— Твоя мама удивительная, — сказала она Драко. — Я и понятия не имела.

— Как и я.

Пот стекал со лба Беллатрисы, ее презрительный взгляд теперь был искажен чем-то похожим на ужас. Она знала, что ее ждет — поражение. Это был лишь вопрос времени. Гермиона не знала, кто использовал Смертельное проклятие, но вспышка рокового зеленого света ударила Беллатрису прямо в грудь.

Все замерло, включая и саму Беллатрису, ее глаза закатились, и она с глухим стуком безжизненно упала на пол. Небольшая толпа, собравшаяся понаблюдать за происходящим, взревела от восторга, и Молли с Нарциссой выронили палочки, обменявшись мимолетным взглядом, наполненным взаимопониманием.

Призвав свою палочку при помощи Акцио, Нарцисса повернулась к Драко и Гермионе и медленно подошла к ним, тяжело дыша от усталости, но держась гордо, хотя Гермиона видела, что она немного нервничает. Выражение зудящего желания обнять сына — Гермиона помнила то же самое выражение в Мэноре — было запечатлено на лице Нарциссы, но она не протянула руку и не попыталась прикоснуться к нему, когда оказалась достаточно близко. Она просто стояла и смотрела так, словно думала, что забыла, как он выглядит. Гермиона чувствовала ту же слабую тревожную энергию, исходящую от Драко. Он ерзал руками по бокам, сжимая челюсти от неуверенности, что сказать.

Наконец Нарцисса выпалила:

— Я очень, очень сожалею, Драко.

Он смущенно нахмурился.

— О чем?

Ее взгляд на мгновение задержался на Гермионе, но быстро вернулся к сыну.

— Обо всем.

Драко глубоко вздохнул.

— Мама, я…

Громкий, царапающий ухо крик оборвал его, а затем последовал оглушающий взрыв. Казалось, все взгляды в помещении внезапно устремились к чему-то в центре. Гермиона обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть ослепительную вспышку заклинания, выпущенного Волдемортом, которое отбросило Макгонагалл, Слизнорта и Кингсли в сторону, как тряпичных кукол, и продолжало разрастаться. Кто-то наложил огромный щит, чтобы всех уберечь, прежде чем заклинание достигло полной свирепой мощи, а затем наступила долгая тишина.

По Большому залу прокатился гул голосов, а потом кто-то крикнул:

— Гарри! Это Гарри!

====== Глава 47. Сила ======

Саундтрек:

Tom Odell — Heal

Poets of the Fall — War

При упоминании имени лучшего друга сердце Гермионы подскочило к горлу. Крики толпы становились громче, и все это время она слышала, как люди произносят имя Гарри, подтверждая, что он жив. Она вытянула шею и привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть толпу и проследить за их взглядами до суматохи в центре Большого зала, но это было бесполезно. Все что она видела — головы и плечи людей, загораживающие обзор, как живая баррикада. Она проклинала свой невысокий рост.

— Я вижу его, — сказал Драко, стоя рядом. — Я вижу Поттера.

Глаза Гермионы метнулись к нему.

— Видишь? Он жив?

— Да, — кивнул он и повернулся к Гермионе с легкой улыбкой. — Я же говорил, что он бессмертен.

— О боже мой! Правда? Он действительно там?

— Иди сюда, коротышка. — Притянув Гермиону ближе, он обхватил руками ее бедра и приподнял над землей. — А сейчас?

— Да! — ахнула она. — Да, я вижу его!

Драко не совсем понимал, почему вдруг почувствовал облегчение, почти радость, но решил, что причиной тому стал ее счастливый вид. Когда Грейнджер была счастлива, она сияла. Это сияние озаряло все, что находилось поблизости, как жар солнечных лучей, и Драко неизбежно чувствовал ее тепло.

Посмотрев в сторону, он нахмурился, когда увидел, что мать отошла и пробирается сквозь толпу, словно выискивая кого-то. Он подумал, не ищет ли она Люциуса среди потрепанных битвами ведьм и волшебников, но тут Гермиона заговорила, и он снова посмотрел на нее.

— Что?

— Гарри противостоит Волдеморту, — сказала она, нетерпеливо ерзая в его объятиях. — Опусти меня, пожалуйста. Нужно подобраться поближе. Нужно посмотреть, что происходит.

