Драко рассеянно кивнул, изо всех сил стараясь избавиться от любого намека на беспокойство на лице, и, если таковой и остался, Тео и Блейз не стали комментировать. Вместо этого они вернулись к шахматам, по-видимому, решив, что лучше оставить его наедине с запутавшимися мыслями; Тео наконец переместил короля на безопасную клетку.
— Просто из любопытства, — сказал Блейз. — Что они делали в Гринготтсе?
— Я не могу сказать.
Тео прищелкнул языком.
— Я чувствую, что это чертов девиз для всех и вся в этом доме. «Я не могу сказать» или «это секрет», с тем же успехом можно было бы вырезать это на долбаной двери.
— Ты перестанешь жаловаться? — огрызнулся Блейз. — Походи, чтобы я уже мог тебя победить.
— Не дерзи, Блейз...
— Ты называешь меня дерзким?
— По-моему, это было смыслом моего последнего предложения, да.
— Просто сделай ход...
— Я сделаю его, когда буду полностью готов...
На этот раз Драко почти не слышал их, далекие и искаженные голоса приглушенно звучали в ушах. Устремив глаза к окну, он смотрел в ночь сквозь свое отражение. Уже пару часов как стемнело, и он догадался, что сейчас около девяти вечера, но темнота неба казалась такой... необратимой и поглощающей, что он не мог отвести взгляд. Не было ни луны, ни звезд, но где-то вдалеке осколок молнии прорезал огромную черную пустоту, и дрожь пробежала по позвоночнику Драко.
Вечерний воздух ощущался враждебным и неспокойным, словно электрическая энергия надвигающегося шторма колотила по коже, и все, что он мог сделать, — мысленно просить невидимую великую силу о благополучии Грейнджер.
Он оглянулся на Блейза и Тео, вспомнил о Тонкс, Андромеде и Тедди, о родителях, Блетчли, Дэвисе и Булстроуд, черт возьми, даже о Лавгуд, хотя бы ради душевного спокойствия Блейза, и попросил эту неясную великую силу, чтобы и с ними тоже все было хорошо.
Гермиона чувствовала землю под ногами, и сквозь прозрачную вуаль мантии могла разглядеть здания Хогсмида, такого знакомого и все же чужого сейчас. «Зонко» и «Сладкое королевство» были сожжены дотла, окна выбиты, а двери сорваны с петель. Она подумала о Рождестве, когда огоньки, свечи и безделушки украшали витрины, освещая улицу; теперь все выглядело как заброшенный город-призрак, если не учитывать свечение, исходившее из «Трех метел».
В тот момент, когда взгляд остановился на пабе, слух прошиб резкий пронзительный визг, и он не угасал, продолжал звенеть в ушах. Дверь паба распахнулась, и оттуда вывалилось несколько Пожирателей смерти с палочками наготове, один из них закричал: «Акцио мантия!», и Гермиона даже не успела осознать происходящее. Но мантия-невидимка даже не шелохнулась, и ей пришлось удержать себя от желания вздохнуть с облегчением.
– Мы знаем, что ты здесь, Поттер! – крикнул один из них. – Бессмысленно пытаться сбежать! Рассредоточьтесь и найдите его!
Пожиратели устремились в их сторону, но им удалось вовремя уйти с дороги, нырнув на боковую улицу; они стояли, затаив дыхание, когда по Хогсмиду засверкали вспышки заклинаний.
– Нам нужно выбираться отсюда, – прошептала Гермиона. – Их слишком много.
– Вы слышали его, нам не сбежать, – сказал Гарри. – Наверное, здесь использованы какие-то сигнальные чары. Они были готовы к нашему…
– Гоните сюда дементоров! – послышалось откуда-то издалека. – Они найдут его!
Гермиона повернулась к Гарри, встречаясь взглядом с его наполненными паникой глазами, и отчаянно потянулась к его руке, затем к Рону, готовясь к аппарации, но ничего не получилось. Воздух вокруг них казался тяжелым от наполнявших его заклинаний, и она начала лихорадочно искать в голове то, что могла бы использовать, но внезапно подкрался холод, и она увидела направляющихся к ним дементоров. Еще до того, как она поняла это, Гарри вытащил палочку, и сияющий белый олень выскочил из ее кончика, разгоняя дементоров.
— Там! — крикнул один из Пожирателей; Гермиона не успела собраться с мыслями, как услышала звук открывшейся двери и увидела свет, заливший темноту, укрывавшую их.
