Но яблоки. Они ее заинтересовали, когда она просматривала книгу, которую купила Тому на Рождество (просто чтобы убедиться, что она не дает ему фору в том, чтобы превратить в крестраж или сделать что-то неприятное.
Там была одна страница, которую она аккуратно удалила, произнеся заклинание пятнадцать раз подряд, чтобы Том никогда не догадался, что там вообще что-то существовало. Или если бы он мог доказать, что это сделала она. На той странице был красивый рисунок яблока, выполненный из тонкого золотого листа.
По слухам, о которых говорилось в средневековой книге, бессмертие отвергла Кандида Когтевран. А она могла бы стать богиней, если бы захотела.
Потом Гермиона вспомнила, что золотые яблоки были источником бессмертия у скандинавских богов. И она начала размышлять, тщательно сопоставляя факты с помощью своего блестящего ума. К тому же, Гермиона научилась доверять своей интуиции, хотя и дорогой ценой.
«Яблоки, — она проигнорировала свое домашнее задание по Чарам, усаживаясь в библиотеке со стопкой книг про Артуриану, — и Авалон».
Комментарий к Яблоки
Небольшая передышка после событий. Завтра вновь новая глава.
Ждали школьную дуэль Гермионы и Тома? Ваши ставки до выхода главы, кто победит?
========== Огонь против огня ==========
Два скрытых под маской Пожирателя Смерти стояли там, но не успели они поднять палочки, Гермиона закричала:
— Глиццео!
Лестница накренилась, и она, Гарри, и Рон устремились вниз, неспособные справиться со скоростью. Настолько быстро, что парализующие заклятия Пожирателей пролетели далеко над их головами. Они выкатились за гобелен у подножья лестницы и ударились о противоположную стену.
— Дуро! — выкрикнула Гермиона, направив палочку на гобелен, и за ним раздались два громких болезненных крика, когда ткань превратилась в каменную стену, и преследующие их Пожиратели смерти врезались в нее.
Дж.Роулинг, «Гарри Поттер и Дары смерти».
Первая суббота семестра началась с долгожданного полуфинала дуэльного состязания, где четыре чемпиона факультетов впервые сразятся друг с другом. Атмосфера за завтраком была еще более предвкушающей, чем в день квиддича. Все-таки все четыре факультета сделали ставки на этот день. И все надеялись, что именно их чемпион достанет козыри из рукава и пробьется в финал.
Генри был всего лишь первокурсником, но, как и большинство его сверстников, он просто обожал высокого красивого старосту, который будет представлять их факультет. И поэтому практически подпрыгивал на месте от волнения. Олдфрит Диггори был не только старостой, но и капитаном команды по квиддичу, и самым красивым парнем на Пуффендуе. Генри боготворил его, но не настолько, как Гермиону Дирборн с ее холодной улыбкой и добрыми взглядом, хотя и держал это в тайне. Гермиону, которая на самом деле прислала ему рождественский подарок и помогла с Трансфигурацией.
Он получил в ответ довольно много ухмылок от товарищей по факультету, когда поставил галеон на то, что она пройдет в финал. Те же преданно поддерживали Диггори, за исключением одного язвительного блондина с пятого курса, который болел за старосту школы.
Большинство учеников считали, что Том Риддл — самая удачная ставка, но шансы против него были настолько плохи, что вряд ли стоило пробовать. По крайней мере, обратно ты получишь не так много денег. Да и кто-то же должен был сразиться с Риддлом, иначе это был бы не такой уж и финал. Крошечный третьекурсник, даже на взгляд Генри, стал неофициальным букмекером для всей школы. Филиус Флитвик, судя по всему, изобрел амулет, который парил над головой, когда он ходил, собирая в последнюю минуту золото и серебро. Список цифр постоянно обновлялся и показывал шансы, пока ученики делали свои ставки. Также преподаватель создал несколько довольно неприятных анти-мошеннических проклятий. Пуффендуйцы поддерживали своих, поэтому Генри также поставил несколько сиклей на Диггори в других матчах. Так что он был не полностью предателем.