Драко поставил ее на пол, и в тот момент, когда ее ноги коснулись твердой поверхности, она потянула его за локоть, таща вперед, обходя остальных, пытаясь хоть что-нибудь увидеть. Хромая из-за непроходящей боли, все еще пульсирующей в лодыжке, он изо всех сил старался не отставать от Грейнджер, когда она тянула его из стороны в сторону, сталкиваясь по пути с людьми. Но это сработало: они пробрались ближе, и Драко услышал громкие голоса Поттера и Волдеморта, когда толпа притихла, прислушиваясь.

— Гермиона, сюда!

Рон подвел их к помосту из обломков в центре Большого зала, где они с Невиллом, Джинни, Луной и Блейзом сидели, наблюдая за происходящим. Взбираясь по упавшим кирпичам и осыпавшимся балюстрадам, она все еще сжимала руку Драко, практически таща его за собой, спотыкаясь от отчаяния, желая увидеть схватку Гарри и Волдеморта, а значит — исход войны.

Она знала, что это конец. Кульминация. Последнее сражение. Все, за что они боролись, теперь в руках ее семнадцатилетнего лучшего друга; все решится в столкновении с одним из самых опасных и сильных волшебников всех времен. Никогда еще она не была так напугана и взволнована.

Когда Гермиона и Драко устроились на вершине утрамбованной груды обломков рядом с Роном и остальными, Драко осмотрел Зал, а после пригляделся получше, примечая мать, удобно стоящую рядом с Молли Уизли и Макгонагалл. Он вспомнил свою встречу со Снейпом, вспомнил, как она помогала Ордену, и задумался, знала ли об этом Макгонагалл. Еще один вопрос, который он мог бы задать, выиграй они войну.

Где же Снейп? Конечно, он будет здесь, как и все остальные.

Окинув взглядом помещение, он увидел Майлза, Миллисенту и Трейси, столпившихся среди группы хаффлпаффцев. Казалось, все были в порядке, и это радовало. Майлз поймал его взгляд и кивнул в знак приветствия, но, несмотря на расстояние, Драко почувствовал его волнение. Девушки тоже нервничали. Он задумался, был ли кто-нибудь из Пожирателей смерти в масках, кружащих на другой стороне Зала, их родителями, возможно ли, что кто-то из его сокурсников пережил встречу с Люциусом подобную той, что случилась у него.

Драко подумал о Тео, который, как он знал, действительно схватился не только с отцом, но и с Люциусом.

Тео должен был находиться здесь.

Тео должен был стоять на этой заваленной обломками трибуне вместе с ним и Блейзом. Ему следовало бы отпускать неуместные и несвоевременные шутки. Он должен был раздражать их ненужными комментариями. Он должен был находиться здесь в качестве третьего члена их противоречивого и сложного слизеринского трио.

Он должен был быть здесь как их друг.

Гермиона толкнула Драко локтем, и он посмотрел в ее широко раскрытые, встревоженные глаза.

— Началось, — сказала она.

— Да.

Он не знал, что еще сказать. Все слова вдруг показались пустыми.

Вместо этого он посмотрел туда, куда смотрели все остальные — в центр Большого зала, где Поттер и Волдеморт кружили, как нетерпеливые голодные волки. Они разговаривали друг с другом: Поттер усмехался сквозь стиснутые зубы, а Волдеморт шипел в ответ, слегка плюясь на каждом слоге. Несмотря на всеобщее молчание и близость к месту действия, Драко прислушался, чтобы разобрать разговор. Некоторые слова и фразы затерялись среди обвалившихся колонн Хогвартса, но, по большей части, он слышал их горячий спор.

— Ты больше никого не убьешь! — крикнул Поттер. — Все кончено, Риддл! Все твои крестражи уничтожены.

— Считаешь себя сильнее меня? — издевался Волдеморт. — Думаешь, что один сможешь защитить этих глупцов?

— Я уже сделал это! Моя любовь к ним защищает их от тебя, так же как любовь моей матери защищает меня!

Волдеморт фыркнул и оскалился в мерзкой ухмылке.

— Любовь? Любовь?! Неужели Дамблдор вместил эти нелепые идеи в твой примитивный мозг?

— Как думаешь, почему ни одно из твоих проклятий не сработало? Моя любовь защищает их!

Драко почувствовал, как рука Гермионы скользнула в его ладонь.

— Думаешь, твоя жалкая идея любви сильнее меня? — усмехнулся Волдеморт. — Думаешь, ты сильнее меня? Я самый сильный волшебник всех времен.