— Поттер, иди сюда! — приказали грубым шепотом. — Поднимайся наверх, не снимай мантию и молчи!
Гарри снова взял ее за руку, таща вместе с Роном в сторону голоса. Оказавшись внутри здания, Гермиона заметила затхлый запах и обветшалый бар, осознала, что они находятся в «Кабаньей голове», и последовала за Гарри к двери в задней части помещения, которая привела к скрипящей лестнице. Добравшись до гостиной с пылающим камином, Гермиона позволила себе спокойно вздохнуть; на секунду ее изучающий взгляд задержался на большой картине, изображавшей юную хрупкую девушку с приятной улыбкой.
Крики снаружи привлекли ее внимание; они с Роном старались держаться поближе к Гарри, пока тот подходил к окну, слегка поправляя мантию, убеждаясь, что та полностью их скрывает.
— Мой Патронус — козел, а не олень, идиот! Я только что показал тебе! — закричал спасший их человек, в котором сейчас Гермиона узнала бармена из «Кабаньей головы». — Я не потерплю дементоров на моей улице …
— Ты нарушил комендантский час! — воскликнул Пожиратель смерти.
— Если я захочу выпустить погулять чертову кошку, я это сделаю!
— Твоя кошка активировала Воющие чары!
— И что? Отправите меня в Азкабан, а? Надеюсь, вы не призвали его, используя Метки. Он не будет счастлив, если вы вызовете его из-за моей кошки.
— Ты нарушил комендантский час...
— И что ты сделаешь, закроешь мой паб? И что потом случится со всеми твоими зельями и подпольной торговлей?
— Не смей угрожать...
— Я молчу, а теперь иди отсюда.
Пожиратель смерти немного отступил.
— Еще раз нарушишь комендантский час, и мы не будем так любезны.
Гермиона услышала хлопок двери и шаги на лестнице, и в комнату вошел бармен. Гермиона потеряла дар речи от его сходства с Дамблдором. От поразительных голубых глаз до бороды, распростертой на груди — сходство было выдающимся; Гермиона прочитала достаточно текстов, включая жестокую статью Скитер о жизни Альбуса Дамблдора, чтобы понять — перед ними Аберфорт Дамблдор.
— Вы Аберфорт, — утвердительно произнес Гарри, шагая вперед. — Огромное спасибо...
— Тебе не следует здесь находиться, — нахмурился Аберфорт. — Глупый...
— Это ваш глаз я видел в зеркале.
Гермиона перевела взгляд на Гарри, растерявшаяся из-за его комментария, а затем поняла, что тот смотрит на зеркало на каминной полке, угол которого отсутствует; недостающий кусок был в руке Гарри. В дни, проведенные в доме Тонкс, он рассказал ей, как смотрел в осколок зеркала, пока Беллатриса мучила ее, просил о помощи, и что видел, как на него смотрят глаза. Сейчас в ее разуме все сошлось воедино.
— Вы прислали Добби.
Аберфорт кивнул.
— Где он?
— Мертв, — ответил Гарри слегка дрожащим голосом. — Беллатриса убила его.
— Жаль, — пробормотал он, но выражение лица осталось стойким. — Мне очень нравился этот эльф.
Позади Гермиона услышала тихое урчание, исходившее из желудка Рона, и когда повернулась к нему, наткнулась на его застенчивое выражение лица.
— Извините, — пробормотал он. — Я умираю с голоду.
Она собиралась поругать его за неподходящее время, но вдруг заурчал и ее желудок, и она бросила извиняющийся взгляд на Аберфорта.
— Там есть еда, — сказал тот, указывая на стол в углу комнаты. — Угощайтесь.
Гермиона и Рон медленно подошли к столу, она робко взяла булочку с глазурью, чтобы казаться вежливой, в то время как Рон практически за раз заглотил целый кекс. Гарри оставался на месте, его взгляд скользнул между Аберфортом и зеркалом в дальней части каминной полки.
— Откуда оно у вас? — спросил Гарри. — Оно принадлежало Сириусу.
— Не так давно купил у Наземникуса. Альбус объяснил, что оно собой представляет, и я приглядывал за тобой. Кстати, нужно выяснить, как тебя отсюда вывести…
— Что? — огрызнулся Гарри. — Мы не уйдем. Нам нужно попасть в Хогвартс.