Но настоящий поединок, о котором говорили все старшеклассники, был между Гермионой Дирборн и горячо любимым старостой школы. Они были источником горячих сплетен в замке всю неделю, с тех пор как Плам Блайт сказала, что видела их целующимися на танцполе на новогодней вечеринке Малфоев (что, на самом деле, было поводом напомнить всем, что она сама была на этой вечеринке). Из преданности Гермионе он не упомянул, что Том Риддл составил ей компанию в Хогвартс-экспрессе, когда они ехали в Лондон. Но многие ученики видели, как они разговаривали на обратном пути в Шотландию, и почти все интересовались тем, что делал именно Риддл.
Генри понимал почему. Он надеялся, что станет таким же, как Том, когда немного подрастет. И если Генри мог признать, что он слишком молод для Гермионы, по крайней мере, сейчас. То он также признавал, что Том (не то, чтобы Генри его когда-то называл вслух по имени — он даже покраснел, думая об этом) был довольно понятным выбором. Даже если Генри и ненавидел его за это.
Сплетни становились еще более пикантными, потому что этих двоих почти не видели вместе всю неделю. И Генри был уверен, что это — правда, потому что сам проводил много вечеров в библиотеке, замечая, что Гермиона тоже делает там уроки. Он был там, в надежде оказаться замеченным, и что она поздоровается перед его друзьями. Иногда, она так и делала. И на несколько минут Генри становился всем интересен, потому что симпатичная семикурсница, которая не была с ним в родстве, признавала его. А еще он знал, что Том иногда садился рядом с Гермионой, или, по крайней мере, останавливался поболтать. Но на прошлой неделе ничего из этого не произошло, за исключением короткого, приглушенного разговора накануне вечером.
Когда-нибудь, когда он будет симпатичным, высоким и могущественным магом, как Том Риддл, Гермиона, конечно, обратит на него больше внимания. Он утешал себя этим. Возможно, когда он немного подрастет, то даже станет выше ее плеч.
Генри посмотрел на стол Когтеврана и увидел, как его самая первая любовь и героиня, которой он восхищался, присела. Выглядела она немного бледнее, чем обычно, но гораздо спокойнее чемпиона с Гриффиндора, которому пришлось покинуть зал в спешке — он весь позеленел и сильно потел. На Гермионе была темно-серая мантия, волосы туго зачесаны назад, придавая ей более строгий вид.
— Ты опять пялишься, — сказала Эмити Веррилл своим сопливым голосом всезнайки, и Генри покраснел, снова опустив глаза на тарелку и переключив внимание на превосходный бекон. Да и впрочем, кто-то уже встал перед ней и закрыл вид.
— Честно говоря, — сердито продолжала она, — вряд ли она когда-нибудь посмотрит на такого мелкого первокурсника, как ты.
— Ой, заткнись, Эмити, — прошипела Милли Куинболл. — Как будто ты не глазеешь с тоской на Финнгала Хини.
Он не обращал внимания на последовавший спор, который был не первым и не последним, пока Эмити не упомянула, что надеется, что никто не умрет. А он знал, что кто-то умер во время дуэли в 1901 году.
Умрет. Неужели Том позволит Гермионе умереть? Даже бекон после таких мыслей показался ему непривлекательным.
Первая дуэль должна состояться в половину десятого, и студенты вышли из Большого зала на поле для квиддича. Генри ахнул, когда занял свое место на трибуне.
Поле полностью преобразовали, траву покрыли каменными плитами, деревянными половицами и ковром. Это был словно дом без крыши: длинный обеденный стол, накрытый на двадцать персон, тянулся по центру одной комнаты, а доспехи охраняли вход в коридор. Стены высотой в четыре метра разделяли комнаты вокруг свободного пространства в центре, черный и белый мрамор на полу, завораживающие коридоры и комнаты, обставленные как в старом особняке с картинами, письменными столами, книжными полками и коврами. Это выглядело потрясающе.
Модель дома парила примерно в десяти метрах над землей, на уровне глаз нижних трибун, и теперь Генри понял, почему все старшеклассники сидели внизу. Трибуны были забиты еще больше, чем во время игры Гриффиндора и Слизерина. Никто явно не отсиживался в библиотеке, а яркие блоки цвета факультетов позволяли легко определить, кто и где сидит. Красно-черные трибуны Гриффиндора ярче всего выделялись на фоне тусклого серого январского неба.
