ее Годрик, она не могла не обольститься.

— Ты что, глухая, Грейнд…

— Это был просто Майкл Корнер, — промямлила она, сбрасывая с плеч мантию и направляясь к дивану. — Он на нашем курсе и…

— Я знаю, кто он такой, — по-прежнему низким грубым голосом прорычал Драко. — Тупой рейвенкловец. Дерьмовый игрок в квиддич. Единственное, что его спасает, — это чистота крови. Чего он от тебя хотел?

— Он вернул мою книгу, — беспокойным тоном объяснила Гермиона, а Малфой все продолжал приближаться; руки в высокомерном жесте сложены на груди. — Почему ты…

— И с чего бы этому недалекому кретину полагать, что вы встретитесь в субботу?

Она приподняла брови.

— Ты что, подслушивал?

— Ответь на чертов вопрос, Грейнджер! — надрывно потребовал он, ударяя ладонями о спинку второго дивана. — С чего бы тебе с ним встречаться?