Она лежала с закрытыми глазами, маленькая струйка крови сочилась из ее уха; Гермиона предположила худшее и попыталась подбежать, чтобы помочь, но едва успела сделать шаг, как Беллатриса выстрелила в нее заклинанием. Оно угодило в руку, и Гермиона вскрикнула, когда горячее проклятие опалило обнаженную кожу чуть выше запястья, вызвав болезненные волдыри на обожженной коже.

— Ни с места, — приказала Беллатриса, облизывая потрескавшиеся губы. — Почему бы нам не продолжить?

— Да что с тобой такое, черт возьми? — выпалила Гермиона. — Она же твоя сестра!

— Я научилась не доверять своим сестрам.

Драко бежал через Большой зал, ныряя и уворачиваясь от нескольких заклинаний и проклятий, угрожавших сбить его с курса. Или еще хуже. Он видел, как Беллатриса сбила с ног его мать, и именно поэтому побежал, но теперь заметил, как его злобная тетка насмехалась над Гермионой, и это заставило двигаться намного быстрее. Он понятия не имел, что будет делать, когда доберется до них: вряд ли ему удастся урезонить Беллатрису, но все же он продолжал бежать. Бежал так быстро, что ноги казались отделенными от остального тела, а сердце билось где-то в горле.

Гермиона стояла к нему спиной, и он видел, как Беллатриса холодно усмехается, насмешливо вертя волшебной палочкой. Подняв палочку Андромеды, Драко был готов бросить заклинание, но Беллатриса заметила его прежде, чем он успел произнести хоть слово. Она ответила быстрым взмахом, и Драко почувствовал, как веревки туго обвились вокруг тела, словно ломая кости.

— Драко! — он услышал крик Гермионы.

Беллатриса тащила его к себе по неровному полу, словно пойманную рыбку; осколки камней впивались в кожу и цеплялись за одежду. Он ногой врезался в острый выступающий камень и почувствовал, как что-то разорвалось в районе лодыжки — то ли мышца, то ли сухожилие. В любом случае, его охватила агония. Когда Беллатриса перестала тащить его, появилась Гермиона и опустилась рядом с ним на колени, отчаянно разрывая веревки руками, бормоча заклинания себе под нос, которые, казалось, ослабляли их хватку на его теле.

— Не сопротивляйся, — сказала она. — Это лишь крепче затянет их.

Ему удалось ухватить ее дрожащую, напряженную руку.

— Беги, Грейнджер.

— Что?

— Беги. Я отвлеку ее.

Гермиона сжала его руку в ответ, а затем отпустила, чтобы продолжить разрывать путы.

— Я тебя не брошу.

— Грейнджер, пожалуйста, — простонал он. — Просто беги. Беги, пока она...

— Не неси бред, Драко. Она не сделает и двух шагов.

Беллатриса возвышалась над ними, как темная, опасная грозовая туча, ухмыляясь с такой злобной аурой, что Гермиона не могла подавить дрожь. Теперь она поняла, что черные одежды Беллатрисы были влажными от крови, а под ногтями у нее виднелись красные пятна. Мысли Гермионы метались, отчаянно пытаясь придумать способ сбежать. Палочка в ее руках отказывалась подчиняться любым атакующим заклинаниям, направленным против своей хозяйки, а все вокруг были слишком заняты борьбой с другими Пожирателями смерти, чтобы предложить какую-либо помощь. Взглянув на Драко, она обнаружила, что выражение его лица было намного спокойнее, чем у нее самой, но глаза полнились паникой. По синяку, расползшемуся по его ноге, она поняла, что он повредил лодыжку, так что о беге не могло быть и речи.

Она снова потянулась к руке Драко, легонько сжала, чтобы успокоить, а затем встала на ноги, заслоняя его.

— О-о-ох, — проворковала Беллатриса, — как мило. Отвратительная грязнокровная сука и мой не оправдавший ожиданий племянник. — Черты ее лица застыли, как лед. — Ты действительно думаешь, что встанешь перед ним и что-то изменишь? Это лишь значит, что я убью тебя первой.

Позади Гермионы послышалось какое-то движение; Драко выпустил проклятие, но Беллатриса блокировала его и ответила Обезоруживающим заклинанием, которое выбило палочку Андромеды из его руки и отправило в сторону Нарциссы.

— Андромеда не победила меня этой палочкой тридцать лет назад, — сказала Беллатриса. — Неужели ты действительно хоть на долю секунды поверил, что сможешь сделать это сейчас?

Драко уставился на нее.

— Я уверен, что скажу за себя и Андромеду: «Да пошла ты».

Беллатриса провела языком по сколотым, острым зубам и направила палочку на Гермиону.

— Вы оба мне надоели. Попрощайся со своей подружкой, Драко. И не волнуйся, скоро ты к ней присоединишься.

Гермиона крепко зажмурилась. Она услышала, как позади нее Драко во всю мощь своих легких закричал: «Нет», будто поднялся над всем шумом, эхом разносящимся по Большому залу. Она чего-то ждала. Удара, или боли, или пустоты, но ничего не произошло. Вместо этого она услышала, как Беллатриса тихо выругалась. Открыв глаза, Гермиона заметила, что рукав мантии Беллатрисы опален, и оглянулась через плечо на Джинни, которая стояла на ногах с палочкой, все еще нацеленной и светящейся остатками Инсендио.

— Мерзкая Уизли, — тихо прорычала Беллатриса, полная возмущения. Она развернулась всем телом, решительно отвела палочку и проорала:

— Авада Кедавра!

— Джинни! — крикнула Гермиона.

Смертельное проклятие прошло в доле дюйма с Джинни, проскользнуло мимо ее плеча и ударило в пол. Прежде чем Гермиона успела почувствовать хоть малейший намек на облегчение, Беллатриса приготовилась к новой попытке. Но откуда-то слева от Гермионы над толпой проревел знакомый и обычно дружелюбный голос, который теперь звучал яростно и довольно пугающе:

— Только не мою дочь, сука!

Молли Уизли мчалась к ним с мощью сошедшего с рельс поезда, с раскрасневшимися блестящими щеками и рассеченной губой. Гермиона услышала, как Драко у нее за спиной пробормотал: «Твою ж мать», и поняла его чувства. Никогда еще она не видела Молли такой разъяренной. Она выглядела почти дикой: львица, защищающая своего детеныша и готовая оторвать конечности любому, кто осмелится бросить ей вызов.

— С дороги, дети, — приказала она и обратилась к Беллатрисе: — Ты не причинишь вреда моей семье! Назад, дети!

Беллатриса снова засмеялась, жестоко и насмешливо. Гермиона воспользовалась этим моментом и повернулась к Драко, бросив поспешную Ферулу, чтобы перевязать его раненую лодыжку, обеспечивая достаточную поддержку при ходьбе. Дернув его за плечи, она практически подняла его на ноги и оттащила на несколько ярдов назад, подальше от Молли и Беллатрисы. Джинни тоже попятилась и теперь с беспокойством смотрела на мать, явно желая вмешаться, несмотря на требования той отойти подальше.

Они начали схватку, потоки гневного света вырвались из палочек, как лесной пожар. Они осыпали друг друга проклятиями, но по их виду было ясно, что Беллатриса была более искусной дуэлянткой. Она с такой легкостью избегала атак Молли, дразня противницу между каждым произнесенным проклятием.

— Семеро сироток на подходе! — она холодно усмехнулась. — Как же они справятся без своей дражайшей, старой, безвкусной мамочки?

— Держись подальше от моей семьи! — резко парировала Молли.

Но тут она споткнулась, и Беллатриса быстро произнесла заклинание, сбивая Молли с ног. Торжествующе хихикая, она подготовилась к Смертельному проклятию — последнему удару, — и Джинни с Гермионой бросились вперед, чтобы помочь. Но в этом не было необходимости — перед Молли появился отражающий щит заклинания.

Гермиона огляделась в поисках источника магии, и ее взгляд остановился на Нарциссе, которая теперь крепко стояла на ногах, сжимая в кулаке палочку Андромеды. При виде сестры, веселье на лице Беллатрисы заменилось жестоким, безжалостным выражением. Она перевела темные глаза на палочку Андромеды, скривив губы в усмешке.

— Что ты собираешься делать, Цисси?

— Никогда не угрожай моему сыну, — предупредила Нарцисса. — Никогда не зли мать.

— Или двух, — добавила Молли, которая быстро пришла в себя и снова встала на ноги.

Наступила пауза, затишье перед бурей. Нарцисса выпустила первое заклинание, и все, что последовало за ним, казалось размытым пятном движений и шквалом мигающих огней. Никаких издевок или смешков не вырывалось изо рта Беллатрисы, когда обе матери бомбардировали ее всем, что имели, поражая свою цель. Гермиона никогда не видела Нарциссу в действии и была в восторге от ее мастерства. Она понятия не имела почему, но предполагала, что яркий образ жизни Нарциссы в элитной семье сделал ее ленивой, однако она была почти такой же быстрой и ловкой, как ее сестра.